Председатель 5 (СИ)
Желание Лизы оставаться в колхозе таяло с каждым днём.
* * *В одну из ночей, Лиза проснулась от странного шума. Она подняла голову, потёрла сонные глаза и затихла. Всё происходящее скорее напоминало сон, нежели реальность.
Она отчётливо слышала, как по её кухне летали тарелки, а следом за ними и столовые приборы. Девушка вдруг вспомнила рассказы своей бабки про домового и, хоть и не верила в такие байки, но сейчас, в этой деревне, всё показалось ей таким реальным. Так что она спряталась под одеяло, но вопреки её ожиданиям, шум не стихал.
— Хватит, хватит, — прикрыв ладонью уши прошептала она.
Но затем за дверью послышались шаги. Людей было несколько, но точное количество было сложно понять. До Елизаветы дошло, что в её дом посреди ночи кто-то ворвался, причём с очень нехорошими намерениями, а так как она одна и безоружна, самым лучшим вариантом будет незаметно выбраться в окно. Сейчас её дом — самое опасное место. Она встала с кровати, накинула на себя одежду, какую только нащупала в темноте, и медленно двинулась к единственному окну в комнате. Каждый шаг сопровождался громким скрипом, от чего сердце билось ещё быстрее. Стоило ей подойти к окну, как дверь в комнату открылась и включился яркий свет. Лиза увидела в дверном проёме сразу несколько женщин. Те дружно столпились и злобно уставились на неё. Судя по тому, что шум на кухне продолжался, в другой комнате остались ещё несколько человек.
— Чего это ты не спишь, Лизонька, — съязвила одна из незнакомок.
— Кто вы? Зачем ворвались в мой дом? — с опаской спросила она.
— Да вот поговорить с тобой пришли.
— Поговорить? Мне не о чем с вами разговаривать! — все эти лица она видела впервые, — вы вообще время видели? — пыталась храбриться она.
— Зато нам есть о чем! Девочки, держите её! — целая толпа ворвалась в спальню Лизы.
Девушка вцепилась в защёлку, судорожно пытаясь открыть окно.
— Не подходите! Только троньте меня! — безостановочно выкрикивала Лиза, — Это мой дом! Я пожалуюсь участковому, если вы не уйдёте! Вас всех посадят!
— Да хоть очередной донос пиши, нам наплевать! — ответила пожилая женщина.
Окно, наконец, открылось и Лиза приготовилась к побегу. Сзади раздались новые крики:
— Ловите её, не дайте уйти!
Лиза успела только взобраться на окно, как женщины тут же схватили её за ноги и заволокли назад, после чего грубо швырнули на пол.
— Чего вы хотите? — со слезами на глазах едва выдавила из себя Наумова.
— Око за око… — прошипела всё та же старуха, — теперь ты одна, никто за тебя не заступится!
— Ты жизнь нам испортила, тварь! Да чтоб у тебя твои грязные руки отсохли! — следом за словами, тяжёлая женская ладонь дала Лизе пощёчину.
— Люди к тебе хорошо относились! А ты! Бессовестная! Всё хвостом вокруг Виктора Петровича вертела, чтобы так подло поступить! — высказала свой гнев одна из женщин, — Я бы тебя сама задушила, да руки марать не хочу!
— Ничего, девочки, сейчас будет ей наука, держите её как следует! — после этих слов толпа прижала Лизу к полу, а две чьи-то руки схватили её за волосы, потянув их вверх.
Всё, что слышала Наумова — это щёлканье ножниц над головой и насмешки мучителей. Её густые волосы едва поддавались лезвию, но это никого не останавливало. Она ощущала, как локон за локоном теряла волосы. Толпа не обращала внимание ни на крики Наумовой, ни на её слёзы. Когда рука с ножницами остановилась, другая женщина высказала недовольство от проделанной работы и, выхватив ножницы, продолжила издеваться над девушкой. Уж после её стараний все собравшиеся остались довольны результатом, а Лиза затихла.
— Думаешь всё? Да твои патлы никогда не искупят вины, змея ты подколодная!
— Лучше бы у нас так скотина росла, как они на твоей голове!
— Переворачивайте её! — скомандовал грубый голос.
Красными, набухшими от слёз глазами девушка посмотрели на разъярённую толпу. Одна из мучительниц не сдержалась и пнула её, выплюнув очередное крепкое ругательство, а другая, видимо, одна из главных, открыла зубами бутылёк и вылила его содержимое на лицо Лизы. Раздался громкий смех.
— Впредь знай, тебе здесь не рады, уезжай, пока можешь, иначе… — её голос перешёл на грозный шёпот, — мы за себя не отвечаем. Это было последнее предупреждение.
Они вышли из дома, а Лиза ещё некоторое время неподвижно оставалась на месте, только тихонько всхлипывая. Она не знала, сколько времени прошло, но на улице уже начало светать. Поднявшись на ноги, Наумова обнаружила следы зелёнки на полу. Теперь стало понятно, что за бутылёк одна из мучительниц вылила ей на лицо.
Увидев это, она снова разрыдалась и, подойдя к зеркалу у рукомойника, отчаянно попыталась оттереть зелёнку, ругая себя, что не сделала этого сразу. Теперь так просто от неё было не избавиться.
А все её мысли теперь были заняты только тем, как быстрее отсюда убраться.
Глава 8
На следующий день ко мне в кабинет пришла Елизавета. Признаюсь честно, я едва узнал её. Половина лица молодой девушки была залита зелёнкой, благо глаза не пострадали. Мне не нужно было задавать ей вопросы, чтобы понять, что произошло. Ответ очевиден. Более того, насколько я помню, Лиза никогда не носила головные уборы, а в этот раз её голова была прикрыта платком. От былой самоуверенности девушки не осталось и следа. Опустив голову, она подошла к стулу напротив меня и нерешительно, словно боясь чего-то, посмотрела в мои глаза, затем немного повернула голову вбок, желая скрыть громадное пятно зелёнки.
— Александр Александрович, я бы хотела уволиться и уехать из колхоза как можно быстрее, — она сразу же перешла к делу.
— Кто сделал это с вами?
— Не знаю, я видела их впервые, — дрожащим голосом ответа Лиза, — несколько женщин ворвались в мой дом посреди ночи, устроили погром на кухне, разбили всё, что только можно было, а меня… — на этом моменте по её щеке скатилась слеза и девушка едва сдержалась, чтобы не разрыдаться, — а меня изуродовали.
Я прекрасно понимал, что после того, как все колхозники узнают имя доносчика, для девушки настанут трудные времена. И это ещё мягко сказано. У меня возникали мысли об её увольнении, ещё тогда, в Калуге, однако она так яро вцепилась в должность, что я не стал противиться. Раз так хочет, пожалуйста. И вот результат её сумасбродного решения. Самым примечательным оказалось то, что девушка до сих пор уверена в своей правоте и всё понять не может, за что же с ней так поступают озлобленные колхозники.
Но моя должность обязывает быть равным ко всем работникам, даже к таким, как она, поэтому я проявил к ней сочувствие и напомнил, что в такой сложной ситуации она может рассчитывать на помощь участкового.
— Участковый? — с грустной улыбкой ответила Лиза, — Я пробовала, Александр Александрович. И ни раз. Но он такой же, как все. Не похоже, что Попов заинтересован в помощи. По крайней мере не для меня.
Я взялся за подготовку всех необходимых документов, в то время как Елизавета перебирала дрожащими пальцами.
— Знаете, я всё понять не могу, Елизавета, почему вы решили остаться? Я был удивлён, когда услышал это. Вы ведь умная девушка и должны были понять, к чему приведёт ваше решение, — она посмотрела на меня, но ничего не ответила, — вы ведь легко могли бы найти работу в городе, где вам и место, но нет, вы словно вцепились в наш колхоз.
— Какой же вы дурак, Александр, раз так ничего и не поняли, — резко бросила она, после чего отвернулась.
С женщинами порой бывает так тяжело…
Как только мы закончили со всеми формальностями, Елизавета попросила меня помочь ей добраться до вокзала. Я думал, девушке потребуется некоторое время, но как оказалось, она уже успела собрать свои вещи. В этой просьбе я отказать ей не мог. Пожалуй, я один из немногих, на кого она может рассчитывать после содеянного. Для такого дела я вызвал Андрея и поручил ему неприятное, судя по выражению лица, задание. Но стоило парню узнать, что Лиза больше не будет работать в колхозе, да и вряд ли когда-либо осмелится вернуться сюда, как он заметно приободрился. Уж в последний раз потерпеть её он готов.