Похититель всего (СИ)
Затем неожиданно старик схватил и притянул к себе Барку:
— Не смей жалеть его! Не смей, слышишь!? Помнишь, о чем мы говорили? Они отнимают тела у таких как мы. А может, и не отнимают. Может производят, как в былые времена… Производили… всякое. Я не знаю! Но одно знаю точно — этот, — он махнул бритвой в стороны Энсадума, — Точно здесь не впервые.
— Давайте закачивать, — раздался голос Карлика.
Энсадум повернулся и увидел, что арбалет вновь нацелен ему в грудь.
— Старик прав, — продолжал Карлик, глядя Энсадуму прямо в глаза, — Ты здесь уже не в первый раз. Именно для таких как ты мы поставили зеркало… Поначалу не знали, но потом смекнули… Почти никто из вас, пустышек, не знает, как выглядит на самом деле. Думаете, вы бессмертные? Мы вот, в свою очередь не знаем, сколько крови выкачали из тебя твои хозяева. Может много, может — нет. И сколько эссенции изготовили. Сколько раз они еще будут способны вернуть тебя к жизни, влив воспоминания в пустое тело? Раз? Два? Точно не больше.
Энсадум смотрел на собственное отражение в зеркале.
На чужое лицо.
Кто ты?
Краем глаза он увидел лежащий на полу блокнот. Он был открыт на одном из рисунков птиц. Сквозняк трепетал страницу, так что издали казалось, будто птица пытается взлететь. Или же это похоже на пернатое создание с перебитым крылом, которое пытается встать.
Наверняка так выглядела та птица до того, как отец отыскал ее и принес маленькому Энсе.
Двадцать лет назад?
Или двести?
— Одно я знаю точно, — сказал Карлик, поднимая арбалет, — Сколько бы раз ты сюда не явился — будет одно и то же. А потом твоя кровь или эссенция или что там у вас — закончится и им станет нечем наполнять пустое тело. Твои воспоминания… Исчезнут.
Энсадум собирался ответить, но внезапно оказался на полу. Из его горла торчала стрела. Ее древко пробило шею практика насквозь, и наконечник торчал с обратной стороны, из затылка, царапая пол. Энсадум ощутил странное давление в горле, а затем — как перехватило дыхание. Однако боли не было. Невысказанные слова выплеснулись вместе с пузырями крови, которой было очень, очень много.
Энсадум видел, как его кровь пропитывает страницы блокнота, и те тяжелея, прекращают трепетать. А вместе с ними прекращает трепетать и крыло рисованной птицы.
Карлик склонился над ним, хотя в этом и не было особой нужды. Он все равно был слишком маленьким.
Последняя невысказанная шутка заставила Энсадума улыбнуться.
— Это смерть, — сказал коротышка прямо ему в лицо, — Похититель всего.
Похититель всего, подумал Энсадум. Да, точно.
А затем навалилась темнота. И ни боли, ни воспоминаний, ничего.
ЭПИЛОГ. Дверь по-прежнему заперта
А ведь она здорово похожа на глаз некого бога или демона, глядящего на мир сверху.
Луна высоко в небе была красной. Багровым отливали тучи, медленно стягивающиеся вокруг нее словно края разверстой раны; того же цвета были плескавшиеся о борт волны.
Плюх! Весло погрузилось в воду.
На минуту Энсадуму показалось, что сейчас оно поднимется, все красное, истекающее каплями крови словно кусок свежего мяса, но, разумеется, этого не произошло. Красный цвет неба всего лишь предвещал перемены в погоде.