Отшельник Книга 3 (СИ)

— Хм… разумно.
— А болезнь назовём каким-нибудь бубонно-бактериальным уретритом, злонамеренно занесённым турецкими евнухами-ассасинами.
— Всех турок будут бить без исключения, не делая различия между османами, огузами и прочими сельджуками.
— Мне почему-то их не жалко.
— Мне тоже, но когда с них снимут штаны в поисках евнухов и не найдут таковых, может получиться несколько неудобно.
— Не вижу проблем, командир. Запустим слухи, а им доверяют больше, что ассасинов делают евнухами не путём кастрации, а скармливанием больших доз опиума и гашиша. Что, кстати, соответствует действительности — у поклонников дурмана елдак не стоит. А сомневающиеся могут сходить в порт и лично осмотреть корабль с грузом отравы, недавно присланный Конём В Пальто.
— И опять всё стройно и логично, — кивнул Маментий. — Но ты понимаешь, Ваня, что ответственность за исполнение плана будет лежать на тебе.
— Ещё бы не понимать, — усмехнулся Иван. — Инициатива всегда имеет инициатора.
Как и все из их десятка, Аксаков проходил обучение по ускоренной программе средней школы Беловодья, и потому в узком кругу спокойно оперировал непривычными для этого времени терминами.
— Ну а так… — Маментий сделал паузу и потёр переносицу, изображая задумчивость. — Роли и обязанности мы распределили, задачи обсудили не раз, так что успеете к моему возвращению прославиться и заработать ордена и повышения в звании, загнав выживших турок в их естественный ареал обитания — далеко за Тигр и Ефрат. Можно и дальше, но это уже на ваше усмотрение.
— Когда планируешь вернуться? — уточнил Пётр Вяземский, хотя прекрасно знал ответ.
— К маю следующего года, не раньше, да и то при благоприятной политической обстановке. Почудить без меня успеете.
Под политической обстановкой подразумевалась женитьба на одной из европейских принцесс. В последние годы Маментий Бартош стал слишком заметной фигурой, чтобы его упустили из матримониальных раскладов. Даже Папа Римский на что-то такое намекал, хотя при безусловном целибате у Гонзаго не было и не могло быть официальных дочерей. Так, племянницы от несуществующих братьев и сестёр… зато в количестве аж восьми штук.
Против женитьбы молодой полководец не имел принципиальных возражений, но выставил три условия — чтобы невеста была умна, здорова, и чтоб никаких Габсбургов! Их будущее вырождение ему показывали как пример опасности близкородственных браков. Пока это не очень заметно, но зачем рисковать?
Увы, но большинство невест не проходили по первым двум пунктам. Или одно, или второе отдельно, но очень редко вместе. Нашлось несколько кандидатур подходящего возраста, и на царской свадьбе предстояло принять окончательное решение, руководствуясь портретными изображениями, весьма далёкими от оригинала.
Хотя можно надеяться, что к тому времени вернуться разведчики с фотоаппаратами и отснятыми плёнками. А то не хотелось бы, просыпаясь по утрам, сдерживать крик ужаса при виде чудовища в собственной постели. Так-то оно да, так-то оно от невесты только приданое красивое нынче требуется, но всё же… Заодно и разузнают насчёт того самого приданого. А вдруг обещанное герцогство (на графства не размениваемся!) давным-давно входит в состав Ганзейского Улуса Чингизской Империи? Неудобно получится с казнью родственников новоиспечённой жены сразу после свадьбы. Иначе же никак, обман должен караться по всей строгости закона, а на таком уровне — и далеко за уровнем строгости.
— Почудить успеем, — согласился Вяземский. — А политика, она такая, это да. Но тебе точно в охрану и сопровождение сотни стрелков на двух ушкуях хватит? Возьми больше, солиднее выглядеть будешь. И про безопасность не забывай.
— Солидности мне и без охраны хватает, — усмехнулся Маментий. — И охрана без надобности, мы же сразу в Крым напрямки через море, а там по Дону поднимемся. До ледостава ещё времени полно, так что успеем.
— Моё дело предупредить. Про ногаев слухи нехорошие ходят, да и про кабарду с черкесами. Не хотят они под Касима, хотя пока вид делают.
 
— Придёт время, и разъясним мы этих ногаев со всякими там кабардой и черкесами. — Бартош улыбнулся, и добавил. — И сову эту тоже разъясним. А вы людей берегите, други. Слишком мало нас пока на такие бескрайние земли. На каждого русского по полторы-две тысячи инородцев приходится.
Если вдуматься, то соотношение вообще как бы не один с десяти тысячам — командующий привычно посчитал свою армию, но слегка подзабыл о происхождении русских воинов. А так, если внимательно посмотреть, то выяснится, что лёгкая кавалерия почти полностью состоит из кочевых когда-то татар, а тяжёлая из казанлыков, то есть казанских татар, и только малой частью из бывших русских дружинников.
Вот пехота да, пехота в основном русская наполовину. Другая половина из бывших разнообразнейших немцев, бывших шведов и швейцарцев, бывших итальянцев и прочих датчан. Есть даже испанцы, но немного. Всего сотни три, равномерно распределённые по стрелковым ротам.
Да и вообще почти со всей Европы набежали желающие обеспечить себе достойную старость после бурной молодости. Всего-то и нужно для получения русского подданства — перейти в православие или правильное чингизское мусульманство, отслужить не менее двадцати лет в армии именно в боевые частях, а не на тыловых должностях, и живи потом на собственной земле при пожизненном пенсионе. Можно и меньше отслужить, но в таком случае полагается лишь земельный надел с подъёмными, но без пенсии. Но всё равно очень выгодно и надёжно, особенно для людей семейных или задумывающихся о создании семьи и продолжении рода.
И всё же они русские, несмотря на происхождение! Что им какие-то там ногайцы?
Швеция. Охотничий домик недалеко от Стокгольма.
Удивительно, но в это же самое время разговоры о ногайцах велись не только в Царьграде, но и гораздо севернее бывшего Константинополя. Полномочный представитель императора Священной Римской Империи Германской Нации (всё именно так пафосно и с больших букв) граф Карл Фридрих Лауэнбург расписывал шведскому королю силу и ужасающую мощь ногайской орды, что в состоянии отвлечь на себя практически всю русскую армию и армию императора Касима Чингизида.
— Мы сделали ногаям предложение, от которого они не смогли отказаться.
— Выраженное в звонкой монете?
— Там не такая уж большая сумма, Ваше Величество, — с поклоном ответил граф, прячущий довольную улыбку. — Дикари не знают настоящую цену деньгам, и потому их услуги обходятся очень дёшево.
— Но эта сумма гораздо лучше бы смотрелась в моей казне. Ей бы там было уютнее.
— Про вас мы тоже помним, Ваше Величество.
— Только мои услуги не могут стоить дёшево, граф! Всё же я европейский государь, а не дикий кочевник.
— Разумеется, — кивнул фон Лауэнбург. — Давайте начистоту, Ваше Величество, сколько вы хотите за войну с Московией и татарами из бывшей Ганзы? Прошу учесть, что богатейшие прибалтийские земли, накопившие изрядный жирок за последние годы, достанутся вам. Там есть что взять, Ваше Величество.
— Есть, — кивнул король, в очередной раз осматривая заставленный немудрёными охотничьими деликатесами стол. — Там столько есть, что никогда не съесть.
Посол тоже посмотрел на стол, но так и не понял смысла королевской шутки. Или это не шутка была, а что-то иное?
А что там вообще на столе? Вроде бы ничего, что не смог бы себе позволить монарх небогатой, но вполне благополучной по европейским меркам страны. Даже фарфор тверской, что ценится наравне с китайским, превосходя по красоте и разнообразию. И хрусталь из Гуся Хрустального. Это тоже делают где-то в Московии. А ещё столовые приборы из настоящей нержавеющей стали, сваренной из шведского железа русскими мастерами, перевезённой в Бремен русскими кораблями, и проданной татарским ювелирам промышленного товарищества братьев Темирбек-Вавиловых. Уже те превратили чудо-сталь в чудо-ложки с чудо-вилками. Очень красиво и очень дорого.