Гремучий Коктейль 6
Посмотрев на огромную белокурую эйну и тяжело вздохнув, Алиса нетерпеливо махнула ручкой, гася портал, и с недовольством принимая от матери новую волну восторгов. Затем, аккуратно вывернувшись из материнских объятий, ребенок, которого после всего произошедшего никак нельзя было назвать «младенцем», аккуратно взгромоздилась верхом на кота и уехала от всех этих шумных женщин, больших кристаллов и утомительных упражнений.
— А папе мы ничего не скажем… — пробормотала вслед наезднице Кристина, — … потом сюрприз будет.
В глазах хрупкой княгини сверкнуло недовольство как собственным мужем, так и миром, мешающим им жить спокойно и счастливо. Просто так оставлять ситуацию она не собиралась.
Глава 20
— Я вынужден очень многое пересмотреть в своей жизни, друг мой. Особенно после этого, — обведя дулом пистолета лежащие на коврах тела, Петр Васильевич Красовский посмотрел на меня с какой-то невнятной тоской, — Внезапно умирающие девушки, короли-простолюдины, организующие на тебя засады, а теперь это…
— В жизни князя не только распитие утренних коньяков и щупанье дам за зады на балах, — вздохнул я, принимая из рук подозрительно довольной жизнью Фелиции гоблинскую полуавтоматическую картечницу, — Еще приходится и поработать.
— Поработать…? — сдавленно выдохнул питерец, после чего начал самозабвенно хохотать, приговаривая «поработать», когда у него это получалось выговорить.
Я лишь хмыкнул, переводя взгляд на окружающее. Огромный круглый зал, со вкусом обставленный низенькими мягкими диванами, устеленный роскошными коврами, аж с двумя каминами. Стены из необработанного дикого камня, но это не царапает глаз, потому что их почти не видно, везде стоят высокие шкафы с книгами. Здесь тысячи книг.
Роскошный интерьер этажа для отдыха в этой вашей Янтарной башне. Старомодно, стильно, со вкусом, никаких тебе стереосистем, джаккузи и спальни для изнемогших шлюх, которых туда сваливают, когда они лишаются сознания. Стопроцентно выдержавший испытание временем стиль старой аристократии с минимумом украшений, но максимумом сдержанно украшенного комфорта. Дорого, богато, старо. Думается мне, что стоимость этого этажа башни превышает пару-тройку миллионов рублей, если продавать по-быстрому с молотка.
Тела хозяина и гостей здесь же. Лежат на полу, кровь еще вытекает из простреленных тел. Большинство даже прилично выглядят, не считая тех, кто получил заряд картечи от моего даймона.
— Мы втроем штурмовали Янтарную башню Таркана Великолепного… — скалясь как умалишенный, выдохнул согнувшийся Петр Васильевич, — Швабрами! И с двумя пробковыми щитами! И убили их всех! Как беспомощных детей! Нет! Даже дети… ха!! Даже дети бы побежали прятаться! А эти…
— Кто удивил — тот и победил, — хмыкнул я, пряча револьвер в кобуру, — Идемте, дорогой Петр Васильевич. Нас ждёт долгая и скучная дорога домой.
— Это просто не честно! — экспрессивно выдохнул шагающий за мной по пятам питерец, — Ты сделал самоубийственное приключение скучной поездкой! Я за продуктами, бывало, ходил веселее!
— Подай на меня в суд!
Сначала я хотел идти на штурм в «бегемотах», но потом подумалось, что встречать нас градом пуль никто не будет. Не держат маги стрелков в защите, они вообще не приемлют живых в своих обителях. Так зачем им давать больше времени на раскачку? Бегом-то сподручнее будет. Кавар в одежде, в шляпах, на пробковых щитах, утащенных мной из театра и разломанных на две неравные части, неплохая бульба кавара на кончике палки от швабры в качестве щупа, который можно вытянуть вперед и ткнуть им в очередную светящуюся паутину, или шар… или хрень, чтобы она тут же лопнула со спецэффектами!
А уж как корчило акаи-бата, получающих пули с каваром! Сам знаменитый и Великолепный, Таркан просто поймал от меня пулю в грудь, хлопнул глазками и завалился навзничь, а вот акаи-бата… те не просто дохли, а аж ломали себе тела дикими судорогами.
Жалко их не было.
В башне мы не задержались ни на секунду лишнюю, я забрал лишь разумный гримуар с тела Таркана. Его даймон наотрез отказался общаться, лишь буркнув, что владельцы других гримуаров его не интересуют. Пожав плечами, я положил книгу на заднее сиденье, а затем надавил на газ. Нас ждала долгая и скучная дорога назад…
…которой мой слегка отошедший от произошедшего товарищ решил воспротивиться. Красовский, умудрившись за два часа меня достать, отпросился в отпуск на Гарамон, куда я его с удовольствием и послал бродить по пустому поместью. Это было не самым лучшим решением, потому как по возвращению Петр Васильевич оказался пьяным в драбадан. Пришлось и мне ночевать в своем гоблинском мире, что благотворно сказалось на здоровье, нервах и настроении. Всё-таки, как не упражняйся ежедневно, к хорошему привыкаешь, а проспать чуть ли не неделю сидя или скрючившись в мобиле — ну…
Такое себе развлечение.
— А ты знаешь, что твои подданные тебя ненавидят? — спрашивал похмельный Красовский, валяясь бесполезной медузой на сиденье рядом с мной, — Поверь мне, я эксперт по этому прекрасному чувству! Ненависть там отборнейшая, чистейшая!
— Ну так они ко мне прибежали после того, как наш император решил стереть их с лица земли и закрыть портал, — объяснил я, отчаянно зевая, — вот зеленые и злятся, что все их планы пошли коту под хвост.
— Нет, Кейн, не только… — заразившись, зевнул Красовский, а затем, передернувшись и построжев тоном, объяснил, — Видишь ли, они хотели меня перепить и поразведать, чем ты там промышляешь. Только русского так легко не перепьешь. Я заметил, как они меняют друг друга, ну и, понимаешь, насторожился. А ведь меняться тоже надо уметь, чтобы не терять, значит, нити беседы? Вот на этом они и потухли, что взять, солдафоны. Да и бухих своих сородичей не так далеко унесли, я их тоже подслушать успел. Так вот, князь ты наш светлый, твои силовые доспехи, которые они уже обнюхали у тебя в доме, им как серпом по яйцам! Я толком не понял почему, но зеленые страшно на тебя злы из-за этих железяк и свято уверены, что их время уходит. Что бы это не значило.
— О, спасибо тебе, Петр Васильевич! — процедил я сквозь зубы, останавливая мобиль, — Это очень ценная информация… Я ей, пожалуй, прямо сейчас воспользуюсь…
— Помощь требуется? Нет? Ну тогда я посплю, — наглый питерец заснул еще до того, как я хлопнул дверцей мобиля, стоящего посреди пустой и скучной равнины.
Горамон встретил меня полутьмой огромного пустого дома-замка, едва заметно пахнущего еще не высохшей отделкой, а также легкими флюидами алкоголя от пары пустых бутылок на столике. Красовский, видимо, начал прямо тут. Ничего, выкинем. А пока…
Понимание, о чем говорил мой приятель, я получил сразу, как услышал его не слишком уверенные откровения. Силовые доспехи. То, что позволило нам утюгом пройти болота бывшей Польши, не потеряв ни единого бойца. Это еще те, старые, почти прототипы. А «бегемоты»? А «черная осень»? А свежие «забияки», в которые Петр Третий спешно переодевает свою гвардию, толкая обноски за кордон? Эти доспехи — они не панацея против всего, это всего лишь боевые скафандры, которые отлично потянут сражение, если в нем, в этом сражении, не будут участвовать крупнокалиберные орудия.
Весь вопрос в том, что через порталы крупнокалиберное ты не пронесешь.
Эра силовых доспехов означает, что защита Сердечника от любых вторжений, вроде прошлого гоблинского, вырастет на пару порядков.
Вот сволочи зеленые, они еще не утратили надежду!
Не выдержав, плеснул себе в стакан из уцелевшей бутылки чего-то ядреного, выпил, крякнув, с облегчением чувствуя, как сонная одурь от многочасового пребывания за рулем начала отступать.
— Гарамон!
Я воззвал и мир ответил, с готовностью. Мир хотел жить, мир знал, зачем его зовут, он был в гневе, желая выплеснуть свою злость на непокорных. Тех, кто уничтожил его разумных детей, занял их место, но не желал платить по долгам. Невыспавшийся, точно такой же, как и я, он злился и негодовал на зеленых паразитов, смеющих смотреть на него как на мусорную кучу, с которой пришла пора расстаться. Мне уже пора было спустить эту силу с поводка, дать ей как следует порезвиться, но за моей спиной внезапно скрипнула дверь.