Штрих Искушения (ЛП)

Когда он, наконец, вошёл в маленькое, выложенное плиткой помещение, то обнаружил, что оно пропитано щедрым ароматом какого-то женского дезодоранта. Но мыло, как он был рад видеть, не слишком девчачье. У мужчины должны быть стандарты, подумал он, и запрограммировал душ на прохладный. Наконец-то ему удалось охладить тело.
Энни сидела в машине Зака на подъездной дорожке к дому своих родителей и теребила пальцы.
— Я никогда не приводила мужчину домой, — выпалила она. — Мне показалось, что это не стоит такой суеты.
— Я польщён.
Она нахмурилась, глядя на него.
— Не дразни. — Но она почувствовала, что немного расслабилась. — Пошли, быстрее покончи с этим. — Открыв дверь, она вышла.
Они встретились в передней части автомобиля.
— По крайней мере, вечер сегодня прекрасен, — заметила она.
Зак обнял её с ленивой грацией леопарда.
— Мне нравится твоё платье, — пробормотал он, проводя кончиками пальцев по её бедру.
— О. — Она снова напряглась, но по другой причине. Энни выбрала чёрное платье, потому что в нём её матери не на что было бы жаловаться. Но слова Зака заставили её понять, что оно может быть квалифицировано как сексуальное. — Ты же не думаешь, что я полная для него?
— Я расскажу тебе потом… после того, как сниму его с тебя.
Она округлила глаза, а пульс ускорился.
— Веди себя прилично.
— Если смогу его снять?
Мгновение тишины, под ночным небом, изрезанным осколками сверкающего алмаза.
— Да. — Она хотела танцевать с дикостью в нём, хотела почувствовать, каково это, когда к тебе относятся как к красивой, чувственной женщине. Но ещё больше хотела секса с этим мужчиной, который уже занял место в сердце. Энни знала, что собиралась нарушить одно из самых фундаментальных правил, углубляя эти отношения, рискуя сердцем, но также знала, что если не будет любить Зака, то будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Возможно, впервые подумала она, возможно, выбор её матери был не таким простым, как всегда верил ребёнок в Энни. Возможно, с этим единственным мужчиной, который имел значение, не было выбора, не было защиты от неизбежного конца мечты.
— Да, — повторила она. — Ты можешь.
— Тогда я буду вести себя наилучшим образом. — Он поцеловал её в висок. — Пойдём, Ангел.
Она уже привыкла к этому прозвищу. Как ни странно, ей казалось, что он называл её так целую вечность… будто это правильно. Подходя к двери, она вцепилась в это чувство, как в талисман.
— Ну, вперёд. — Она нажала на дверной звонок.
Мать открыла дверь через пару секунд. Одетая в строгое чёрное платье, украшенное неброской ниткой жемчуга, с тёмными волосами, скрученными в изящный узел, Кимберли Килдэр выглядела успешной, утончённой, профессиональной. Никто не мог догадаться о глубокой уязвимости, которая, как знала Энни, скрывалась под полированной поверхностью.
— Анжелика. — Её мать подалась вперёд, чтобы позволить Энни чмокнуть себя в щеку.
Отстранившись, Энни сказала:
— Мам, это Зак Куинн.
Выражение лица её матери не изменилось, но Энни знала, что Кимберли заметила в мужчине всё — от чёрного костюма до блестящей серебряной пряжки ремня и накрахмаленной белой рубашки. Расстёгнутый воротник придавал одновременно официальный и непринуждённый вид. Она чуть язык не проглотила, когда вышла из спальни и увидела, что он ждёт её у двери. Дикого Зака хватало, чтобы свести с ума, но Зак, притворяющийся ручным… Вау.
— Мистер Куинн, — поздоровалась её мать, протягивая руку — профессор Килдэр, возможно, не особенно высокого мнения о Верах, но никто никогда не стал бы критиковать манеры.
— Миссис Килдэр.
Отпустив его руку, Кимберли отступила.
— Проходите, пожалуйста. — Она провела их по коридору в гостиную с углублением справа. Внизу собралось гораздо больше людей, чем ожидала Энни.
— Я думала, будет скромный ужин.
Улыбка матери никак не смягчила холодного неодобрения в глазах.
— Я пригласила несколько человек из университета, подумала, что твоему… другу будет комфортнее в присутствии не только членов семьи.
 
Очень тонкое оскорбление. Профессор Марксон удостоился семейного ужина. Зак нет. Внутри Энни вспыхнул гнев, не столько из-за пренебрежения к Заку — он и сам может позаботиться о себе, — а потому, что мать пытается испортить отношения между Энни и Заком такой рассчитанной грубостью. Но прежде чем она смогла сказать что-то неприличное, Зак слегка сжал её бедро и сказал:
— Для меня большая честь, что вы приложили столько усилий для моего комфорта. — Его голос был мягким, как виски, и непринуждённо тёплым. — Я знаю, как близка вам Энни, поэтому в восторге от такого приёма.
Энни увидела, как выражение лица её матери на секунду дрогнуло, но Кимберли Килдэр очень находчива.
— Конечно. Пойдёмте, я вас представлю. — Она подвела их к кучке любопытствующих внизу.
Каролайн подошла первой. Хотя Энни говорила себе не делать этого, почувствовала, что напряглась, ожидая увидеть реакцию Зака на кузину. Каро — один из её самых любимых людей в мире. А ещё невероятно красивая. Энни никогда раньше не ревновала к тому, что кузина притягивала к себе мужчин, как мотыльков на пламя, — ни один мужчина не имел для неё большого значения. Но Зак другое дело. Она видела, как он улыбнулся бурному приветствию Каролайн… Но такой же улыбкой он делился со своими сёстрами.
— Поздравляю с беременностью, — сказал он нежным голосом.
Каролайн просияла.
— Ты заметил? Я стараюсь не показывать, хотя не могу дождаться, когда стану большой и похожей на Мадонну! О, и я хочу сиять, о чём все говорят!
Губы Зака скривились.
— Не думаю, что тебе стоит беспокоиться. Ты уже светишься.
Каролайн рассмеялась.
— Ты очарователен. — Она посмотрела на Энни. — Он мне нравится, Энни. От него у тебя будут прекрасные дети.
— Каро! — Энни не знала, краснеть или благодарить кузину за то, что она так решительно растопила лёд. Несколько человек засмеялись, и Зак послал ей дразнящую улыбку.
— Как ты узнал? — многозначительно спросила её мать. — Каролайн права — она почти не показывается. Даже большинство женщин не замечают.
— По запаху, миссис Килдэр, — ответил Зак с открытой откровенностью. — Веры всегда чуют, когда женщина носит в себе жизнь.
— Нарушение неприкосновенности частной жизни, да? — Кимберли выгнула бровь.
Зак пожал плечами.
— Мы просто по-другому чувствуем. Просто так случилось, что наши ощущения более проницательны — ничем не отличаются от М-Пси, способной видеть изнутри тела, или от вас, способных определить состояние, потому что знаете тонкие физические признаки.
Энни прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не вмешиваться. Каро воспользовалась шансом прошептать:
— О, он хорош. Где ты нашла мистера Восхитительного?»
Энни бросила на неё уничтожающий взгляд.
— Где Араан? — спросила она.
— Мой дорогой муж возвращается со встречи в Тахо. Возможно, успеет к десерту. — Она улыбнулась. — Я знаю, что ты останешься на десерт.
Энни почувствовала, как рука Зака переместилась на талию. Было очевидно, что он слышал возмутительное предсказание Каро, и что ему понравилась эта идея. Однако когда подняла глаза, обнаружила, что его внимание сосредоточено не на ней, а на ком-то другом — незнакомце, которому мать только что помахала рукой.
— Это профессор Джереми Марксон, — проговорила она. — Это… друг Энни, Зак Куинн.
Учитывая, что она готова была вспылить, решила, что на этот раз Зак сорвётся — он ясно дал понять, что не будет делиться. Но, к её удивлению, он оставался совершенно расслабленным.
— Марксон. — Зак наклонил голову в знак мужского признания. — В какой области вы работаете, профессор?
— Молекулярная физика, — сказал Марксон. — Увлекательная тема. Ты что-нибудь знаешь об этом?
Высокомерный болван, подумала Энни.
— Нет, не знаю, профессор, — сказала она, прежде чем Зак смог ответить. — Возможно, вы потрудитесь просветить меня.