Прозрение. Том 2 (СИ)
Он обернулся к Стоуну.
— Быстро! Выделенный канал связи на маяк с шифром на «Персефону». Пишешь всё, что скажу. Транслируешь архивом на маяк 34−017. Отправляешь минусом, с запаздыванием в пять секунд двумя импульсами с повтором архива.
Дерен сам включил голозапись, помогая замешкавшемуся Стоуну.
Глен сказал, что нужно уметь доверить сделать другим то, что не можешь выполнить сам. Это был выбор чужой воли, но он был единственным из возможных.
Спасти капитана Дерен просто не мог, но мог сейчас спасти Тоо и Неджела.
Из-за временной сдвижки парни получили невозможный, но реальный шанс «воскреснуть» из мёртвых.
Короткий шанс. Но зазор в два часа был возможен точно.
У лейтенанта был выбор: спасти своих или выполнить приказ и доставить на Юг подтверждение того, что на Джангу напали «белые корабли».
Записи капитанских слов у Джанги, параметры прыжков — всё это можно будет снять с навигационного компьютера. Плюс — записи, которые успеют сделать связисты.
Заархивировать данные и успеть сбросить на маяки нереально. Их расстреляют. Счёт и здесь идёт на секунды.
Оставалось принять выбор Глена. Довериться, что так будет правильно.
Когда ты перед выбором спасти друзей или выполнить приказ, ты должен выбрать так, чтобы не проиграть ни в чём. Проигрыш недопустим.
А гордость?
А кому она нужна, когда кругом смерть?
Эрцог Локьё. Открытый космос. «Леденящий»
— Господин командующий, противник бежит, не принимая сражения! — дежурный был возбуждён, чужая кровь — сильный наркотик.
— Наши потери? — спросил Локьё, прислушиваясь к скребущему дрожанию натянутых нитей ещё не проявленной реальности.
— Потери минимальны. Пространство каллопсировало вместе с кораблями противника. Пространственная аномалия класса Ex-4 или Ex-5!
— Мигрирующая зона Метью?
— Или выворотень, господин главнокомандующий!
— Капитан Пайел?
— Полицейский катер закрутило боковым светочастотным, с радаров и маяков он исчез.
— Что-то успел передать?
— Службы ещё работают, господин главнокомандующий. Но… — дежурный замялся. — Получение дополнительной информации маловероятно. Переговоры эти «белые» корабли глушили качественно.
Локьё покосился на инспектора Джастина, мирно попивающего чай. Снова повернулся к голограмме дежурного, парящей над столом.
— Гражданские корты?
— Повреждения есть. Спасатели уже подтягиваются, но флуктуация пространства в зоне пока очень высокая. До семи единиц. Службы докладывают о повреждениях.
— И что там?
— «Крийонский Лев» нуждается в балансировке двигателей, возможно, потребуется менять симметричную пару. «Исход», это спасатели, господин главнокомандующий, потерял парный блок технических отсеков. Докладывают, что два гражданских корта получили повреждения, один — возможно, фатальные. Спасательные службы не имеют пока возможности приблизиться, но пассажиры целы. Патрульные корабли готовы подключиться к спасательной операции.
— Почему не даёшь голо?
— Не могу получить, господин главнокомандующий. Какие-то проблемы с трансляцией. Техники говорят — временнóй рассинхрон.
— Дай мне пока снимки покорёженного флагмана этих якобы «белых». Это у тебя есть?
Требуемое голоизображение тут же засветилось над столом.
Энрек озадаченно почесал шею, покосился на отца.
— Как он это сделал? — спросил Локьё у инспектора Джастина. — Я могу лишь предположить совпадение двух независимых событий. Например, выход из-под контроля реактора антивещества на флагмане, что совпало по времени с угрозами капитана.
— Теоретически человек может всё, — пожал плечами инспектор Джастин и снова потянулся к чайничку. — Возможно, Агжей стянул в узел причины двух разных событий. Это может быть знакомо ему. Так действуют эйниты, жёстко увязывая собственные намерения с причинами событий таким образом, что они растягивают и даже рвут ткань реального.
— Я могу это понять, — согласился Локьё. — Но такое действие требует длительной подготовки и долгого обучения адепта. Эйниты сводят «следом за этим» — в «значит, по причине этого». Но у этой работы должна быть определённая временная протяжённость в пространстве. Именно дление позволяет выравнивать искусственно сонапрягаемые связи.
— Возможно и прямое воздействие на реальность, — тихо сказал инспектор, помешивая стеклянной ложечкой чай.
— Это сказки! — бросил Локьё, включая голографический атлас.
Над столом закрутились окрестности Джанги, но голограмма мигнула и погасла. И снова сменилась изображением покорёженного флагмана условных «белых».
— Вернее, не на сам предмет реальности, а на её связи, — пояснил инспектор Джастин ещё тише. — На связи материи как таковой. Энергия и связи — это всё, из чего состоим и мы, и космическое пространство. Частицы и их связи. Связи — такая же реальность, как и всё прочее, для тех, кто умеет видеть.
— Да что он там мог уметь! — рассердился Локьё. — Неуч, мальчишка!
Он рявкнул и замолк от нелепости громких слов в упрямо кодируемой инспектором тишине.
— Мальчишки всегда идут первыми в непроявленном, прокладывают пути для сознания. Мы не способны видеть невиданного нами ранее, если ты помнишь, Аний. И это проблема нашего зрения, восприятия, но не устройства Вселенной. Однако в секунды страха и отчаяния человек способен прозреть многое, непривычное для него.
— Чушь, — поморщился Локьё уже тише и без раздражения. — Но симпатичная, надо признать, чушь. Да и флагман — вот он. Его словно гикарби пожевали.
Энрек усмехнулся:
— Надеюсь, капитан уцелел, и кличку «гикарби» будет носить теперь с достоинством.
— Трудно уцелеть в такой мясорубке — произнёс инспектор Джастин. — Я бы не дал ему и одного шанса из тысячи.
— Думаю, мне никто не помешает проверить лично, — Локьё сощурился. — Да и тебе станет веселее вблизи Джанги. Я-то, может, и верю тебе, но обыватели в твою «честность» не поверят никогда.
Инспектор равнодушно пожал плечами.
— Если капитан погиб, я перекушу тебе горло, — пообещал ему Энрек.
— И получишь то, чего от тебя хотят, — усмехнулся инспектор. — Возобновление военных действий с Империей. На этот раз только с её Севером, но он — технологичнее Юга. Ты что, ослеп, синий дурак, и не видишь, как запахло красным? Чем дальше вы сейчас оттянете объявление войны с Севером, тем лучше успеете к ней подготовиться.
Открытый космос. «Персефона»
Глаза у капитана Келли и от природы были слегка круглыми, но тут они просто вылезли из орбит.
— Рос! — заорал он по связи. — Беда! Скакай сюда! Мухой!
Керпи гоняли чаи в навигаторской по соседству, а Келли проверял в капитанской каюте пульт, чтобы всё было в порядке к выздоровлению Агжея. Оттуда и донёсся крик о помощи.
По коридору между капитанской и навигаторской метров тридцать, но Рос влетел в капитанскую так быстро, словно висел над дверью и спрыгнул.
Следом заскочил Гарман со станером в руке.
— Что⁈ — заорал он. — Что случилось⁈
Из-за отравления капитана весь экипаж уже вторую неделю был на нервах: то искали отравителя, то шпионов ловили.
Капитан Келли молча врубил запись, только что пришедшую архивом через сеть маяков.
Над пультом повисло чёрное от перепадов давления лицо лейтенанта Дерена:
—…пространство у Джанги коллапсировало и вывернулось, — ровно говорил он. Из-за его плеча выглядывало растерянное лицо его второго пилота, Стоуна. — Маяк фиксирует двухнедельную сдвижку по времени в районе полигона. У вас есть около двух суток, пока не пройдёт откат. Неджел и Тоо сейчас снова на полигоне. Торопитесь. Там они живы. Сорок два часа я гарантирую, но что будет дальше — не знает никто.
— Вот, — сказал Келли. — Это… Архив пришёл. — Дерен должон быть на Джанге, в госпитале, а он… Это…
— Помолчи! — бросил Рос и поставил запись ещё раз, параллельно набирая на браслете запрос разведчикам.