Не суди по оперению

– Хорошо. Я вам помогу.
Старая дама чуть не лишилась чувств. У нее закружилась голова, и она оперлась на Алекса, чтобы не упасть.
– Вы нормально себя чувствуете?
– Для умирающей просто превосходно! – произнесла она со слабой улыбкой.
Алекс кивнул головой в сторону «Старбакса»:
– Хотите еще кофе, чтобы приободриться.
– Нет, спасибо, у меня есть кое-что получше. Сейчас приму свое лекарство.
Максин порылась в огромном вещмешке, служившем ей сумкой, и вынула оттуда фляжечку, наполненную жидкостью янтарного цвета. Она отхлебнула из нее приличный глоток.
– Хочешь?
– Что это?
– Octomore 6.3 Islay Barley 64 %, самый торфяной виски в мире.
– Так значит, когда вы в вашем профиле указали, что интересуетесь виски, это была правда?
– На, попробуй, тебе будет лучше.
Это звучало не как просьба, а скорее как приказ, и Алексу было уже наплевать, что к похищению добавится состояние алкогольного опьянения. Он сделал совсем маленький глоток виски, который обжег ему горло, распространяя аромат дыма и лесных ягод.
– Уххх… Как крепко! Пламя костра, смешанное с землей. Обжигает!
– Привыкнешь, – ответила старая дама, убирая ценный напиток в сумку.
Оба беглеца замолчали. Максин наслаждалась тем, как мягкое тепло алкоголя постепенно разливается по всему телу. Алекс приходил в себя после ожога, полученного от этого ужасного напитка. Они сидели на тротуаре. Алекс в костюме-тройке, который он с радостью обменял бы на балаклаву, а старая дама с красивым платком на шее, который она довольно поглаживала.
Обоим казалось, что с того момента, как они вышли из шикарного магазина, прошла уйма часов или даже дней. Алекса охватило лекое оцепенение: хотя он и переживал, что его ищет полиция, но все же испытывал облегчение от того, что сделал свой выбор. Да, самое худшее при выборе – колебания. Сейчас он испытывал те микросекунды, когда есть ощущение освобождения. Но он знал, что колебания не замедлят явиться и он снова начнет сомневаться в том, правильный ли сделал выбор.
– Ты мне так помог, согласившись ехать дальше. И потом, увидишь, у нас будет большое приключение. Повеселимся, как сумасшедшие!
– Как сумасшедшие… Это про нас.
– Мы далеко не сумасшедшие. Мы просто живые люди.
– Нормальные люди не боятся полиции и не находятся в бегах, когда отправляются на эвтаназию.
– Оставь в покое нормальных людей. Они такие скучные! И не считай, что у окружающих жизнь лучшей твоей, ты ничего о ней не знаешь.
Она ткнула пальцем в сторону юноши, стоявшего напротив них, который, казалось, согнулся под тяжестью всей мировой скорби.
– Думаешь, он счастливее тебя?
Алекс посмотрел на него с сомнением. Вид у юноши и вправду был не очень веселый, он опустил голову и ссутулился.
– Не знаю. Наверное, нет, – ответил Алекс нехотя.
– Вот видишь, грустно не только тебе. Чем зацикливаться на себе, ты бы лучше оглянулся вокруг.
Алекс сам себе показался смешным. Глубоко погрузившись в свои переживания, он перестал думать о том, что другим тоже бывает несладко.
Он уже был готов согласиться с Максин, как вдруг юноша поднял голову и глаза его засветились. Роскошная блондинка шла ему навстречу, широко улыбаясь. Подойдя к нему, она горячо его поцеловала. Сияя от счастья, молодая пара вошла в «Старбакс».
Алекс с укоризной посмотрел на Максин, которая не дрогнула:
– Но вид у него такой, будто жизнь его не балует…
Однако почувствовав, что довод ее хромает, старая дама решила перейти к главному:
– Не занудствуй! Сам посуди, что ты теряешь? Девушка, которую ты любишь, тебя не замечает, ты в депрессии, никто тебя не понимает, и даже твои родители верят, что ты преступник.
– Зато вы отлично умеете поднять настроение! Вы что, хотите и меня склонить к эвтаназии? У них там скидки на группу желающих?
Максин, так и не снявшая руку с плеча Алекса, слегка похлопала его:
– Не глупи и воспользуйся случаем.
– О, непременно, мне так полегчает, когда я помогу вам покончить с собой.
– Ты делаешь для меня гораздо больше, – сказала она серьезно.
 
– Я знаю. Не волнуйтесь, я вас не брошу.
– Тем лучше. Мне было бы жаль, если бы пришлось тебя шантажировать.
– Шантажировать? Вы о чем?
– Если бы ты не согласился мне помочь по доброй воле, я была бы вынуждена пригрозить, что в полиции скажу, будто ты меня похитил.
– Неужели вы бы сделали это?
Максин наигранно жалобно произнесла:
– Ох, господин комиссар, если бы вы только знали, что мне пришлось вытерпеть от этого наркомана! Ужас просто! К тому же, если бы вы не среагировали так быстро, он бы наверняка меня изнасиловал! Если бы вы только видели, до чего похотливо он глядел на меня! От одного воспоминания меня трясет.
По лицу Максин текли крупные слезы. Алекса эта сцена скорее развеселила, чем испугала, и он зааплодировал.
– Ну и ну! Вы заслужили «Оскар».
Старая дама встала и сделала пару реверансов.
– Вы великая больная.
– Нет, больна Ребекка. Ты уже забыл? АРХХХХХХ! ГЫЫЫЫЫ! – засмеялась Максин.
– Хорошо, что тогда нас еще не разыскивала полиция.
При напоминании о полиции Максин вздрогнула.
– Время не ждет, нам пора трогаться.
И она протянула руку Алексу, чтобы помочь ему подняться.
– Знаешь, обычно молодые люди помогают старикам встать.
– Во-первых, вы не старуха, а, во-вторых, вас трудно назвать обычной.
– Как это мило, мой мальчик, я принимаю твой комплимент.
  
22
 
Едва Алекс приподнялся, как у него закружилась голова. Ему пришлось снова сесть.
– Что с тобой? Тебе плохо?
– Я, наверное, слишком резко встал.
– Надо срочно померить давление. Это может быть опасно – головная боль, диабет, инсульт… У меня где-то в сумке был тонометр.
Максин принялась рыться в своем мешке, но Алекс ее остановил:
– Мне уже лучше, спасибо.
Он попытался встать, но его виски как будто пронзил электрический заряд. Веки отяжелели.
– Кажется, диазепам вместе с виски дает не тот эффект. Я не могу пошевелиться. Мне нужно немного отдохнуть.
И начинающий похититель, словно позабыв, что он должен залечь на дно, решил разлечься посреди тротуара к полному отчаянию Максин, которая вцепилась в него, пытаясь поднять.
– Тебе нельзя спать здесь! Вот хлюпик! Валиум с виски – и сразу спать! На войне ты бы долго не протянул. Сразу видно, ты сивухи не пробовал.
Ей кое-как удалось привести его в сидячее положение, но глаза он никак не хотел открывать.
– Открой глаза!
– Я не могу, это слишком трудно.
– Не оставаться же нам здесь.
– Бросьте меня. Я не могу дальше ехать, я буду вам только обузой.
– Ты решил, что мы играем в «Рембо»? Если ты не заметил, я далеко не Сталлоне и не смогу тебя нести на руках до машины. И кто сядет за руль? Я последний раз водила машину минимум тридцать лет назад…
Максин со всего размаху залепила Алексу пощечину.
– Ай!!! Больно!
– Если не хочешь получить еще, советую тебе встать на свои ходули и двинуться вперед.
– Я не помню, как это делается, – сказал осоловевший Алекс.
– Классный из тебя наркоман! Вырубился от одной таблетки анксиолитика и нескольких капель алкоголя.
Алекс, казалось, не слышал последнего комментария. Он кое-как поднялся, опираясь на старую даму, у которой коленки подгибались под тяжестью его тела. Наконец они поплелись.
– Молодец. Иди потихоньку.
Внезапно Алекс остановился и широко открыл глаза.
– Знаете, чего я хочу? Шоколаду. Нужно найти шоколад.
Он выпрямился и развернулся в противоположную от машины сторону.
– Нет-нет, какой сейчас шоколад!
Молодой человек, погрустнев, опять ссутулился.
– Знаете, кто любит шоколад?
– Нет, но думаю, ты мне это сейчас сообщишь.
– Она.
– Она?
– Да, она.
– Ах, она!