Как повергнуть герцога (СИ)

— Когда мы познакомились, мне только исполнилось семнадцать, — сказала она. — Поскольку отец был викарием, его иногда приглашали на обед или балы в поместье, которое владело нашим приходом, и он брал меня с собой. Однажды летом хозяину поместья нанёс визит гость. Уильям. Двадцатиоднолетний второй сын виконта.
— Дворянин, — тихо проговорил Себастьян.
— Да. У него был лихой вид. Зелёный бархатный пиджак и вихор, как у Байрона. Культурная речь.
Себастьян усмехнулся.
— Именно так. Он сразу же меня очаровал, — продолжила Аннабель. — Пригласил на танец, и я пала жертвой его изысканных манер и своевольного локона уже под конец второго па.
— Он тебя соблазнил, — мрачно констатировал Себастьян.
— Я неимоверно облегчила ему задачу, — сказала она. — Он не был похож на других молодых людей. Он завораживал. Спрашивал моё мнение о литературе и политике, и я чувствовала себя ужасно важной. Видишь ли, наша деревня очень маленькая, и после смерти мамы отец перестал выезжать в город, но я и не подозревала, насколько мне этого не хватало, пока не встретила Уильяма. Во мне как будто что-то… надорвалось.
— Лондонский повеса положил глаз на дочь викария? У тебя не было ни малейшего шанса устоять перед ним в семнадцать лет, милая.
— Но я знала, что поступаю скверно. Каждая девушка понимает, как это скверно.
— И он тоже это понимал, — возразил Себастьян. — Он сделал тебе предложение?
Она неискренне рассмеялась.
— Он сделал всё, чтобы мне так показалось. Попросил меня сбежать с ним в Америку, где хотел сколотить своё собственное состояние, подальше от отца. И Уильям действительно уехал в Америку, когда наступила осень. Но даже письма мне не оставил.
Последовала небольшая, лаконичная пауза.
— Ты его любила, — холодно проговорил Себастьян, заставив Аннабель поёжиться.
— Мне так казалось, — сказала она. — Он превосходно за мной ухаживал.
Он сказал, что любит её. Признание взволновало Аннабель, но она не сразу произнесла слова любви в ответ, а прошептала их ему на ухо, как священную клятву, когда Уильям весь в поту пыхтел над ней. По прошествии недели и нескольких совокуплений он исчез из её жизни навсегда.
Она вся сжалась. Только через несколько дней до Аннабель дошло, что нет никакой ошибки: он покинул Кент, оставив её и даже не попрощавшись. Она была всего лишь приятным летним развлечением для богатого аристократа.
— Что случилось потом? — с подозрением спросил Себастьян.
Она закрыла глаза.
— Самое ужасное.
— Пошли слухи?
Она мрачно на него посмотрела.
— Я обнаружила, что нахожусь в положении.
Себастьян сделался бледным как полотно.
— Где, — спросил он, — где ребёнок?
Аннабель покачала головой.
— Он так и не родился. Я потеряла его вскоре после того, как отец отправил меня в Йоркшир к своей тёте. Тётушке Мэй. — Тётушка тогда намекнула, что Аннабель должна радоваться такому удачному стечению обстоятельств. Вот только она успела полюбить малыша. Но её тело подвело их… Аннабель подвела всех.
Себастьян коснулся губами её волос, и только тогда она поняла, что вся дрожит и цепляется за него, не в силах остановить поток слов.
— После того, как я наконец во всём призналась, отец, первым делом, потащил меня в Лондон. Он был убеждён, что виконт заставит Уильяма поступить по совести. Конечно, лорд обозвал меня шлюхой, которая безуспешно пыталась подцепить на крючок богатого аристократа, и заявил, что ему не нужен внук от простолюдинки.
Повисла тишина. Когда Себастьян снова заговорил, его голос звучал пугающе мягко.
— Назовёшь его имя?
Ни за что.
— Большинство людей на его месте сказали бы то же самое.
— Вовсе нет… — начал Себастьян, но внезапно замолчал. — Чёрт, — выругался он, — я предъявил тебе практически те же обвинения, когда мы впервые встретились в Клермонте.
— Да.
Он резко выдохнул.
— Это многое объясняет. Знаешь, у меня сложилось тогда впечатление, что ты хочешь дать мне пощёчину. И решил, что ты не в себе.
— О, я и была не в себе. Мне показалось, что я вновь стою в кабинете виконта.
 
Он сел и посмотрел на Аннабель.
— Назови мне его имя.
— Я бы предпочла этого не делать. Он ужасно со мной поступил, но не виконт разрушил мою жизнь. Это моих рук дело.
— Разве твоя жизнь разрушена? — Себастьян нахмурился. — Ничего подобного. Я никогда не встречал такой отважной женщины, как ты.
Она быстро заморгала, глядя на бархатный балдахин.
— Пострадала не только я. Но и отец… Нужно было видеть выражение его глаз, когда я ему призналась…
Словно он лишился последних сил, которые остались после смерти матери.
— Думаю, что перед смертью он так и не простил меня, — хрипло проговорила Аннабель. — Коронер потом сказал, что его кончина была внезапной, сердце не выдержало. Но, Себастьян, папа никогда не умел о себе заботиться, он нуждался во мне. Вероятно, даже не заметил, что ему нездоровится, и если бы я присутствовала…
— Нет, — перебил Себастьян и обнял её. Аннабель окружили его тепло, сила и уверенность. — Твой отец был взрослым мужчиной, — проговорил он. — Ты сделала свой выбор, он сделал свой. Не бери на себя чужие грехи. Человек может отвечать только за свои собственные поступки.
— Но я не отвечала за свои поступки, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь, — я поступила опрометчиво.
И всё потеряла. Свою добродетель на пыльном полу конюшни. Ребёнка, уважение отца. А после его похорон пришло известие, что тётя Мэй, какой бы закалённой северянкой ни была, скончалась от хронического кашля. И вот Аннабель снова лежит обнажённая в объятиях аристократа.
Она напряглась, и Себастьян выпустил её из объятий.
— Я вела себя глупо и импульсивно, — сказала она. — Я удивлена, что именно ты даруешь мне прощение.
Он надолго замолчал.
— Тебе нужно не моё прощение, — проговорил Себастьян, — мне нечего прощать.
Он откинул покрывало и сдёрнул одеяло.
Аннабель не стала сопротивляться, когда Себастьян прижал её спиной к своей груди и уткнулся носом в затылок, обняв обеими руками и укутав одеялом. Теперь она находилась в его плену. И ей было абсолютно всё равно. Словно трясина, Аннабель затягивала усталость, пока её веки не опустились.
Себастьян коснулся её уха губами.
— Твоя необузданная сторона взывает ко мне, — пробормотал он.
Его рука, обнимающая её за талию, отяжелела, и Аннабель поняла, что он заснул. Заснул мёртвым сном человека, который не спал почти целый день и дважды занимался любовью с женщиной.
Прикрыв глаза, Аннабель неспешно перебирала в памяти произошедшее.
Ночь выдалась совсем не такой, как она ожидала. Предполагалось, что любовники доставляют друг другу только взаимное удовольствие, а она чуть не расплакалась у него на плече. Себастьян по-дружески выслушал её, не выказав ни намёка на осуждение.
И всё же. Раз он хотел сделать Аннабель своей любовницей, её испорченная репутация только играла ему на руку. Аннабель нахмурилась, силясь прогнать предательскую мысль. Попросил бы он невинную девушку стать его любовницей? Нет. В глубине души Аннабель знала, что его благородная натура не позволила бы ему так поступить. Женится ли он на женщине, равной ему по положению, у которой до него был другой? Ответ оставался всё тот же: нет.
Себастьян крепче обнял Аннабель во сне, как будто почувствовал её смятение.
Если бы у неё остались силы, она бы заплакала. В его сильных, надёжных объятиях Аннабель чувствовала себя словно дома и уже не знала, как обходиться без них.
Глава 26
Себастьян проснулся, держа в объятиях восхитительную сонную женщину, распластавшуюся у него на груди. Её волосы оплели его шею и торс, словно шёлковая сеть. На мгновение он замер, просто обнимая Аннабель.
 
К ней было невозможно не прикасаться. Он начал медленно поглаживать ладонями изящные изгибы её тела, наслаждаясь бархатистой кожей, которая в тусклом свете рассвета мерцала, словно жемчуг.