По грехам нашим. В лето 6733 (СИ)

В Новгороде и Пскове эти формы народной демократии были гипертрофированы, но и в других городах Руси вече имело немалое значение. Я же считаю, что демократия должна присутствовать и в этом времени, но вот форма данного общественного явления больше импонирует как Соборы в Московском великом княжестве. А собирать группу боевиков, чтобы набить морду оппонентам на новгородском вече — уже сейчас в XIII веке пережиток!
— Кольки ратных людей ты маешь? — задал очередной вопрос.
— Великий князь, то не я маю, а Великое княжество. И крест Юрию целовал, яко же и сотники и десятники, — ответил я и ждал закономерного последующего вопроса.
— И мне целовать крест будешь? — прозвучали ожидаемые мной слова князя.
— Так, яко же и все ратники и новики школы, — спокойно ответил я.
Князь на время задумался. Я считал, что он примерял на себя полученный фактор силы. Так, с его дружиной, ратными людьми владимирскими, Суздаля, да и другими, он становился главным фактором русской политики. И даже сидящий до сих пор в Киеве Мстислав Удатный, который подгадил некогда Ярославу, как и другим младшим сыновьям Всеволода Большое Гнездо на Липе, сейчас не имеет такой силы. Именно тесть, а Ярослав был женат на дочери Мстислава, возглавил войско в той сече и по сути поставил на великое владимирское княжение старшего брата Константина, вопреки смертному наказу отца. Сейчас же Ярослав мог сторицей расплатиться за те неудачи, вот только великий князь научился сдерживать свои эмоции.
— И коли я дам наказ идти на Киев, то ты поведешь свою рать? — лукаво щурясь, уже немного повеселев, спросил великий князь.
— Так, токмо дозволь молвить великий князь, — сказал я и внутренне напрягся.
Сейчас начинался второй порог на бурной реке нашего разговора. Не считаю я, что сила, которую, по сути, куют люди без помощи князей, должна просто кидаться на реализацию смутных амбиций великого князя. Если действительно скажет идти на Киев и бесполезно лить кровь русичей, когда толпы врагов вокруг, нужно присматриваться к следующему княжьему брату. Вроде бы там Святослав еще был, да Иван. А Ипатий уже пристрелял под себя снайперскую винтовку и, в отличие от меня, уверенно бьет цель больше чем за километр.
— Дозволяю, токмо говори по правде, а не как кот баюн, баюнов я уже слушал. Той, что тебя в порубе желал живота лишить — вот боюн, яко вещун, прости Христос. Говори! — сказал князь и откинулся на спинку стула, демонстрируя, что не так уж ему и важно мое мнение, но в качестве развлечения послушает.
И я развлек князя. Да так, что уже через минуту он встал со стула и начал ходить взад-вперед.
Вначале ему рассказал о заговоре монахов, которые под благовидными предлогами хотели сдать Русь захватчикам. Я ходил по лезвию ножа. Ситуация с Ярославом во время батыева нашествия, мягко сказать, неоднозначная, а, по сути, — предательство! Он не участвовал в попытках отражения нападения, на реке Сити Юрий, в той истории, ждал своего брата, что пошел собирать дружину, но так и не собрал. И почему остановился Бату и не пошел на Новгород — богатый город с большим количеством людей. Да и именно Ярослав учил Русь быть покорной перед монголами. Много нюансов, которые очень странно и подозрительно соотносятся с планом покойного Даниила.
— Там сотня тысяч рати, вся Русь у сече поляжет, а немцы в веру свою окрестят православных, — кричал уже Ярослав.
Но к чести князя, разговор он не прекратил, просто мой рассказ перерастал в дискуссию. Великий князь отстаивал позицию, при которой нужно договариваться с монголами, он явно имел представление о силе, с которой столкнулась Русь, тем более, битва на Калке продемонстрировала слабость русичей. А с Севера идет другая угроза, которая, по мнению великого князя значительнее.
Я молча выждал пика возмущения великого князя, а после продолжил.
— Можливо и на Руси собрать сто тысяч рати, — сказал я и князь остолбенел.
Было видно, что Ярослав судорожно что-то прикидывает и считает. Молодец, а вот я до сих пор не могу представить себе какой-либо грамотный счет в буквенном обозначении, да как и в римских цифрах, да и не знаю сколько в дружинах княжьих ратных людей.
 
— Токмо одна тьма ратников, аще не боле двух тысяч к ней, — наконец ответил князь.
Я набрал в легкие побольше воздуха, и начал выкладывать принципы исполчения посошной рати. При населении великого владимирского княжества не менее чем в два миллиона человек можно было собрать посошной рати до пятидесяти тысяч ратных без особого тягла для населения. Привлечь к этому процессу Новгород, Псков, Рязань, Муром, которые можно подчинить себе и собирается внушительная сила.
Князь задумался надолго.
— То не твоя справа, — наконец он ответил. Этого было достаточно, чтобы хотя бы активизировать мыслительные процессы в этом направлении.
А я продолжал окунаться в омут с головой под лозунгом «или пан или пропал». Рассказал князю, что можно и нужно создавать запасы продовольствия и оружия, в чем я мог поспособствовать. Я предлагал организовать княжью кузню, где выплавляли бы сталь по принципу, уже использовавшемуся в моем поместье. Говорил я и о том, что монастыри могут послужить на благо державе, воспитывая воинов. Ведь были же монахи-воины.
— Яко немецкие ордена? Мы православные и церква души спасать повинна, — очередной раз парировал князь.
— Так паписты веру свою берегут монахами и рыцарями, кои и русичей секут, пошто царква не поможет князю? Орден не потребен — то скверна папиская, токмо ратник-монах и за веру ратится буде пуще иншага, — ответил я.
Сущность предложения сводилась к тому, чтобы создать аналог комиссаров в РРКА с существенными различиями в подходах. Воины-монахи могут вдохновлять ратников, быть психологами и проводниками идеологии православия. Такие капелланы, которые еще и профессиональные воины.
Дальше я рассказал про воинские школы и, как показала себя наша. Считай, поместье способно, пусть и с напряжением, прокормить больше полторы тысячи воинов, почему это не сделают другие, особенно богатые города.
— Прокорма треба вельми много, — уже устало констатировал князь.
— То так, токмо я научу твоих тиунов и посадников яко много зерна брать с чати земли. Наше зерно вельми родит. Також и монастырям дам зерно. Пошли мудрых тиунов до моего поместья сейчас, у посевную страду, поглядят яко мы сеем, а после поглядят яко родит не вельми добрая земля, — начал я раскрывать свои козыри.
Я долго думал над тем, стоит ли лишать себя монополии на высокоурожайное зерно, сталь, кукурузу и картошку, которые позволяют увеличить поголовье скота. Решение, после сомнений, было таким, что это необходимо. Ведь именно от того, как может себя прокормить держава, зависит, сколько она может подготовить воинов. А еще это и здоровье людей, их рацион питания и, как следствие, сила людей. Примечательный факт — корейцы из Южной Кореи чуть ли не на голову в среднем выше жителей КНДР. Ученые объясняют это различие, которое обозначилось буквально через поколение, хорошим питанием и высоким уровнем жизни на Юге.
В процессе своего монолога о молочных реках и кисельных берегах я все больше убеждался в том, что высокий уровень жизни в поместье я буду способен поддержать и в случае распространения важных технологий. Производство бумаги, шерсть, пенька, воск, вооружение, зеркала, стекло — тот неполный список статей заработка. И бизнесс-империя только начала превращаться в таковую
Последним рискованным предложением, которое, пользуясь случаем, я высказал великому князю, был временный союз с Булгарией. Нужно было бы только и того, чтобы исключить нападения друг на друга, дабы концентрироваться на подготовке к встрече с монголами и на решении вопроса с европейцами. Кроме того, взаимная торговля только усилит Русь, как и возможности свободно сбывать наши товары по Волге. А вот союз должен включать в себя пункты, по которым активные военные действия совершает та страна, на которую напали, другая же помогает как воинами, но при обороне, так и провиантом. А вот после монголов нужно будет сразу брать марийцев под свою руку, и искать возможности на выход к Уралу, вплоть до взятия ослабленной Булгарии под свою защиту.