Землянка на десерт
Мой помощник грустно покрутился и признался:
– Рейко не может нарушать протокол, заложенный создателем. Рейко не может осуществлять фото и видеофиксацию в общественных местах без разрешения. Лишь исключительные случаи, угрожающие жизни и здоровью хозяюшки, позволяют нарушить этот запрет. Данная ситуация не попадала под экстренную.
– Мог бы мне напомнить, у меня же в кармане лежал космофон, – посетовала я.
Как гласит народная мудрость, умная мысля приходит опосля.
– Рейко зафиксировал данное указание и в следующий раз обязательно подскажет. Хозяюшка ведь не злится на Рейко и не отправит на переплавку? – вопросил мой помощник и задрожал.
Мне стало совестно, и я обняла металлического друга. Напоминая себе, что не стоит требовать слишком многого. Он и так великолепен. А вот у Рыркова я непременно поинтересуюсь, что за дурацкий протокол?!
– Рейко, ты незаменим и замечателен! Хватит говорить глупости, – успокоила я помощника. – И откуда только выдумал эту переплавку?
– На утилизацию и переработку отправляют все негодные дроиды, приборы, гаджеты и предметы. А у меня даже значок такой есть.
Рейко повернулся ко мне попой и показал наклейку.
– Думаю, даже если вдруг что-то случится, я тебя отремонтирую. За эти несколько дней ты мне стал дорог как друг. А от друзей так просто не избавляются.
Рейко замурлыкал и начал тереться.
– Хозяюшка любит Рейко. Рейко теперь ее друг! – Еще минуту мой помощник самозабвенно мурлыкал, а потом очень грустно изрек: – Хозяюшка, время на подготовку истекает, если вы не поторопитесь, то не сможете выспаться, и тогда у вас просто не останется сил!
– С этим не поспоришь, заботливый ты мой!
Я потянулась, размяла шею и плечи, а потом села за стол писать конспект. В одном мой помощник прав, мне абсолютно некогда грустить, рефлексировать, впадать в депрессию и копаться в себе. Мне бы просто пережить следующий день.
Глава 9
Утром меня разбудил звонок подруги. Она получила мое сообщение поздно вечером и решила не тревожить, еле дождалась утра, чтобы поболтать.
– Вот это новости! Наконец справедливость восторжествовала. Рада за тебя, Кера!
Шелья сидела за столом и красила глаза. Я же только-только высунула нос из-под одеяла, а Рейко заряжался.
– Твои новости не менее поразительны! Поступаешь в ВКУ? Пока мы работали во время практики студентов, ты ни разу об этом не обмолвилась, – укорила я подругу.
– Потому что даже не надеялась. Но брат нашел работу, и стало гораздо проще. Появилось время подумать о себе, своих желаниях и мечтах. Но поболтаем об этом потом, в выходные. Лучше ответь, кто тогда совершил то преступление?
Я пожала плечами. Не знала, можно ли говорить об этом.
– Так, судя по тому, как ты отводишь глаза, кого-то подозреваешь, но боишься говорить? – включила сыщика Шелья.
Я тяжело вздохнула.
– Колись! Я могила! – настаивала Шелья и сверлила меня любопытным взглядом.
Я сдалась.
– Короче, получила уведомление о снятии обвинения и пошла прогуляться. В саду столкнулась с Вейнаром и его невестой. И так вышло, что я подслушала их разговор.
– Постой. Вейнар – это тот парень, который лежал в палате вместе с тобой?!
Я кивнула, а Шелья начала рисовать стрелки у глаз, велев мне продолжать.
– Они ссорились, и он обвинил свою невесту Оланору в организации этого преступления.
Тут рука у Шелье резко дрогнула, и стрелка вышла слишком длинной и кривой.
– Ты шутишь?
Я покачала головой.
– Она очень ревнивая и противная. Я спалилась, когда пыталась незаметно уйти. Но она вместо того, чтобы отпираться, заявила, что мы ничего не докажем, и предложила шпионить за Вейнаром.
Шелья отодвинула косметику в сторону, намочила ватный диск и начала смывать неудавшийся макияж.
– Это мыльная опера какая-то. Ты бы хоть предупредила, что повергнешь меня в шок. Я бы не красилась. Слушай, а Лонтольн почему не разрывает помолвку? Ему нормально женитбся на бабе, которая чуть не грохнула его из-за ревности. А эта швабра никаких угрызений совести не испытывает насчет отправления жениха на больничную койку?
– Ох, сложно сказать… – Я посмотрела на время и начала выползать из кровати, не прерывая разговора. – Но Оланора вообще не беспокоилась за Вейнара, будто была уверена, что с ним ничего не случится, а все остальные – посредственности, массовка, которые лишь мешают ей. И, как я понимаю, этих двоих не связывают чувства. Это просто договор между семьями. Довольно важный. Так как Вейнар пригрозил разрывом даже несмотря на лишение наследства и выплату компенсации.
Я поставила космофон на стол и открыла жалюзи. Сактан уже поднимался из-за леса и окрашивал горизонт в нежные розовые тона.
– М-да. Хорошо, что я не богачка и могу выйти замуж по любви, – протянула подруга и, наконец, докрасила второй глаз.
– А если твой суженный будет иметь высокий социальный статус?
– И-и-и, это меня как-то должно смутить?! Глупости и косность. Я за равенство и свободу. Каждый волен сам выбирать, как жить, что делать, кого любить и с кем заключать брачный союз. А к чему ты это спрашиваешь?
– Да так, просто…
– Ага, ага. Неужели на Вейнара глаз положила?! Подруга, тут тебе явно ничего светит. С таким сторожевым псом, как его невеста, я бы обходила его за пару кварталов.
– Ты права, – тоскливо вздохнула я и начала собираться на пробежку.
– А Вейнар знает о предложении своей невесты пошпионить за ним?
– Да, мы столкнулись, у меня выпала ее визитка, и он сразу догадался. Велел соглашаться из-за долгов. Мол, получу компенсацию.
– Надеюсь, ты согласилась?
– Нет. Не могу. Я не хочу шпионить за парнем, который мне нравится, и отчитываться перед полоумной стервой.
– Дело твое. Но я бы согласилась. Вейнар сам одобрил, а значит, это даже нельзя назвать шпионажем.
– Может, и так, только все равно как-то неправильно.
– А откуда Вейнар узнал про твои долги?
Я замерла, бросив расправлять покрывало на кровати. И правда, откуда ангелочек узнал?!
– Авенары с большими возможностями, связями и кошельком несколько пугают. Кажется, он на шаг впереди и знает про тебя все.
– Думаю, Вейнар проводил расследование, собирал доказательства. Поэтому навел обо мне справки, дабы полностью исключить из списка подозреваемых. Мне кажется, это с его подачи руководство пересмотрело мое дело. Так как когда мы беседовали на звездолете, то мне ясно дали понять, что мои слова вообще ничего не значат.
– Если так, то ему просто пора вручать орден милосердия! Понятно, почему ты запала на этого авенара.
– И вовсе не запала!.. – начала отпираться я и отвернулась, чтобы Шелья не увидела моего лица.
– Ага, так я тебе и поверила! Даже со спины видно твои алые щеки.
Я открыла шкаф, вытащила второй комплект формы и подошла к космофону.
– Все, хватит на мне практиковать свою дедукцию, мне пора на пробежку.
– Ок. До встречи! – сдалась Шелья и, подмигнув, отключилась.
Я быстро умылась и поспешила на плац, в последний момент вспомнив о лекарстве, выданном врачом.
Шорн не освободил меня от кросса, но сделал его чуть меньше. И на том спасибо. Хорошо, хоть таблетки и мазь сняли острую боль. Иначе я бы просто не поднялась с кровати. Тело ныло, скрипело, но я не падала от изнеможения. Это давало больше надежд на благоприятный исход и поддерживало оптимистичный настрой. Если сегодня тяжело, завтра будет легче. Теперь я с чистой совестью тыкала всех наглых хамов в то, что все обвинения с меня сняты.
Мне до чертиков нравилось, как они отводили глаза, терялись с ответом. А на второй паре, на основах оказания первой помощи, ко мне подошли несколько курсантов – извинились, предложили дружбу. Мне хотелось показать неприличный жест и послать их в черную дыру, но я сдержалась. Надо ведь налаживать контакт. Как-никак пять лет мучиться буду. И хотелось, чтобы меня не зажимали в раздевалке с целью проучить. Да и не стоит уподобляться хамам! Так всегда говорила бабушка, когда я приходила домой, пуская слезы из-за того, что меня дразнят. Тогда я не особо понимала это. А сейчас доросла. Хотя мысли отплатить им той же монетой не оставила, правда, я мечтала сделать это более изящно.