Почувствуй (СИ)

Тревога и сомнения продолжали душить меня, словно я на самом деле не могла дышать полной грудью, где-то на трахее возник камень, мешающий воздухообмену.
В голове появлялись мысли, одна за другой, сменяясь так быстро, что я просто не успевала зацепиться за них и обдумать. И происходило это не из-за моей глупости, а из-за желания остаться, закрыть глаза на всё, и надеяться, что общение вернется к прошлому состоянию. Но уже ничего не может быть, как раньше.
Я вновь вернулась к комоду, села на пол, разглядывая выдвинутый ящик, заполненный моими чертежными принадлежностями, Биркан был так любезен, что освободил своё место для меня, но теперь, сможет выкинуть всё мое барахло и жить как раньше, если сможет вычеркнуть меня, словно ничего и не было.
Он уже вычеркивает меня, хотя я пока ещё на месте.
Снова встаю с пола, задвигаю ящик, подхожу к кровати, забираю платье, возвращаю его на старое место, вместе я багажной сумкой, затем падаю на диван, закрывая лицо руками.
Я не плачу, просто хочу спрятаться, от всех этих событий, недопонимания, сложных решений, от всей своей жизни.
Вздрагиваю от трещания телефона, протягиваю руку, хочу увидеть на дисплее одно имя, вижу совершенно другое имя, но всё равно отвечаю:
— Слушаю.
— Можем увидеться?
— С удовольствием, — соглашаюсь я, окидывая взглядом больничные сумки, понимая, что не хочу пока думать, оставлю это ещё на неопределенное время.
— Биркан ведь у Йетер, тогда я заеду к вам.
Гость прибыл через четверть часа, я встретила его у ворот.
— Можем поговорить где-то, где нет любопытных глаз? — Парень немного нервный, напряженный, оборачивается на ворота, окидывает взглядом кусты, плохо освещённые фонарями, но оставляющие зловещие тени.
— Не думаю, что нас будут подслушивать, — усмехаюсь я, но замечая серьёзность друга, решаюсь отнестись к его пожеланию с пониманием. — Но если тебе будет спокойнее, может подняться в комнату.
Так мы и сделали, Джан, оказавшись в нашей с Бирканом комнате, опять оказался недоволен, со странной гримасой оглядев помещение.
— Лучше выйдем на воздух, — пробурчал он, и, не дожидаясь моего ответа, нажав на кнопку, отодвинул массивную стеклянную дверь.
— Что-то случилось? — Забеспокоилась я, следуя за другом на балкон.
— Ничего не случилось, просто весь этот день я думал, много думал, Кадер. То, о чем мы разговаривали в больнице.
— Ты решил что-то изменить в жизни? Жить ради себя? — Это вступление немного взволновало меня, что если он признается в своих чувствах, в коих я не могу ответно признаться? Или захочет оставить Мелике, разорвет помолвку, и тогда она будет разбита. Мне не хотелось быть причиной разрушения чужой жизни.
— Да, и советую тебе заняться тем же. Слишком долго я жил и делал для блага других людей, исправлял чужие ошибки, боясь, каждую секунду, что это выяснится. Я больше не могу так, мне надоело, я хочу жить для себя, жить своими делами, а не чужими. Понимаешь?
— Понимаю, — опускаю глаза к полу, всё ещё опасаясь продолжения. Он прав, жизнь на то и дана, чтобы иметь возможность распоряжаться её, тем более что у него есть такая возможность. — И что ты собираешься делать?
— Уехать, далеко и надолго, может быть, навсегда.
— Ты приехал попрощаться? — Я почувствовала тяжесть на душе, тот самый камень, мешавший мне дышать, теперь являлся для меня бешеной тревогой.
— Я приехал, чтобы спросить. Уедешь ли ты со мной? Не думай, я не заставляю тебя быть со мной, так как Биркан. Мы просто уедем вместе, будем поддерживать друг друга. Начнем с самого начала, где нет ни родителей, указывающих как нам жить, ни людей, с которыми мы рядом из-за необходимости.
— Это не так просто, Джан, — проговорила я, хотя меньше чем час назад думала о том же самом. — Сможем ли мы всё это оставить?
— Попробуем. Вернуться можно почти всегда, хоть и наломав дров, но если не пытаться совсем, с этим уже ничего не сделаешь.
— Я могу подумать?
— Конечно, — Джан расцвел улыбкой, разглядывая меня в бледном свете луны, и взял за руку. — Но прошу тебя, не думай слишком долго, чем быстрее мы оборвем все связи, тем раньше переживем последствия. Знаешь, даже если ты не согласишься, я не смогу оборвать связь с тобой.
 
Джан смотрел на меня таким взглядом, каким Биркан никогда не посмотрит. В его карих глазах отражался свет из комнаты, от чего они словно блестели. Он держал меня за руку, пристально глядя в глаза, словно ещё секунда и он прижмет меня к себе.
В тот момент я передумала уезжать, если сбегу с ним, у него появится надежда, а я не могу быть уверена, что когда-то и у меня появятся ответные чувства. С другой же стороны, нам необязательно быть рядом на новом месте. А если посмотреть с третьей стороны, то у меня сейчас к Джану больше положительных чувств, чем к Биркану, когда мы познакомились. Если в том варианте получилось, то и в этом может получиться.
— Когда мы сможем уехать?
— Не могу сказать точно, в ближайшее время, как только ты дашь ответ, но перед этим я должен уладить одно дело.
— То, куда ты убежал утром? — Заволновалась я, Джан явно что-то скрывает.
— Не важно, — он увидел, что я не собираюсь останавливаться, поэтому продолжил сам. — Кадер, правда, не важно. Не забивай голову. Я разберусь.
— Джан, это как-то связано с Йетер? Те ваши странные разговоры, вы ведь раньше общались в компании. Это связано с наркотиками?
— Нет, с наркотиками это не связано, — тяжело вздохнул собеседник, чуть отвернувшись к виду освещенного фонарями двора.
— А с чем тогда? Джан, прошу тебя, оставь эти дела.
— Кадер, пожалуйста, — попросил он, вновь заглянув в мои испуганные глаза. — Я поеду, а ты всё обдумай. И помни, я всё равно не откажусь от тебя.
Он вновь пожал меня за руку, а я продолжала растерянно смотреть на перила, словно на них был написан ответ, воспользовавшись моей рассеянностью, парень приблизился, приобнял меня обеими руками и поцеловал в лоб.
Когда он отпустил меня, и последний раз взглянул, одной ногой уже переступив порог спальни, я проговорила:
— Увидимся, — сердце странно сжималось, словно в предчувствии чего-то плохого, но я забила на это чувство, думая, что это из-за Биркана. Мне будто не хотелось отпускать друга, хотелось вцепиться в его руку и попросить не уходить. А ещё хотелось говорить, сказать хоть что-то, чтобы остановить его хоть на пару секунд.
Он тепло улыбнулся, не отводя взгляда своих карих, почти черных глаз, от меня, и ответил, словно тоже не хотел уходить:
— Береги себя.
Я смотрела на отдаляющийся свет фар машины Джана, наблюдая, как постепенно они становятся всё меньше, а после совсем потухли, всё это время продолжала обдумывать волнующий меня вопрос.
После, глядя на мелкую россыпь бледно-желтых звезд, я подумала, какой мир большой, как повсюду много интересного, важного, того, чего я даже не представляла. Я ведь даже не пробовала жить, переживая за отца, и не вылезая из кафе, думала, почему меня все оставили, и боялась, что оставят вновь, но в действительности, это я перестала жить
Сейчас, стоя на балконе, под открытым небом, я решила, раз и навсегда, сбежать от гнетущего существования, начать всё с начала, и главное, сбежать от Биркана.
На что я надеялась, когда привязывалась к нему? Не знаю, даже близко не могу представить. Сегодняшние его слова будто отрезвили меня, для него я игрушка, как он и говорил мне в самом начале, но я, никогда не отличающаяся умом, взяла и влюбилась в него.
Первое, что я сделаю, оставив прошлую жизнь позади, это пойду к психологу, лечиться от стокгольмского синдрома. Марионетка срезала нити кукловода, но всё равно осталась его пленницей.
Не закрывая глаз, с выключенным светом, я лежала на диване, даже не предпринимая попыток заснуть. Тяжелые мысли не оставляли меня, я думала то о Биркане, то о Джане, то о малышке Фериде, которую мне будет тяжело оставить.
В последний раз я взглянула на часы, когда там было два часа ночи, потом я ненадолго выпала из реальности, потеряв счет времени, а когда вернулась в жизнь, услышала тихие шаги по лестнице, открывающуюся дверь, а затем уже увидела Биркана.