Почувствуй (СИ)
Щуплое тело Нихан, как и следовало ожидать, не было ни в каком сравнении с неизвестным, чей рост превышал средний, так же, как и всё его сложение в целом.
Девушке казалось, она держит эту дверь вечность, она верила, кто-то сейчас зайдет и спасет её, но в действительности борьба длилась меньше минуты, а в зале никто и не хватился несчастной, если бы Нихан закричала, её услышали бы, но она будто потеряла голос, не в силах даже вскрикнуть.
Когда война за дверь закончилась, официантка отлетела в сторону, споткнувшись о низкую скамью, на которой мы обычно переодеваемся, она прижалась к стене, придавленная деревянно-металлическим сидением, жалея, что не включила свет, когда сразу забежала сюда, потаенно надеясь, что он не заметит её.
Свет мужчина не включил, но тьма не помешала ему найти её, не приложив к этому никаких усилий.
Только в тот момент Нихан начала кричать, но её крик больше походил на писк котенка, она открывала рот, но оттуда вырывалось что-то похожее на глухое шипение.
Незнакомец зажал ей рот, она вырывалась, кусалась, била его руками и ногами, отползала, отталкивая обеими ногами, ударяя со всей силы, ей почти удалось сбежать, она схватилась за дверь, надеясь откинуть её так, чтобы попасть по обидчику, но получилось наоборот.
Насильник встал на ноги, в то время пока Нихан отползала, схватил её за шею, она пыталась бить его снизу, вцепилась в его руки, вонзаясь ногтями в толстую кожу, но все попытки были тщетны. Он ударял её головой об угол двери, то тех пор, пока девушка не потеряла сознание.
Она очнулась, когда его уже не было рядом, а она так же валялась на полу, под головой натекла небольшая лужица крови, волосы на затылке слиплись и запутались, смешавшись с кровью, рабочая форма была частично порвана, а тело болело, будто по ней проехал каток, перемолов кости, сдавив органы.
Нихан не могла пошевелиться, она тупо смотрела в потолок, надеясь, что вот-вот умрет, она не представляла, как будет жить с этим дальше, как сможет хоть на мгновение забыть о произошедшем, казалось, это навсегда останется с ней, в каждой клеточке тела, не давая забыться даже на секунду.
Рядом, в том самом коридоре, послышались звуки, кто-то собирался войти туда, слышался веселый, пусть и уставший, голос одной из девушек. Услышав их, Нихан будто воскресла. В ней появились силы, она тут же, пусть и тяжело, поднялась на ноги, они тряслись так, будто в них не было костей, не было опоры.
Девушка боялась, что её увидят в таком состоянии, боялась, что не дадут умереть, все узнают о её позоре, абсолютно все.
Она схватила первую попавшуюся вещь с крючка на стене, это оказалась большая вязаная кофта, принадлежащая непонятно кому. Нихан надела её, скрывая грязную, рваную форму, и вышла через запасной выход, за секунду до того, как её коллеги увидели погром в раздевалке.
Она не сказала, где находится сейчас, мне оставалось радоваться, что в кармане оказался телефон, и она связалась со мной, до того, как приступила к выполнению задуманного действия.
Эти новости ввели меня в ступор, я не находила слов, чтобы хоть как-то успокоить её, не говоря уже о том, чтобы предотвратить тот крайний шаг.
Я пыталась не молчать, выжимать утешительные слова, всё, что когда-либо слышала, когда дело касалось жертв насилия, говорила, что её вины нет, и всё вскоре пройдет, главное идти дальше.
Но подруга кричала, убеждала меня и себя, в том, что вся её жизнь на этом моменте перечеркнулась, а ещё она не сможет смотреть Онуру в глаза, она винила себя, считая, что чем-то привлекла к себе внимания, не позвала на помощь, недостаточно боролась и не смогла спасти себя. С большей стороны она боялась осуждения со стороны, Нихан сгорела бы, узнай кто-то о произошедшем, люди всегда обсуждают такие вещи, многие будут говорить, что это она виновата, что повела себя беззащитно, и скорее всего, с легкостью могла спастись.
И если на осуждение от общества девушка могла не обратить внимания, то на мнение семьи и жениха она не могла закрыть глаза.
Я поняла, настал пик её душевных излияний, в своих мыслях она окончательно закопала себя, а значит, сейчас она бросит трубку и что-то сделает с собой.
Пытаюсь узнать, где она, предлагаю приехать и поговорить, просила ничего не делать с собой, но подруга настойчиво уклонялась от ответа, говоря, что всё уже решено.
— Прости меня за всё, — проговорила девушка на последнем всхлипе, послышалось судорожное дыхание, и вызов сбросился.
Настал мой черед плакать. Я едва сдержалась при разговоре с ней, и каждый свой всхлип заглушала прижатой ко рту ладонью, мне не хотелось расстраивать её сильнее, если бы она осознала и мое отчаяние, то ещё быстрее повесила трубку.
Я продолжила заниматься тем, чем занималась до этого, тупо набирала её номер, начиная ненавидеть каждый гудок.
Не хуже чем Нихан, меня охватил ступор, я перестала чувствовать свои ноги, тупо качаясь взад-вперед, с бескрайней надеждой глядя на экран мобильника, ожидая увидеть ответ на вызов.
Я ощущала свою беспомощность, и вместе с тем вину. Только я знаю о случившемся, только мне известно о её скором самоубийстве, на мне лежала такая тяжелая ответственность, в виде чей-то жизни. Я не понимала, жива она, или уже мертва.
Горячие слезы обжигали онемевшие щеки, я кое-как взяла себя в руки, я не могу сидеть на месте, и ждать пока подруга умрет.
Я не могла произнести ни слова, зубы тряслись, а голос дрожал, срываясь на истеричные всхлипы, поэтому начала писать подруге сообщения, и не только ей, я спросила у её сестры, дома ли Нихан, ответ пришел быстро, и он был отрицательным.
Не переставая плакать, я прикидывала все места, куда она могла пойти. Это было проблематично, одно дело место для успокоения, другое для кончины, ведь это можно сделать за любым поворотом, применив что угодно.
Было одно место, Нихан любила ходить туда в моменты отчаяния, тревожности, как-то после очередной истории с отцом, я чувствовала себя ужасно, тогда она позвала меня на утес. Мы взяли с собой чай в термосе, несколько печений из кафе, и отправились на место.
Утес находился за городом, но и кафе размещалось совсем не в центре, от Эдера до выезда две остановки на автобусе, и около двухсот метров по дороге, через небольшой лесок, и ты уже будешь на утесе.
Деревья там были вырублены, осталось несколько пенькой и поваленное, сухое, корявое дерево, использующееся путниками, как скамейка. Если подойти к краю, можно увидеть бескрайнее синее море и скалы, в низу, чуть левее от утеса размещен непопулярный пляж, люди на нем бывают редко, чаще только рыбаки с сетями, туристы часто попадали в эти сети, поэтому второй раз туда никто не рвется.
Мне казалось, утес идеальное место, и именно туда подруга пойдет, для отправки в последний путь, во всяком случае, я надеялась, что найду её там.
Меня беспокоил ещё один вопрос, я ведь не смогу добраться туда быстрее, чем она, ещё хуже было бы, если она уже добралась туда.
Трясущимися руками я собиралась вызвать такси, как вдруг в комнате появился Биркан.
Он ошеломленно замер возле двери, не ожидая увидеть меня в слезах, второй вечер подряд, спустя мгновение он шагнул ко мне.
— Что случилось?
— Не спрашивай, Нихан собирается сделать что-то ужасное, — истерика накатила с новой силой, стоило мне вспомнить о случившемся с подругой.
Непонятно как, я уже плакала в объятиях Биркана, я уткнулась в его плечо, а он, не понимая всей ситуации, задумчиво и нервозно гладил меня по волосам.
— Мне нужно идти к ней, — вырвалась я, осознав, каждая секунда на счету.
— Ты знаешь где она?
— Точно нет, но я догадываюсь, и если она не там, то…
— Дай её номер, я позвоню людям, они узнают, где она находится, а сейчас накинь что-то, мы поедем куда ты собиралась.
На ходу я поблагодарила его, и задумалась. В моей жизни действительно кое-что изменилось, все свои проблемы я повесила на него, хотя изначально всё должно было получиться иначе.