Консультант по счастливой жизни (СИ)

...Ничего страшного не произошло.
...Лео любит меня.
...Лео врал мне.
...Ради того, чтобы быть рядом.
…Фарс.
…Любит.
Я оправдываю его, потому что готова простить ему что угодно? Или это здравый смысл?
Наливаю колу в стеклянный стакан и выпиваю залпом.
— Итак, ты врал мне с первой минуты нашего знакомства...
Чувствую себя, почти как с Шефом в больнице. В голове лишь две мысли: это не он и этого не может быть.
— Разве ты подпустила бы к себе незнакомого мужчину? Я простой парень: не крутой бизнесмен, не талантливый дизайнер. Обычный программист. Я ничем не мог тебя зацепить... Анна? Ты меня слушаешь?
— Да! У меня аж уши покраснели от напряжения.
Думаю, нам обоим становится легче из-за этой случайной шутки.
Лео садится на барный стул, я все еще стою по другую сторону стойки, будто он мой клиент.
— Колы?
— Воды, пожалуйста.
Наливаю воду в стакан и пододвигаю его Лео. Он делает глоток, не спуская с меня взгляда. Уверена, мы оба теперь смотрим друг на друга иначе.
— В начале знакомства я спрашивала себя, кто же ты такой. И вот вопрос снова актуален.
Лео отставляет стакан на барную стойку. Снимает очки и кладет рядом.
Без очков взгляд Лео более открытый, лучистый. Незнакомый.
— Не узнаешь меня?
Я едва не давлюсь колой. Не знаю, что означает этот вопрос, но надо быть готовой ко всему.
— А если без бороды? — Лео трет щетину. Я мед­ленно качаю головой. — Когда ты отказалась от предложения Паши познакомиться со мной, я предпринял попытки сделать это сам. Ну давай, вспоминай! Парень по имени Леонид. Фото с голым торсом на фоне моря, с доской для серфинга под мышкой. Без очков, чисто выбритый, волосы завязаны в короткий хвост. Помнишь?
Ставлю локти на барную стойку. Опускаю лицо в ладони. Я помню! Я помню то фото. Парень был очень настойчив. Красавчик из Лондона. Он атаковал мой скайп, мне пришлось приструнить наглеца через Пашу.
— Паша! — я вскидываю голову. — Ты же не Паша, правда?! Только не он! Ты не можешь его у меня забрать!
Лео набирает в легкие побольше воздуха. Выдыхает:
— Я не Паша. Хотя бы потому, что Паша — это женщина.
Я нервно хихикаю. Открываю вторую банку колы, делаю несколько глотков прямо из нее.
— Поясни.
— Полное имя Паши — Паулина. Это моя сводная сестра. Отец после развода уехал в Англию и там женился на англичанке, Пашиной маме. Ник Pasha плюс пингвин на аватарке создали неверный образ. А еще свою роль сыграло то, что в английском языке род по окончанию глагола не отличишь.
— Но… — я замечаю, что грызу ноготь, и прячу руку за спину. — Но я видела его… ее семейное фото!
— Да, только Паша на этих фото — не рыжий качок, а его жена-блондинка.
— Мамочки…
Я опускаюсь под барную стойку. Пытаюсь вспомнить ну хоть какие-то доказательства, что Лео не прав, но ничего в голову не приходит. Паша называл… называла свою вторую половинку partner, а не муж или жена. Даже здесь нет зацепки.
Теперь я знаю, почему у меня с Пашей было такое невероятное взаимопонимание.
Осталось только уместить это знание в своей голове.
Лео наваливается на барную стойку животом, смотрит на меня сверху.
— Я знаю, ты злишься. Так происходит всегда, когда твоя картина мира не совпадает с реальной. Это нормально. Злись. Расскажи все, что ты думаешь обо мне!
Я поднимаю голову, чтобы встретиться с Лео взглядом.
— Я не злюсь на тебя. Я вообще не могу понять, что именно чувствую.
— Наверное, это тоже нормально, — Лео задумывается. — Не знаю. Я не профессионал в этом деле.
Слышу по его голосу: Лео улыбается. Или издевается надо мной.
Он обходит барную стойку и залезает ко мне под столешницу. Вот мы и в домике. Спрятались от всех.
Лео обнимает меня. Я кладу голову ему на плечо.
— Ты не позвонила мне, — произносит он отстраненно-задумчивым голосом.
Я трусь щекой о его плечо: о чем ты?
— Ты не позвонила, когда все это случилось с Шефом. Не попросила о помощи. Не захотела, чтобы я оказался рядом с тобой в такой момент. Это о многом мне рассказало, — Лео притягивает меня поближе. — Последнюю неделю, пока наши с тобой отношения стояли на паузе, я очень много думал о тебе, о нас. Ты постоянно находишь причины, чтобы меня оттолкнуть. То мы знакомы слишком мало, то чувства ко мне тебя ограничивают, то тебе нужно разобраться в себе. А теперь, после моего признания, у тебя и вовсе появилась веская причина от меня дистанцироваться. Хотя мое признание означает только одно: я готов горы ради тебя свернуть.
 
Он замолкает, и долгое время мы сидим в тишине. Прижимаясь щекой к плечу Лео, я смотрю, как планируют пылинки в солнечном луче.
— Лео, о чем ты думаешь?
Он едва слышно хмыкает. Поглаживает мое плечо.
— Я думаю, когда мы снова встретимся, вечер будет совершенно обычный, но мы запомним все: и розовую корочку зефирных облаков, и траекторию треугольника, по которой над нами будут летать птицы, и рисунок на стаканчике от кофе. Потому что в этот вечер все у нас с тобой только начнется.
— О чем ты?! — я пытаюсь вырваться из его объятий, но он только сильнее меня обнимает.
— Я не нужен тебе. То есть, конечно, нужен. Не брыкайся! Просто не сейчас. Так что я принял решение, не менее безумное, чем приехать к тебе под видом консультанта по счастью. Я возвращаюсь в Лондон. Думаю, это достаточно далеко, чтобы тебя не ограничивало мое присутствие. Но достаточно близко, чтобы ты могла позвонить мне в любой момент, когда поймешь, что к этому готова.
Слезы скатываются по моим щекам и теплыми каплями падают на руку. Я их не вытираю — не хочу, чтобы Лео видел. Я слишком близка к тому, чтобы назвать себя сумасшедшей и отказаться от попыток найти эфемерную, идеальную формулу счастья, которой, возможно, не существует.
— Не бросай меня…
— Я не бросаю тебя, глупая ты девчонка! Я вынырну из глубины с аквалангом и раньше времени спрыгну с вертолета с парашютом, лишь бы ответить на твой звонок. Но когда ты позвонишь, я хочу услышать, что ты разобралась в себе и что я действительно тебе нужен.
Он одновременно прав и так катастрофически ошибается, что я не могу подобрать слова, чтобы ему возразить. Просто всхлипываю на его плече.
— Очень скоро — возможно, даже быстрее, чем перестанешь реветь — ты поймешь, что я прав, — Лео нащупывает рукой бумажные салфетки на столешнице и протягивает их мне.
Я вытираю слезы.
Если абстрагироваться от «я хочу» и «мне надо», если попытаться посмотреть на предложение Лео со стороны, то оно не кажется таким уж безумным. По сути, Лео дает мне то, о чем я просила.
Я окончательно запуталась.
Но при этом мне кажется, что все происходит именно так, как и должно быть.
— Из тебя получился прекрасный консультант по счастью, — говорю я, всхлипывая напоследок.
— Сейчас по тебе не скажешь. Но посмотрим, — Лео обнимает меня еще крепче.
Я больше не реву. В голове с каждой секундой становится все светлее, словно в летний день после грозы.
— В тот вечер, когда мы встретимся, я буду в платье. Надену его специально для тебя, — говорю я, пытаясь улыбаться. — А ты придешь в легких штанах и белой тенниске. Без очков. Гладко выбритый. И даже, возможно, завяжешь волосы в короткий хвост.
Лео заглядывает мне в глаза.
— Хочешь, чтобы я отрастил волосы? — спрашивает он таким тоном, будто это безумно важный вопрос.
Я улыбаюсь, шмыгаю носом.
— Я посмотрела бы на это.
— Хорошо, я отращу волосы.
Лео целует меня. Я чувствую вкус моих слез на его губах.
Прощай, Лео.
  
Примечание
 
— Он еще в доме?
— В доме, — прозвучал в телефоне голос Русого.
— Я буду минут через пятнадцать. Если что, задержи его.
Тарас сбросил вызов и утопил педаль газа.
Вот и снова грань между добром и злом сузилась до тонкой, едва заметной полосы. И все же то, что он собирался сделать, было добром. От этого всем станет лучше. И, конечно, от этого станет лучше Тарасу. Иначе зачем бы он тратил столько ресурсов для слежки за домом Катерины?