Черные Шипы (ЛП)

Наоми улыбается мне через зеркало. — Мы должны спуститься, Себастьян.
— Или мы можем оставаться здесь, пока он не сдастся и не уйдет.
— Акира? Сдаваться? Этих слов нет в его словарном запасе перфекциониста. Он просто будет приставать к нам и даже поднимется сюда.
— Или я могу разбить лицо этого ублюдка о стену.
— Нет. Не надо. Он примет это близко к сердцу и позаботится о том, чтобы ты заплатил в десять раз хуже, — она поворачивается, заставляя меня отпустить ее волосы, когда встает и гладит меня по щеке. — Позволь мне поговорить. Я привыкла к его глупым выходкам.
Я ворчу, но вывожу ее из спальни.
Акира почувствовал себя как дома и сел на диван, проверяя свой телефон. Наоми встает на цыпочки, чтобы увидеть, на чем он сосредоточен, когда легкая ухмылка приподнимает его рот.
Заметив нас, он убирает свой телефон и улыбается своей фальшивой, политической улыбкой. — Вот ты где. Я думал, ты пошла на еще один раунд.
Наоми садится на стул напротив него, но вместо того, чтобы занять другой свободный стул, я сажусь на подлокотник и обнимаю ее за стройные плечи. Ее дыхание немного замедляется, и она слегка улыбается мне.
— Мы бы так и сделали, если бы ты ушел, — говорю я Акире.
— Итак, похоже, что я запорол тебе удовольствие точно так же, как это сделала моя жена не так давно. Итак, на чем я остановился? Правильно. Наоми. Ты что, забыла о нашем уговоре?
— Нет, но я не хочу больше этим заниматься. Я также не буду сопровождать тебя на публичных мероприятиях.
Я глажу ее по плечу, но молчу. Я понимаю, что ей нужно лично сделать это, поэтому я просто поддерживаю.
Акира наклоняется вперед на своем месте, переплетая пальцы. — Смысл сохранения имиджа в том, чтобы появляться на публике вместе.
— Нам это и не понадобится, потому что ты разведешься со мной.
— А если я скажу "нет"?
— Я уже высказала свою угрозу. Я не буду этого повторять.
— Ты не хочешь стоять на пути моих планов, Наоми. Я могу и раздавлю вас обоих. Было бы не так здорово, если бы Уивер здесь умер от несчастного случая, как и его родители, не так ли?
Я напрягаюсь. — Откуда, черт возьми, ты об этом знаешь?
— Потому что у меня есть связи. Не заставляй меня их использовать.
Наоми вздергивает подбородок. — И не заставляй меня использовать то, что я знаю.
— Это твое окончательное решение?
— Да, — она не колеблется.
— Я надеюсь, ты готова к последствиям.
Я вскакиваю, подхожу к нему и хватаю его за воротник. — Пригрози ей еще раз, и я, блядь, убью тебя.
Он просто ухмыляется, отталкивая меня, затем смотрит на нее. — Делать из меня врага — серьезная ошибка, и ты это знаешь, моя дорогая жена.
— Убирайся к чертовой матери, — я указываю на дверь.
Он кивает ей и уходит, идя так медленно, как только возможно физически.
После того, как за ним закрывается дверь, Наоми откидывается на спинку стула, обхватив голову руками.
Я подхожу к ней и заключаю ее в свои объятия. Она не сопротивляется, когда ее дрожащее тело прижимается к моей груди. — Все будет хорошо, детка.
— Нет, не будет. Есть еще Мио. Я не могу позволить ей расплачиваться за мои действия.
— Она не будет.
— Ты не знаешь моего отца, он определенно узнает. Я… я должна поговорить с Акирой. Он единственный, кто может помочь.
— Я не отправлю тебя обратно его путем.
— Все совсем не так. Мне просто нужно использовать его слабость против него самого.
— И что же это такое?
— Его интерес к Рену. Он только что рассматривал свои фотографии.
Мои брови хмурятся. — Тот самый Рен, который похитил нас?
— Да. Он один из людей моего отца.
— И Акира интересуется им?
— Более чем заинтересован. Он больше не асексуален из-за него.
— Почему ты не использовала это раньше?
— Потому что я только узнала об этом. Они встречались несколько раз до этого года, но это первый раз, когда Акира действовал в соответствии со своими сексуальными желаниями. Насколько я знаю.
— Мне все еще это не нравится.
— Все будет хорошо. Я обещаю. Просто дай мне несколько дней.
 
— Один день.
— Себастьян!
— Во-первых, я не могу держаться подальше от тебе больше, чем это. Не после того, как ты наконец-то снова будешь у меня.
Она закатывает глаза, опускает голову мне на грудь и рассеянно гладит меня по руке. Я вдыхаю ее, наслаждаясь мирным моментом.
Нам потребовалось так много времени, чтобы дойти до этого момента, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить наше новое начало.
Оно все еще хрупкое, но оно наше. Мое и Наоми.
Мой телефон вибрирует, и я достаю его, думая, что это по-работе.
Но это сообщение с неизвестного номера.
Это Акира. Я забыл поделиться кое-чем ранее. Хорошо, я не забыл. Мне просто нравится играть с тобой. Вот в чем дело. Наоми думает, что это я посылал ей эти письма. Те, которые ты отправлял через свой старый японский адрес. Видишь ли, моя семья владеет этим зданием, и мне стало любопытно, когда я узнал, что кто-то из Соединенных Штатов арендовал почтовый ящик с моим именем на нем и попросил, чтобы его письма отправлялись с этого японского адреса обратно в Штаты. Я подумал про себя, что там должна быть какая-то история. И что это была за история. Я прочитал твои письма, затем положил их обратно в конверты и лично занялся отправкой. Разве я не хороший купидон? Но потом я подумал, что это был бы прекрасный поворот судьбы, если бы она досталась мне. Так получилось, что ее отец искал моего союза, и я нашел прекрасную возможность использовать ее в своих интересах. Тебе не кажется чудесным совпадением, что твое второе имя и мое имя совпадают, Себастьян Акира Уивер?
  
Глава 39
 
СЕБАСТЬЯН
Хотя отпускать Наоми — последнее, чего я хочу, я все равно это делаю.
Мы разошлись, как только добрались до Бруклина, и я мог бы долгие минуты целоваться с ней на публике и устраивать людям шоу, в котором они не нуждаются.
Мне потребовалось много усилий, чтобы заставить ее уйти. Она настаивает на том, чтобы самой справиться с ситуацией. Я, блядь, не хочу, чтобы она это делала. Я не шутил, когда сказал, что предпочел бы похитить ее и оставить себе.
Если бы это зависело от меня, она была бы прикована к моей кровати, куда я бы отпустил ее только для того, чтобы преследовать.
Но в последний раз, когда один из нас решил справиться со всей ситуацией самостоятельно, мы были разлучены на семь гребаных лет.
Семь лет одиночества.
Ярости.
Потраченного впустую времени.
И впредь этого не будет.
Кроме того, Наоми нужно это для завершения. Возможно, я все это время жил на негативных эмоциях, но она тоже страдала. Молча. Одна.
И ей нужно самой снять швы со своей раны. И когда она упадет, когда ей будет больно, я буду тем, кто пронесет ее через все это.
Другая причина — это гребаное сообщение Акиры. Он знал о письмах. Этот засранец был прекрасно осведомлен обо всем, что началось десять лет назад.
Он также знает о моем прошлом и моем японском втором имени, которое мои бабушка и дедушка предпочитают не упоминать без крайней необходимости.
Почему у меня складывается впечатление, что Акира разыграл эту карту не только для того, чтобы подразнить меня, но и потому, что у него есть скрытый замысел?
Но какой?
Вернувшись в свою квартиру и переодевшись, я направляюсь в фирму. Моя голова все еще болит от холода, но это не то, с чем не справятся обезболивающие.
В тот момент, когда я вхожу, я нахожу ее в состоянии хаоса.
Дэниел сидит на столе Кэндис, разговаривает с новыми стажерами и улыбается с единственной целью — показать свои чертовы ямочки на щеках.
— Я знаю, что вы, ребята, собирались зайти в мой кабинет и совершили небольшую ошибку, войдя не в тот, — он щелкает пальцами. — Ну же, Кейт, Омар. Хватайте свои вещи и приходите в мой мир веселья.
Они переводят взгляд с Дэниела на Кэндис, которая стоит у своего кабинета, скрестив руки на груди и постукивая ногой по полу.