Страшные сказки Бретани (СИ)

— Вы рассказали об этом кому-нибудь? — участливо спросила Эжени.
— Нет, — Луи стыдливо опустил глаза. — Я боялся, что мне не поверят, высмеют, примут за сумасшедшего… Кроме того, я надеялся, что это всего лишь жуткий сон, хотя в глубине души понимал, что это не так. Но через пару дней Марта влетела ко мне с диким криком — я и не подозревал, что она, в её-то возрасте, может так быстро бегать! Дева в белом явилась ей на лестнице, и бедная Марта едва не упала, уронив корзину со свежевыстиранным бельём. А на следующий день Жакоб увидел её в том же самом коридоре. Он парень не робкого десятка и запустил в привидение своим башмаком…
У Эжени вырвался приглушённый смешок.
— … но башмак пролетел сквозь призрачную фигуру и ударился о стену, а она с жалобным плачем побежала прочь. Жакоб не трус, я повторяю вам, но его смуглое лицо было серым от страха, когда он рассказывал мне об этом.
Де Матиньи огляделся по сторонам, словно Дева в белом могла появиться в столовой в любую минуту.
— Чтобы отвлечься и забыться, я пригласил своих друзей и закатил пирушку, но наше веселье было омрачено. Дева в белом явилась Жюльену де Лассалю, самому юному из моих друзей. Он был слегка… хотя какое там слегка… сильно нетрезв, принял её за живую женщину и погнался, чтобы заключить её в свои объятия.
На этот раз смешок вырвался у Леона. Луи укоризненно посмотрел на него.
— Он пролетел сквозь неё и свалился с лестницы. Слава Богу, остался жив и даже не сломал ни одной кости — пьяниц Бог любит… Но друзья решили, что это какая-то дурная шутка с моей стороны, и покинули мой дом. Напрасно я старался убедить их, что призраки существуют, — никто не хотел мне верить.
Де Матиньи горестно вздохнул и закончил свой рассказ, глядя на гостей блестящими от слёз глазами.
— Теперь я живу в страхе и каждую ночь, смыкая глаза, боюсь, что Дева в белом придёт за мной, и наутро я их уже не открою. Я лишился друзей и в скором времени могу лишиться слуг. Я приглашал священника, он освятил мой замок, но Дева в белом продолжает являться мне! Я не знаю, как долго я ещё выдержу, и прошу прощения за то, что перекладываю свои беды на хрупкие женские плечи, — он печально посмотрел на Эжени.
— Вы пытались поговорить с Девой в белом? — кажется, девушка была уязвлена последними словами де Матиньи. — Выяснить, что она хочет?
— Разговаривать с привидением? — тот уставился на гостью с неподдельным ужасом. — Боже упаси! Мне и видеть-то её лишний раз страшно!
— Почему? — полюбопытствовал Леон, отрываясь от козьего сыра. — Она так безобразна? Вы говорили, что её лицо скрыто под капюшоном, значит, вы его не видели.
— Но это же привидение! — негодующе воскликнул Луи. — Бесплотный дух из мира теней! Она может утянуть меня за собой в этот мир!
— Ни разу не слышала о таком в легендах, — покачала головой Эжени. — Призраки могут пугать живых, это да, но им не под силу затянуть человека в потусторонний мир. Дева в белом не говорит ничего членораздельного?
— Не говорит, — ответил де Матиньи. — Только плачет и стенает, да так, что эхо отдаётся от стен.
— Она являлась вам, вашим слугам и вашим друзьям только ночью или днём тоже? — спросила Эжени.
— Ночью или поздно вечером, в сумерках… хотя Жакобу Дева в белом, кажется, явилась на рассвете, — Луи с тревогой посмотрел на свою собеседницу. — Господи, не хватало только, чтобы она приходила ко мне и днём! Призраки ведь всегда пугают своих жертв только ночью, ночь — их стихия, а от света солнца они прячутся!
Леон, вспомнивший призрака Филиппа Тома, многое мог бы возразить на этот счёт, но благоразумно решил промолчать, тем более что Эжени кинула на него быстрый взгляд.
— А у вас есть предположения, кто бы это мог быть? — она почему-то нахмурилась.
— Нет, откуда? Мало ли какая неприкаянная душа забрела в мой дом?
— Но в письме вы назвали её молодой женщиной, — напомнила Эжени. — Как вы поняли, что она молода, если ни разу не видели её лица?
— Даже и не знаю, — растерянно протянул Луи, и его лицо приобрело озадаченное выражение. — Наверное, потому что старуха не сможет двигаться так быстро… хотя о чём я говорю, это же привидение! Да я и сам только что утверждал нечто совершенно обратное о старой Марте. Но голос Девы в белом, когда она стенает… звучит как молодой. Конечно, я могу и ошибаться…
 
Он замолчал, напряжённо о чём-то размышляя, а потом вдруг резко вскинул голову.
— Знаете, мадемуазель де Сен-Мартен, а я догадываюсь, кем может быть эта Дева в белом! Хотя лично я всегда думал, что это старинная семейная легенда… но легенды ведь основаны на историях из жизни, верно? Моя прабабка… или прапрабабка… вот когда я пожалел, что не знаю нашего семейного древа! Словом, одна из моих предков, Элеонора де Матиньи… не помню, как её звали в девичестве… по легенде, была убита своим мужем, Симоном де Матиньи. Она была молода и красива, и муж, который был намного старше, взревновал… а возможно, она и в самом деле изменила ему. Он то ли заколол её кинжалом, то ли задушил, а тело закопал в саду или, по другой версии, сжёг.
— Его судили? — губы Эжени сжались в тонкую линию.
— Кажется, нет. В то время, как и сейчас, мы все жили очень обособленно, и ему удалось скрыть своё преступление. Слуг Симон подкупил или запугал, родственникам и знакомым соврал, что Элеонора скончалась от болезни или от несчастного случая. До этой трагедии она успела родить сына, так что род де Матиньи не прервался. Симон продолжал жить так же уединённо и больше не женился. Правда об убийстве всё равно выплыла наружу — уже после его смерти. Но мы все всегда относились к этому как к легенде, сказке, которую сочинили, чтобы приукрасить скучную действительность. Неужели и правда…
Луи де Матиньи снова быстро огляделся.
— Неужели это призрак моей далёкой родственницы взывает о мести? Но если и так, что я могу сделать для неё? Симон де Матиньи давно умер, он теперь в мире духов вместе с ней!
— Попробуйте найти в библиотеке, или в письмах ваших родных, если вы их храните, или где угодно сведения об Элеоноре де Матиньи, — ответила Эжени. — Чем больше мы узнаем о ней, тем лучше сможем понять, чего она хочет — конечно, если это действительно её призрак. А если сможем понять, то сможем и договориться.
— Вы и впрямь собираетесь разговаривать с привидением? — Луи посмотрел на неё со смесью восхищения и ужаса во взгляде. — Вы ещё более бесстрашны, чем о вас говорят!
— Поверьте, призраки вовсе не так страшны, как их малюют, — Эжени скромно опустила глаза. — Они не могут утянуть под воду, как ундины, впиться клыками, как вампиры или оборотни, зачаровать и увести за собой, как духи леса… Они просто бесплотные создания, только и всего.
— Но иногда они могут создать ветер, раздуть огонь и разжечь пожар, — брякнул Леон, вспомнив своего отца и пожар, устроенный Портосом в его собственном замке. Луи де Матиньи, побледневший уже после слов о вампирах, вздрогнул всем телом и затряс головой.
— Нет, нет, нет! Простите, но сегодня я не желаю больше слышать ни слова о призраках или другой нечистой силе! Разумеется, мадемуазель де Сен-Мартен, я сделаю всё, что в моих силах, разыщу все сведения, какие только смогу, но охотиться за привидениями — нет, увольте! И заклинаю вас: будьте осторожны!
Эжени клятвенно заверила хозяина, что она не собирается бегать за Девой в белом и падать с лестниц, но завершение ужина всё равно стало каким-то скомканным. Закончив трапезу, Луи де Матиньи попрощался с гостями и поспешно скрылся, велев Жакобу показать Леону и Эжени их комнаты.
Комната, доставшаяся бывшему капитану, была маленькой и скудно обставленной, но его это не заботило. Оставив в ней шляпу, плащ, перчатки и — после некоторого колебания — шпагу, он направился на поиски Эжени. Уже совсем стемнело, и Леон догадывался, что девушка может быть только в одном месте — в коридоре второго этажа, ведущем в библиотеку.
Там он её и обнаружил. Эжени стояла возле лестницы, завернувшись в тёплую накидку нежно-голубого цвета, и разглядывала коридор, склоняя голову то к правому, то к левому плечу. При звуке шагов она вздрогнула и резко развернулась, но тут же обрадованно улыбнулась Леону.