"Фантастика 2023-183". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

Нервный припадок у Мегеры длился недолго.
Через пару минут она вроде как успокоилась и уставилась на Геракла с такой ненавистью, что тот даже слегка отшатнулся.
— Ты всё еще здесь?
— Н-н-ну да!
— В своей вонючей шкуре?
— Я же, кажется, четко выразился… — начал было сын Зевса, но Мегера его бесцеремонно перебила.
— Значит, так, — решительно произнесла она. — Выбирай: или эта смердящая шкура, или я!
Герой ни секунды не колебался.
— Конечно, лева! — спокойно ответил он.
— И-и-и-и… — снова завизжала Мегера, да так, что на этот раз сыну Зевса всё-таки пришлось закрыть уши руками.
Новый припадок был короче первого. Мегера зевнула и совершенно спокойным голосом проговорила:
— Знаешь, кто ты такой?
Геракл озадаченно наморщил лоб.
— Я Геракл олимпийский, сын владыки богов Зевса.
— Нет, я тебе скажу, кто ты такой, — прошептала Мегера. — Ты вонючий, тупой, безмозглый болван!
Сын Зевса моргнул.
Страшные оскорбления не сразу дошли до него. Сперва он просто не поверил своим ушам, но ужасные слова не были галлюцинацией, они прозвучали НА САМОМ ДЕЛЕ!
Геракл медленно вытащил из ножен свой меч.
— Никто… — хрипло проговорил он, — никто не смеет оскорблять великого сына Зевса…
И заново отстроенный дворец фиванского царя содрогнулся.
* * *
Тем временем на светлом Олимпе неутомимая жена Зевса Гера плела очередной заговор против столь ненавидимого ею могучего героя.
Измыслила злодейка свести незаконнорожденного (но официально признанного) сына Громовержца с ума. Для этого богиня раздобыла особый «порошок безумия» или, проще говоря, истолченные в пыль зубы ужасных Эринний. Достаточно было распылить порошок в лицо герою, и тот непременно в ту же секунду сошел бы с ума. При условии, конечно, что у него имелись эти самые мозги, в чем Гера не без оснований сомневалась.
Раздобыв волшебный порошок, богиня тут же телепортировалась в Фивы — и застыла столбом, раскрыв рот от удивления. Перед ней простиралась совершенно невозможная с точки зрения здравого смысла картина: дворец царя Креонта снова лежал в руинах.
Сам царь как-то уже обыденно и даже привычно валялся под обвалившейся колонной, из-под которой его, громко ругаясь, пыталась вытащить суетящаяся царица. Колонна, к счастью, была легкой, из гипса, и полой, как эфиопский бамбук, но царя всё же привалило обломками весьма основательно.
— Ой-ой-ой… — тихо стонал он и, закатывая глаза, цеплялся руками за длинные полы одежды царицы.
— Да не рыпайся ты, сейчас вытащу! — то и дело огрызалась Кийя, намотав на руку длинную бороду Креонта.
По бесформенным руинам в клубах известковой пыли и почему-то весь в птичьих перьях бегал красный как рак Геракл.
— Убью-ю-ю-ю… — ревел он, преследуя двухсотенный отряд перепуганных фиванских солдат.
Чуть поодаль, в разоренном саду, среди вырванных с корнем деревьев, лежала в обмороке Мегера. Правый глаз молодой жены Геракла заплыл чудовищным багровым синяком.
Гера, громко клацнув зубами, захлопнула рот и медленно перевела взгляд на зажатый в руке холщовый мешочек с «порошком безумия». Нет, всё вроде в порядке, мешочек девственно полон. И тут жена Зевса совершенно отчетливо представила себе, что бы случилось, распыли она этот порошок у носа Геракла. Глаза богини расширились, сердце екнуло. Вдруг кто-то ее легонько потрепал по плечу.
Гера вздрогнула и стремительно обернулась.
Позади стоял ухмыляющийся Зевс. В правой руке Тучегонитель держал надкусанный рогалик с шоколадным кремом.
— Так-так, — покачал головой Громовержец, отбирая у жены мешочек с «порошком безумия». — Вот, значит, как ты выполняешь мои строгие приказы…
Справа из-за руин дворца выскочил разъяренный Геракл. Увидев Зевса, он резко остановился, глупо моргая.
— Папаня, ты?
— Продолжай, сынок, продолжай, не отвлекайся, — ласково подмигнул герою Громовержец. — Веселись дальше…
— Ага! — радостно кивнул герой и, сделав зверскую физиономию, зарычал: — Убью-ю-ю-ю…
Солдаты царя Креонта бросились врассыпную.
 
— Ну прямо как я в молодости, — мечтательно вздохнул Зевс. — Эх, годы-годы, целая прорва лет, куда же вы делись…
— Э… э… э… — напомнила о себе Гера.
— А ты за непослушание наказана! — тут же отозвался Тучегонитель. — Пять дней или нет… лучше неделю… да, целую неделю ты не будешь покидать Олимп, даже нос с него вниз не посмеешь высунуть. — С этими словами Зевс дожевал рогалик и, развязав тесемки холщового мешочка, с удовольствием вдохнул легкую белую пыль.
Гера снова выпучила глаза.
— А кокаинис-то у тебя, подруга, давно уже выдохся, — сокрушенно покачал головой Громовержец. — Сколько раз можно тебе говорить: не храни его в сыром месте…
Так очередная интрига Геры с грандиозным треском благополучно провалилась.
* * *
Героический припадок всеразрушения вскоре сошел на нет. Опустив меч, Геракл скептически оглядел деяние рук своих.
— Однако! — довольно пробасил герой, озадаченно почесывая кудрявую макушку.
С трудом отстроенный недавно дворец фиванского царя восстановлению не подлежал.
Сын Зевса даже слегка приуныл от размаха содеянного. Здесь он, конечно, слегка погорячился. Где же теперь спать, в конце-то концов? Да и позавтракать тоже вроде как негде, тем более в узком семейном кругу. А ведь царь Креонт так гостеприимно его приглашал, и вот пожалуйста… хаос и разрушения.
— Но это не я виноват, — неуверенно прошептал себе под нос Геракл. — Это всё Мегера! Это она меня спровоцировала, неврастеничка сатирова. Знал бы, что так будет, в жизни бы не женился!
— Золотые слова! — восхитился на Олимпе Зевс, дивясь глубокой мудрости сына.
Спрятав меч, Геракл помог царице вытащить из-под завала Креонта.
Правитель Фив нервно отряхнулся и вытаращился с некоторым недоверием на развалины.
— Мне так… гм… неловко. — Сын Зевса виновато потупился, и впрямь чувствуя себя невежественным варваром, платящим за радушное гостеприимство хамством и неуважением.
— Да ладно! — отозвался царь. — Пустяки…
— Пустяки? — искренне изумился герой.
— Да, пустяки! — подтвердил царь. — Дворец-то мой и всё имущество застраховано!
— Как это застраховано?
— Да так, застраховано на самом Олимпе! Я с Зевса даже особую расписку взял, мол, если что, все убытки будут возмещены за счет Олимпа.
Громовержец у телескопией грустно вздохнул.
— Это несколько меняет дело, — согласился Геракл, — но всё же я по-прежнему чувствую себя хреново.
— Уважаемый зять, — Креонт взял героя под локоть, — послушай, что я тебе скажу. Ступай-ка ты прямо сейчас в священные Дельфы и спроси бога Аполлона, что тебе делать дальше. Ведь у нас в Греции как заведено? Чуть кто что натворил, сразу к Аполлону в храм бежит: так, мол, и так, наставь на путь истинный.
— И что?
— Наставляет! — кивнул царь. — Еще как наставляет. Ты, главное, ничего не бойся, все через это проходят. Это что-то вроде первого посещения питейного дома.
— Великий сын Зевса ничего и никогда не боится! — оскорбленно проговорил Геракл. — Я прямо сейчас отправляюсь в эти самые Дельфы.
Сказав сие, герой быстро вскочил в золотую (вполне уцелевшую после погрома) колесницу и стремительно покинул многострадальные Фивы.
— Фух! — с облегчением вздохнул царь Креонт. — Наконец-то я от него избавился…
* * *
Прибыв в священные Дельфы, Геракл, высоко задрав античный нос, направил свои героические стопы прямиком в храм бога Аполлона.
В храме было довольно людно.
Герой присмотрелся.
Прямо на мраморном полу между великолепными статуями великих олимпийцев разложили товары пейсатые иудеи.
Геракл, понятное дело, возмутился, ибо торговали иноземцы стеклянными бусами и корнем женьшеня. Однако до откровенной драки не дошло. Узрев гневно насупленные брови сына Зевса, торговцы молча собрали манатки и торопливо засеменили к выходу.