Ваше Сиятельство 5 (СИ)
«Элиз, ты редкая сучка», — сказал я, повторяя для нее эту фразу не первый раз: — «После младшего братика, тебя потянуло на мальчиков помоложе? Да, кстати, ты же сказала своему мужу, что именно я стал твоим любовником и что ты беременна от меня? Я правильно понял это по той сцене в ванной с долгой истерикой? Зачем ты зазываешь меня на день рождение к этому князю? Хочешь моим появлением что-то доказать Теодору? Снова хочешь скандала с мужем? Или ты думаешь, что там подвернется случай и я тебя отдрыгаю? Говори всю правду, Элизабет. Что ты замышляешь против демона? В каких ты отношениях с Мышкиным? Он тоже твой любовник? Говоришь, мужчины тебя презирают и унижают? А тебе не кажется, что дело в самой тебе? Как ты думаешь, есть ли у меня к тебе доверие, после тех мыслей, которые я успел услышать в тебе?» — из меня так и сыпались вопросы к ней, но их оборвал голос дворецкого по говорителю:
— Ваше сиятельство, к вам баронесса Евстафьева с Родериком!
— С Родериком? — сказал я, нажав кнопку говорителя.
— Ее благородие сказала именно так. Но я пока не вижу никакого Родерика, — ответил голос из говорителя. — Стоит одна у двери.
— Пусть проходят, — сказал я, одновременно подумав, уж не шутка ли было ее сообщение о выросших рогах.
Я все еще держал в руке эйхос, думая, что переборщил с грубостью по отношению к миссис Барнс. Хотел было сказать ей еще несколько слов помягче, но не успел — в коридоре уже звучали бодрые шаги госпожи Евстафьевой. В отличие от чопорного чеширского барона русская баронесса входит без стука: дверь распахнулась и в комнату ворвалась Талия. Она была великолепна: в бежевом с черным платье с безумным декольте, едва прикрывавшим ее полную грудь. Шейку ее украшал белый воротничок, прихваченный черной бабочкой. Голову венчала шляпа-цилиндр весьма приличных размеров, над которой, словно несостоявшийся ангел-хранитель витал Родерик. Слава богам, он пока сохранявший невидимость.
— Елецкий, блядь, я соскучилась! Честно! — она подошла и звонко поцеловала меня в краешек губ. Даже скорее в губы.
При чем так, что у меня в брюках тут же случилось незапланированное возбуждение. Нет, мне очень тяжело с дамами. Они мучают. Только что мучила англичанка, теперь на мою голову подруга детства. Но я не хочу, чтобы было иначе, потому что это и есть один из самых пикантных вкусов жизни, которыми хочется наслаждаться вечно.
— Приветствую, ваше сиятельство, — подал ментальный голос Родерик, кое-как сумевший закрыть дверь.
Мне показалось, что серый маг недоволен столь чувственной сценой между мной и его возлюбленной.
— Давай, хвались, — я указал взглядом на цилиндр на ее голове.
— Успеешь налюбоваться, — она полезла в сумочку и достала сафьяновый мешочек с вышивкой «Ювелирный дом Демидова». — Вот что подумала, может правда оставить их… — баронесса развязала мешочек, высыпая на ладонь несколько колец с камешками, серьги и явно очень дорогое колье с крупными рубинами и блестками крошечных бриллиантов. — Я про рога. Как ты сказал, что настоящие демонессы украшали рога рубинами, мне твоя идея понравилась. Думаю, может правда так сделать. Только с рогами ходить жесть как неудобно. Просто пиздец все время в этой шляпе. И спать неудобно — две подушки порвала и изголовье кровати поцарапала.
— Рожки-то покажи, — я в нетерпении потянулся к шляпе на ее голове.
— Елецкий! Я сказала, успеешь! — она шлепнула меня по руке. — У меня трагедия. Вернее две или три трагедии. Сейчас закурю и расскажу, — она было полезла в сумочку, но, увидев на столе коробочку с «Никольскими» потянулась к ним.
— Расскажи сначала, кто тебе наставил рога. Если они на самом деле есть, а не мерещатся тебе. Может ты зря прикрываешь голову цилиндром? — я понял, что в ближайшее время наброски схемы устройства «Одиссей» не потребуются и убрал их в папку.
— Следи за языком: не наставил, а наколдовал. Наставлять отваживался только ты, — рассердилась баронесса, выхватив из коробки сигарету.
— Моя бывшая девушка — Софья, она из рода белорусских ведьм, — попытался пояснить серый маг. — Если она говорит что-то дурное, сбывается часто.
— В общем, слушай, начну по порядку. В субботу мы пошли на прежнюю квартиру Родерика — это на Маросейке. Давно туда собирались, наконец Родерик созрел. Он все боялся, что его бывшая сука будет там и выйдет скандал, — щелкнув украшенной золотом зажигалкой, Принцесса Ночи прикурила.
— А чего вы туда поперлись? — слушая ее, я попутно просматривал статьи о князе Мышкине на экране терминала.
— Как чего? — госпожа Евстафьева явно изумилась моему вопросу. — Квартира эта нам не чужая — Родерик там жил. Он ее купил. Софка лишь небольшую часть денег дала при покупке. Но квартира полное дерьмо. Такая мне и даром не нужна. Сейф в ней, понимаешь? А в сейфе какая-то книга и медальон Каукет — очень сильный магическая вещь. Родерик говорит, вещь редчайшая, стоит почти как пол его квартиры. И то купил у человека, который не ведал истинной ценности этой вещицы. Ладно, в общем если короче, в квартиру кое-как попали, сейф открыли, и тут приходит Софка. И на меня набросилась, будто я что-то ворую. Я ей говорю, мол, пошла на хуй отсюда, шалава. Здесь все принадлежит моему жениху, а значит мне. Для ясности набила ей морду и за волосы потрепала. А эта сука, оказывается, ведьма — она мне по подлости душевной рога наколдовала.
— Покажи, — меня разбирало любопытство.
— Елецкий, блядь! Я разве врала когда-нибудь⁈ — Талия все-таки стянула цилиндр при помощи Родерика.
И я не удержался от хохота. На самом деле голову баронессы венчали вовсе не маленькие рога. Не знаю, как они помещались в ее головном уборе в ширь. При чем рога не демонические — те потоньше, поизящнее. Эти же рога были с заметным утолщением к основанию и походили на коровьи или что-то этакое из категории принадлежности к парнокопытным — я в этих вопросах несилен.
— Ты идиот⁈ Чего ты ржешь⁈ — Принцесса Ночи грозно сдвинула брови, отчего стало еще смешнее. — Вот знала, что ты нормально к этому не отнесешься! Я к тебе со своей бедой, Елецкий, а ты… А ты, кстати, друг. Давай, проникнись моей проблемой!
— Я проникаюсь. Подожди, не так быстро, — чтобы сдержать хохот, я отвернулся от нее. Ну не мог я смотреть на рогатую подругу без смеха. Отвернулся, выдохнул, сказал: — Давай дальше. Что там еще. Ты говорила о множестве трагедий. Узрел пока только одну.
— Вторую и третью пусть Родерик озвучивает — над ним теперь смейся, — выпустив облачко дыма, Талия отошла к окну и сдвинула штору, чтобы ее не так было видно с улицы.
— Проблема как бы это сказать… Софка всегда была очень ревнивой. Вот теперь, кто бы мог подумать, ревнует меня даже мертвого, — призрак, немного уплотнившись, опустился на диван. — Устроила нам такую встречу! Кричала на Принцессу и на меня, злилась. В общем, сильный был скандал. И Софка пожелала, что у меня отвалился член, и чтобы я изменял Талии по пять раз на день. Вот такая глупость! Крайняя глупость! Но дело в том, что теперь я действительно чувствую, ее первое пожелание начинает сбываться.
— Боги! Какой бред! — сдерживая смех, я покачал головой. — Скажи на милость, как в твоем уме укладываются эти две несовместимые вещи: отвалившийся член и частые измены возлюбленной? Ты без него собираешься это делать?
— Понятия не имею, Астерий, но слова Софки всегда имели силу. Такую, что не до шуток, — отозвался Родерик. — Поэтому я и отговаривал Талию туда идти. За нее большей частью боялся.
— Родерик, ты же маг, и неплохой маг, — сказал я, перелистнув страницу с фотографиями Мышкина, на которые со все большим интересом поглядывала баронесса. — Неужели ты сам не можешь с этим разобраться? Мастерство мага кроется в понимании тонкой основы мира, в способности влиять на нее своими мыслями, влиять отработанными шаблонами и направленной волей. Но в первую очередь маг должен уметь влиять на самого себя: на все свои тела на тонком плане и на физическом. Если он не может справиться с самим собой, то он не может считаться хорошим магом.