Факультет Чар. ЧарФак (СИ)
Через минуту я уже сидела в ванне, полной горячей воды, и подставляла свое лицо и онемевшие от холода плечи обжигающим струям душа. Я не стала снимать свою мокрую и грязную одежду. Мне было некогда. Да и зачем? Дорогой темный костюм и светлая рубашка, которые по ошибке достались мне от Косты, уже были пропитаны насквозь холодной дождевой водой. А дизайнерский галстук я сама демонстративно выжала прямо в ванну.
— Счастье есть! Для этого достаточно хорошенько замерзнуть и отогреться! — бормотала я сама себе под нос, плескаясь в горячей воде, от поверхности которой поднимались белые клубы пара. Какая же все-таки непредсказуемая тетка эта судьба, ведь еще недавно я валялась в грязной холодной луже. — Здоровья и терпения местным призракам и домовым! Еще бы поужинать… Интересно, а в комнате есть мини-бар? Просто поесть и поспать…
Я перевела взгляд с небольшого шкафчика для белья, что идеально повторял закругленный контур стены в бирюзовых тонах, на большое роскошное трюмо в стиле ренессанса, щедро украшенное золотом, элегантной резьбой по камню и, конечно же, большими белыми розами. Они были буквально повсюду в этом номере — даже в ванной. Между большими пышными цветами стояли разноцветные баночки и тюбики…
— Шанель… Гуччи… Лакосте, — щурясь, прочитала я знакомые элитные марки. — Это что за рыльно-мыльные принадлежности? Косметика? Современная и дорогая? Этот номер принадлежит какой-то крашеной призрачной фифе?
Изо всех зеркал роскошного трюмо на меня смотрели сразу три моих отражения. Бледное треугольное лицо, большие грустные ярко-голубые глаза, тонкий нос, острые скулы и искусанные губы. Мокрые, черные, как смоль, короткие волосы прилипли к голове плотной шапкой, длинная косая челка, которую я привыкла подстригать себе сама, практически закрывала правый глаз. Отражение было очень похоже на мальчишку-подростка. Я даже загляделась на свое отражение на пару минут дольше, чем обычно. А что, если бы я родилась не хрупкой слабой девчонкой, а высоким сильным парнем? Например, таким, как Леон. Стала бы я терпеть унижения Косты? Нет конечно! Он и его дружки не посмели бы подойти ко мне и моей бите ближе ста метров!
От досады я крепко сжала кулак и со всей силы ударила по воде. Брызги долетели даже до трюмо с косметикой. В этот момент я заметила на рукаве своего темного пиджака довольно большую светлую нашивку с надписью:
«Уважаемый клиент! Спасибо, что воспользовались нашими услугами по чистке одежды! Поздравляем! Вы выиграли три бесплатных чистки этого замечательного костюма…»
Окончание размокшего от воды послания я так и не прочитала, ругая себя за то, что, возможно, только что испортила дорогой костюм, искупав его прямо на себе в горячей ванне. Можно же ведь было бесплатно отнести его в химчистку! Но затем я опомнилась — это же пиджак Константина! А значит, все вышесказанное — неправда! Это не мой костюм, не мое тело и не моя жизнь…
И как я докатилась до такой жизни? Как вышло, что пара необдуманных фраз, брошенных мною не в то время и не в том месте, оставили меня без всего? Да, Коста стал грубо приставать к моей подруге у всех на виду и, потому что все молчали, то нахал получил сдачи именно от меня. А затем «гроза Академии и ее первый красавчик» решил меня наказать и проучить, дабы и остальным было неповадно переходить им дорогу. Вот так и получилось, что этот гад Коста смог сломать мою жизнь пополам буквально за полчаса!
Тихое журчание воды успокаивало и убаюкивало, разливающееся по уставшему телу долгожданное тепло манило с собой в сладкий безмятежный сон…
Я закрыла на секунду глаза, слушая умиротворенное журчание душевых струй и, должно быть, ненадолго задремала. Чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд, я моментально выпрямилась и открыла глаза, но затем тут же их закрыла и протерла мокрыми кулаками. Картина не изменилась.
На полированном блестящем краю стеклянной ванны сидел, опустив ноги в воду… миловидный мальчик с золотыми вьющимися кудрями, одетый в белоснежную греческую тогу.
В своих худеньких, но крепких руках он уверенно сжимал серебряный лук, целясь золотой стрелой прямо мне в грудь. За его спиной были аккуратно сложены два ярко-белых голубиных крыла. С идеальным лицом, большими чистыми голубыми глазами и пухлыми губами, он выглядел не старше десяти лет. Однако, ростом он был не выше статуи садового гнома, не более сорока сантиметров.
— Прости, я не хотел тебя тревожить, — произнес он звонким детским голосом и опустил свой серебряный лук. Хоть и не сразу, но я довольно быстро сообразила, что все происходящее мне снится. От крылатого мальчугана исходило странное золотистое излучение, будто бы он был трехмерной световой голограммой с особо качественной графикой и звуком. — Высшие силы разрешают нам являться смертным во сне по особым случаям. Сегодня ты спасла мою жизнь и все мои золотые стрелы от рук демона, и потому я хочу наградить тебя…
— Это чем это? — пробормотала я, хлопая глазами и тряся головой в надежде, что видение пропадет, но нереальный светящийся мальчишка лишь становился еще ярче, словно увеличивалась мощность. — Ты этот самый… местный поппер…гейст, да?
— Я — Купидон, слуга любви и вестник счастья! — громко ответил мальчуган, с гордостью подняв свою златовласую кудрявую голову. Его огромные небесно-голубые глаза сияли энтузиазмом, как далекие звезды. — Я не умею передвигать предметы, как заблудший дух-полтергейст. Нам, Купидонам, под страхом забвения это запрещено высшими силами! Но зато волею богов…, — на этом моменте он снова вскинул свой серебряный лук с тонкой золотой стрелой, словно сделанной из застывшего солнечного луча, — … я могу сделать тебя самой счастливой на этом свете! Я могу подарить тебе самое сильное и прекрасное из всех чувств! Один мой выстрел — и твое свободное гордое сердце будет вечно биться в унисон с другим!
Я закатила глаза к потолку, теперь уже точно уверенная, что крепко сплю и все происходящее лишь мой причудливый сон!
— Ты можешь быть счастлива даже, например, с кем-то из тех молодых людей, что тебя преследовали! От ненависти до любви — один шаг! — продолжал взахлеб рекламировать свои услуги Купидон. — Ваши судьбы навсегда переплетутся, а жизнь станет одной на двоих…
— О, заткнись! — громко рявкнула я, шарахаясь от духа в другой конец переполненной ванны, чем подняла в воздух тысячи брызг. — Я скорее потеряю свою жизнь, чем «переплету» ее с кем-то вроде Косты! Убирай свой лук и засунь свою волшебную стрелу себе знаешь куда?
Хорошенькое лицо мальчишки вытянулось от шока, ярко-голубые глаза округлились от ужаса и потемнели.
За пару тысячелетий его вечной жизни, Купидон ни разу не слышал ни одного грубого слова. Все всегда встречали его с радостью, слагали стихи и пели песни в честь того прекрасного чувства, что селили в сердцах людей его золотые стрелы.
— Но что может быть желаннее для смертного, чем вечная взаимная любовь? — наивно спрашивал он, мотая головой, от чего его непослушные золотые локоны переливались. — Покажи мне любого парня на земле, и он станет твоим навеки! Даже сам Константин Блэкстоун! Ради тебя он бросит своего отца и…
— Послушай, электрический! — нетерпеливо перебила я, гнев и боль острым комом подступили к горлу. — Я не буду бегать за этим избалованным богатеньким мерзавцем Костой! Только в дешевых романах глупые наивные девочки вешаются на всяких избалованных судьбой и богатыми родителями козлов, в надежде их исправить и получить взаимность! Волшебство работает только в сказках, а реальности девочка долго плачет, а козел всегда остаётся козлом!
— Но ты же можешь все изменить! — запротестовал мальчишка, снова вскидывая свой серебряный лук. — Только одно твое желание…
— Да отстань ты от меня! — вспылила я, вставая в ванне в полный рост, с моего отяжелевшего из-за воды костюма тут же заструились потоки воды. — Этот гад Коста сломал мне жизнь! Из-за него меня отчислили из академии и более того — наложили трехэтажный штраф! Да ты хоть знаешь, чего мне стоило туда поступить? И теперь мне совсем некуда идти — у меня нет родителей, нет дома, нет денег! Этот гад сломал мне жизнь, сделал напрасным мое прошлое и полностью разрушил мое будущее! Но ничего, скоро Коста обо всем пожалеет! Я клянусь, что сама ему отомщу! Он будет валяться у меня в ногах и молить прощения у всех на виду! Я напомню зазнавшемуся щенку, что самые опасные враги — это те, кому нечего терять!