Мой хозяин мира (СИ)
— Ну мне как-то неудобно говорить здесь о таких вещах. А ты к чему спрашиваешь-то?
— Да вот подарить тебе хочу, какие-нибудь игрушки.
Окружающие смотрят на нас с еще большим интересом. А Павлику хоть бы что.
— А о каких игрушках идет речь? — стараюсь говорить тихо. Но шепот только отчетливее разносится по сидящему в тишине залу.
— Ну, знаешь, они такие… большие, длинные. Ну так какие ты больше всего любишь игрушки?
— Я ему еще тише, почти на ухо. — Знаешь, я, вообще-то, опыт еще не имела никогда с этими игрушками.
— Ну так не поздно начать, — говорит он громко, ничуть не смущаясь, — как раз и подарю к делу.
Смотрю, люди уже обсуждают что-то.
— А что я с ними буду делать?
— Ну спать.
— А что, с ними еще и спать можно?
— А чего не спать? Тепло, хорошо, мягко.
— О каких игрушках идет речь, поточнее все-таки?
— Ну я о мягких говорю. Кошечки, собачки, медведи. Говорю же, выбери. А ты что-то не хочешь.
— Ах вот ты о чем! Ну ты интриган. А я все равно не люблю с ними спать.
— А почему?
— Ну они такие жаркие...
— Хах, да, они такие... жаркие ребята. Тиночка, а о каких ты игрушках подумала сначала?
— Паш, и так всем вокруг уже и фильм не нужен. Нас наслушались.
— Тиночка, я понял тебя, ты маленькая шалунья. И снова попытался поцеловать. Я отвернулась.
И тут начался фильм.
Глава 21 ч.2
Я боялась, что Павлик будет приставать, но нет, сидел рядом, смотрел фильм… Словно восковая фигура. Но и я не сильно впечатлилась. По трейлеру казалось что-то многообещающее. А так, ну вроде идея есть, но не мое.
Вышли из кинотеатра. Павлик говорит: Ну чего, какие еще планы есть на сегодня, Тиночка?
— Паш, пожалуй, по домам пора.
— А что так?
— Устала что-то, да и хватит на сегодня уже прогулок.
— Ну хорошо, Тиночка. Хотел тебе сказать, что юбочка у тебя симпатичная, коротенькая такая. Для меня старалась?
— Ну нет, Паша, для себя. И вообще, женщина всегда должна хорошо выглядеть.
— Да, милая, ты очень привлекательна… ого, смотри, какая бабочка полетела, ничего себе!
— Где, где? — остановилась я, озираясь по сторонам.
— А вот здесь, Тиночка — и Павлик прижал меня и поцеловал в губы, нагло и дерзко.
Я оттолкнула его и говорю: — Паша, это возмутительно, мы это обсудили уже, что так делать нельзя…
— Да, милая? — ухмыльнулся он. — А так можно? — и поднял меня на руки.
— Паша, ну что же ты творишь?! Люди кругом, а у меня юбка короткая, задралась вся, а я еще стринги сегодня надела, блин, — и стараюсь одергивать юбочку. Ну поставь же меня, Пашенька…
— М-м-м, стринги, а говоришь, не для меня одевалась сегодня.
— Паша, ну пожалуйста, поставь меня, у?
— Ну хорошо, милая.
— Спасибо, Паша.
Он поставил меня и снова прижал к себе: Ах ты маленькая шалунья.
— Павлик, ну отпусти ты меня, я же тебе сказала, что у нас дружеская встреча, а ты меня всю залапал.
— Милая, я думаю, ты врешь и мне, и себе. Не остыла ты ко мне еще.
— Паш, давай без этих твоих фантазий. Мы друзья, и все на этом.
— Ну хорошо, Тина, потом вернемся к этому еще.
— Не к чему тут возвращаться, и так все понятно
— Тиночка, видно будет, жизнь покажет.
Проводил меня до подъезда.
— Ну все, Паша, нечего нам тут стоять, не романтическая встреча.
— Вот и я думаю, нечего, пошли к тебе.
— Как ко мне? Я же говорю, все, домой тебе пора.
— Ну ты и жестокосердная, Тина. Мне на автобус, домой ехать, надо хоть чайку попить перед дорожкой.
— Ладно, так и быть. Но долго не засиживался чтобы, чай — не свидание.
— Все чик-пок будет.
— Не надо мне твоего чик-пок, начикпокались уже, чай и на автобус дуй, понял?
— Да, не кипятись, Тиночка, не кипятись.
— Это ты не горячись. Накипячу чай, попьешь себе на дорожку, и все, хватит тебе. И так поддалась на твое кино.
За словесной перепалкой не заметили, как поднялись на пятый этаж.
Прошли на кухоньку, Паша расселся на табуретке, ноги расставил вразвалочку.
— «Постеснялся бы» — думаю, — «в гости пришел, а сидит, как у себя дома. Еще бы до семейных трусов разделся бы. Хорошо хоть чуть-чуть дистанцию держит»
— Ща, чай попьешь, ну и домой пойдешь. — ухмыляюсь я.
— Ну чего ты меня все гонишь, Тиночка? Домой не пускала. А я все равно сюда подняться должен был.
— Ах, как я могла забыть. Да, вещи твои. Вот пей свой чай, забирай их да дуй.
— Уйду, когда твой чайник вскипит. — усмехается Павел.
— Вот уже сейчас и пойдешь.
— Нет.
— «Чего он задумал?» — думаю.
Смотрю, а чай-то не греется. Да что ж такое?! Выдернула из розетки, включила заново. Все равно не греется.
— Ты специально сломал?
— Да я не трогал даже.
«Ох, как же я не люблю, когда что-то ломается. А в кастрюльке греть воду тем более не люблю. Что же делать. Ладно, сготовлю»
Набираю воду в кастрюлю.
— Ты что делаешь?
— Борщ, блин, буду делать, — ляпнула я со зла.
— О, борщик я люблю!
— Ты совсем не понимаешь? Чайник сгорел, буду в кастрюле кипятить! — Чуть не ору на него.
— Ну не злись, милая, пойдем, купим новый.
— Не надо мне от тебя подарков.
— Вообще-то, мы еще в браке.
— Считаю, что нет.
— Ну ладно, Тина, я сломал твой чайник.
— Правда, что ли?
— Да, пошли покупать.
Я согласилась.
Идем в магазин.
— Слушай, а как ты его сломал? Ты же не прикасался.
— Ну я просто не хотел, чтобы ты меня выгоняла. Поэтому силой мысли сделал так, чтобы чайник сломался.
— Паша, ты обманул меня!
— Ага. Вот видишь!
— Ты специально все это затеял, чтобы мозги мне запудрить.
— Вот и да. И чайник специально сломал.
— Тьфу, Паша, да ну тебя. — я рассмеялась. — Запутал ты меня, ладно, так и быть, покупай ты мне свой чайник.
Долго выбирали, все, как я люблю. И этот не нравится, и тот.
— Ну давай, определяйся уже. — недовольствуется Павел.
— А ты не злись. — Говорю. — Сам предложил, вот и терпи теперь.
И я снова присматривалась, читала инструкции.
— Ну я все понимаю, Тиночка, но все-таки пора бы уже и меру знать.
— Вот сломал чайник и молчи теперь!
Паша напрягся, но ничего не ответил.
Наконец, чайник выбран. Не самый дешевый, причем. Продавцы выписали чек, Паша оплатил, оформили гарантию.
Идем, он несет покупку.
Я задумалась.
— Стой, — едва успела выкрикнуть я так, что Павел встал как вкопанный. Но упаковке это не помогло, он оторвал кусок картонки.
— Ох, что же ты наделал? Нельзя дома было бережно распаковать?
— А что такого?
— Да ничего особого, кроме того, что ты нарушил целостность коробки, теперь еще…
— А что теперь, Тиночка? — перебил он меня. Милая, я же не тебе там...нарушил целостность... — и шлепнул меня по попе.
— Паш, не говори глупости разные, и не надо так делать. — а сама покраснела даже.
— А как надо, милая?
— Никак.
Павлик усмехнулся и подошел ко мне сзади, приобнял за плечи, глубоко вдохнул запах моих волос и сказал: Малышка, а ты все так же меня будоражишь. Такая сладкая конфетка, с которой так и хочется сорвать обертку, облизать так…
Я отстранилась и недовольно посмотрела на него: Павлик, не начинай свою льстивую балалайку, ты уже и так неосторожно сорвал коробку с чайника, теперь если что не примут еще чайник назад.
— А разве это так важно сейчас, милая? — и провел ладонью по моей щеке и дальше по шее.
Я слегка вздрогнула.
— М-м-м, Тиночка, да у тебя мурашки, а говоришь, что у нас с тобой все уже… — и он обхватил меня за талию и впился в мои губы дерзким поцелуем.
Я отстранилась, оттолкнула его и говорю: Хватит приставать, Паша, чайник еще уронишь! И вообще, мы на улице, надо прилично себя вести.
— Значит, дома можно поприставать, милая? — ухмыльнулся он.