Мой хозяин мира (СИ)

– Это моя игрушка.
– Ты что еще, с игрушками спишь? – засмеялись они в один голос. – Интересно как.
– А мне интересно, и как мы все уместились в этой маленькой кровати? – сказал Лёва.
И я проснулась.
Сходила в туалет. В зале раздавался храп Павлика.
– Ну что, Лёва, соскучился? – спросила я и улеглась в обнимку с игрушкой.
И снится: встаю, иду в зал. Диван собран, а на спинке сидит та самая девица, с каблуками прямо на сиденье влезла. Хотела, было, попросить слезть со спинки, но вместо этого зачем-то говорю: А где Павлик?
– Да в туалете сидит.
– А блондин?
– Романтический завтрак готовит, – отвечает та с усмешкой.
Чувствую, как с кухни доносится запах пригоревшей яичницы.
С довольным видом входит кулинар. На подносе красуется что-то отдаленно напоминающее глазунью.
– Вот я старался. – протягивает мне.
– О! Ты хоть постарался, а Павлик даже не начинал. – Говорю я. И ставлю поднос на столик. Блондин попытался возразить, но не успел. Девица быстрым движением воткнула ему в задницу шприц. Мутная жидкость впрыснулась в его упругие ягодицы, и тот упал.
– Ты чего? – спрашиваю я.
– Да надоела вся эта романтика. Вот раньше, не то, что сейчас, просто трахали девушек, а теперь какие-то романтические нотки подавай.
Хлопнула дверь ванной. В зал входит Павлик и чего-то лыбится. А блондина уже нет. Никак девица утащила в комнату?
– Ух ты, завтрачек мне приготовила, – садится он на диван и со знанием дела уминает яичницу.
– Всегда мечтал, чтобы все в постель приносили. – Паша встал и хотел отнести поднос на кухню. Но не успел. Не избежала шприца и его жопа.
– О, теперь мы с тобой вдвоем только остались! – довольно говорит девушка.
– А его то зачем? – испугалась я, глядя на лежащего на полу бездыханного мужа. – Что это за фильм остаться в живых?
– Да надоел! Лыбится тут! – говорит девушка. – В постель жратву ему подавай. И вообще, меня все бесит.
– А как же Паша? Он проснется? Будет жить?
– Может, и будет. Выйдешь на улицу – там его душа летает. Успеешь поймать – значит, будет жить.
И я помчалась по лестнице вниз.
На улице моросил дождь, и почему-то вместо радостных красок рассвета все погружалось в сумерки.
Я шла по дороге, пока не наткнулась на толпу людей: те склонились над чем-то или кем-то. Подхожу ближе и спрашиваю: Это что, Паша? Паша, неужели это ты?
– Да он это, он, – отвечают мне.
– Пустите, – протиснулась я и не узнала мужа. Такой густой бороде позавидует каждый мужик.
– Нет, это не мой Павлик. Он всегда брился.
– А ты сделай что-нибудь, что было известно только вам двоим.
И я вспомнила, как пыталась пощекотать пару раз его за подбородок, как своих котиков, и Павлик спрашивал: Ты же знаешь, что я так не люблю, зачем ты так делаешь?
Точно с такими же словами очнулся и бородач.
– Паша, это ты?
– Конечно, это я!
– Но я не люблю бородатых, колется сильно во время куни.
– А так? – спросил бородач, и разом вся растительность исчезла с лица.
Но теперь на меня почему-то смотрел Велимир.
Я не успела даже ничего спросить, проснулась. На этот раз по-настоящему.
С кухни доносился запах горелой яичницы. Зашла на кухню.
– Глазунью будешь? – спросил Павлик.
– Ой, нет, как-то не хочется, – ответила я.
– Зря. Впрочем, ладно, мне больше достанется. – Довольно улыбнулся муж.
– Не надо так лыбиться! – испугалась я за него. Павлик насупился и молча принялся поглощать яичницу.
– А что за Лёву ты звала во сне? – неожиданно спросил он с набитым ртом.
– Игрушка моя, львенок. – Ответила я. А сама подумала: – Велимир! Как же я по тебе скучаю.
– Паша, а вот если бы я предложила тебе секс с тобой и еще одним мужчиной, ты согласился бы?
– Ты что, с ума сошла? – чуть не поперхнулся он.
– А если с тобой и еще женщиной?
– А это неплохая идея, – воодушевился он и снова залыбился.
Я уже отошла ото сна. Бояться нечего. Жаль, что не хочет втроем. Ну да ладно.Может, Велимир что придумает для меня.
Часть 4
Прошло несколько дней. А сон все никак не хотел из головы выходить. Странный, тревожный, и все мысль не покидала: соскучилась я по Велимиру, а как попасть к нему – не знаю. Продукты закончились, решила походить по магазинам. Зашла в торговый центр, эскалатор в подвал – к магазину. А я не дошла даже: в туалет как захотелось. А бесплатный – на четвертом этаже. Дождалась лифт, зашла, нажала кнопку. Еду. Открываются двери. Ого! Какую оранжерею разместили! Выхожу. Яркий свет бьет в лицо. А вокруг сельская местность. Где мой торговый центр? Где мой туалет?
 
Оборачиваюсь. На месте лифта – деревенская кабинка туалета. Как у бабушки в деревне. Спасибо вам! – крикнула я. Зашла. Жить стало легче, жить стало веселее.
Только на какую кнопку нажать, чтобы вернуться на первый этаж? Я ведь ничего даже  не купила. Мне в подвал надо. Но ни одной кнопки не вижу. Лишь ящичек с мятой газетной бумагой.
Ладно, вышла. Иду по сельской местности. Цветут абрикосы и сирень. За бело-розовыми кустами не сразу заметила ветхое здание. Не знаю почему, но открываю дверь. А внутри – длинный серый коридор. Окно в самом конце его дарит лишь тусклое освещение, в котором едва-едва можно разглядеть, как вдоль коридора тянулись двери. По обе стороны, друг напротив друга. Иду, считаю. Первая, вторая… Девятая, десятая – дохожу до последней двери. Открываю.
Ох, какое же здесь богатое убранство! На кровати из резного дерева, наверное, сразу четыре человека улягутся. У стола с мозаикой – отделанные бархатом стулья.
Шелковые портьеры на окнах цвета сирени с узорами в виде птиц создавали в комнате атмосферу приятного полумрака, а люстра была украшена звездами, месяцами, солнцем и луной.
Не могла глаз оторвать от такой диковинной красоты. И слышу, голос шепчет мне на ушко: Пришла, наконец, проказница. Я обернулась и увидела…
– Велимир, а ты как здесь оказался? И как такая комната богатая могла оказаться в этом заброшенном сарае?
– Детка, я же тебе говорил, что иногда люблю уединение, собраться с мыслями, отдохнуть от тягот напряженного дня…
– Представляю я, как ты тут отдыхаешь, бесстыдник. – перебила его я. – В окружении своих шлюшек. Кувыркаетесь тут на этой огромной кровати!
– Тина, ну раз ты сама об этом заговорила, давай тогда сразу к делу. – Он взял меня на руки и положил на кровать.
– Не хочу я сейчас, я кушать хочу.  – Кажется, я даже немного обиделась. – Ты тут своих девчушек обхаживаешь, а еще и меня тут хочешь. Да ты бабник, оказывается. А я думала, такой серьезный, книжки читаешь. А ты такой же, как и все.
Даже всхлипнула.
– Крошка, ну чего уж скрывать, да я такой. Зато открыто сказал.
– Ну и ладно, все равно ты мне нравишься. Давай раздевай меня, Велимир.
– Нет, так неинтересно будет. – он щелкнул пальцами, и из-за золотистой ширмы показалась девушка. Вот это Велимир развратник! Ее топик едва скрывал наготу: соски просвечивали сквозь ткань. Роскошные волнистые волосы спускались до самых ягодиц, точно так же едва прикрытых короткой юбкой. Ну и конечно же, развратненькие кружевные чулки.
–  Да, Хозяин… – томно вздыхает она.
– Маринэтта, раздень эту красотку, а я посмотрю на вас…
– Велимир, а с каких пор ты служанку завел? И что же сам меня не разденешь?
– Ты же сама говоришь, какой я занятой, книжками, мол, обложился, вот и завел, чтобы мне кто-то готовил, убирал, пока я работаю…
– Да, пока ты работаешь, а после работы, чтобы было кого отжарить. Эх, ладно...Так чего сам не разденешь?
– А я же сказал, что так неинтересно будет. – Говорит он хитро улыбаясь.
А Маринэтта стоит у ширмы.
– Ну где там твоя твоя служаночка, пусть идет сюда, – говорю ему.
Маринэтта забралась на кровать. Села напротив и принялась меня раздевать: сняла кофточку, расстегнула лифчик.