Мой хозяин мира (СИ)

А отец пил и пил. Бандиты нас навещали, напоминали о долге. Жена у тебя, говорили, красивая. Ты, Леша, денюжки нам верни да о процентах не забудь.
А папа еще больше впадал в запой, бесился, крушил все в доме. Мы и летом и зимой, в чем было, бегали по огородам, замерзая, лишь бы не ощутить его гнев. А когда мамы не было, он пьяный меня заставлял на деревья лазить. Залезай, – говорит, – и все тут. Я плакала, а он становился еще свирепее. Приходилось слушаться, лишь бы не побил. В конце-концов, мамке это надоело, и она подала на развод. И папаша съехал от нас, так что мы сами не знали, где он, и что с ним.
А потом к нам наведались братки.
Часть 4
Они долго нас терроризировали. Правда, что с нас взять? Я думаю, они сами это понимали.
– Ну что ты, Светочка, все увиливаешь? – говорили они. – Деньги вы взяли, все честные люди возвращают деньги, ведь так.
– Я у вас деньги не брала, а Леша сам меня уже ограбил. Все, что было, распродал. Он брал, его и ищите.
– И где же мы его найдем, Света?
– А я откуда знаю? Нам самим покушать нечего, алименты не платит, где он – не знаем.
С тех пор бандиты нас не трогали. Да и мы о папе забыли. Потом, позже, он объявлялся несколько раз. Также бесследно и исчезал. Неуловимый был.
Последний раз его видела, когда настала пора поступать учиться. Папа меня в одну странную академию пытался пристроить, и даже у него почти получилось… но это отдельная история.
А тогда мне паспорт получить надо было. Затягивать не хотелось. И вспомнили мы про бабу Руту.
– А что ж зубы-то у тебя такие кривые? – сразу она стала мне зубы заговаривать, как мы приехали к ней. Где папа, бабка не сказала. Но ксерокс паспорта у нее нашелся. Ты, –  говорит баба Рута, – к нам почаще приезжай. Здесь клиника хорошая, зубки мы тебе поправим, я даже заплачу. Подивилась я невиданной щедрости, но что делать. Стала наведываться, гостить у новообретенной бабушки.
Конечно, она оказалась не такой щедрой, которой хотела казаться.
Ездила-то я, чтобы брекеты на зубы поставили, и нужно было в стоматологию каждые две недели наведываться. Приезжала за день до похода к врачу, вот и гостевала, так сказать. А нужно было полоть огород, поливать, полы мыть и посуду, отрабатывать. В общем – бесплатная рабочая сила.
И вот однажды, когда я была в очередной раз в гостях, мы ужинали. А я еще не знала, что баба Рута – колдунья. И вот, кушаем, а тут – стук-стук в дверь. Бабка открыла. Женщина и дочка, у которой на щеке – огромный прыщ. Я как увидела, чуть плохо мне не стало.
– Дело не хитрое, – сказала бабка. Коли есть, чем заплатить, вылечим. Ох, лучше бы всего этого я не видела. Бабушка не своим голосом читала заговоры, крестила болячку. Еще у нее была очень большая и старая икона, почерневшая от времени, и бабка усердно молилась перед ней. И клиентов много у бабки было.
Все приходили к ней. И, знаете, что-то недоброе в этом всем ощущалось, не христианское. Даже несмотря на икону.
Пугала меня вторая бабка. Но чувствую, именно она могла дать ответ, почему я встряла в эту историю. Посоветовалась с мамой, та нехотя, но согласилась, что надо съездить. У мамы была смена, поехала я одна. Как раз прошла моя рабочая неделя, и вот – приехала в город, а там на автобус.
Бабушка оказалась дома.
– Тина! – радушно воскликнула она, – Помощница! Я думала, ты забыла уже о нас, стариках. Ничего нового. Погостила я у нее три дня. Так упахалась, как в кафе не вкалывала. Мебель, как она просила, переставила. Посуду перемыла. Полы – до блеска. Золушка, блин.
И все думала, а как все-таки вывести ее на чистую воду. Зачем меня продала в рабство в другой мир? И вообще, что она знает о других мирах?
И вот, ужинаем. Наконец-то, выдалась пора отдохнуть.
– Бабушка, – спрашиваю я, – а что ты знаешь о других мирах?
– Каких мирах, внучка? Есть этот мир, по которому Иисус ходил, а до него Адам, праотец наш. И есть Навь, где бесы да лихорадки обитают. А кто хорошо себя ведет, того Бог на небеса возьмет.
 
– А другие миры? Как наш, но не наш, как во снах.
– Ничего такого нет.
– Но мне снилось.
– Кошмары снятся? Ну, Тина, с этим могу помочь. Только заплатить придется. Никто не посмотрит, что ты моя внучка, чтобы магия сработала, обязательно надо заплатить.
– Нет, я хорошо сплю. – А сама думаю. Если она уже свою магию готова применить, то не шутит. Здесь она никогда не шутила и не врала. Стало быть, ничего не знает ни про Седну, ни про Адальстейн. Да и зачем ей меня в рабство продавать? Такая рабыня, ей, похоже, сама нужна.
Попыталась тогда узнать, а где же папа. Но бабушка не ответила. Мол, сама не знает. А если вдруг узнаю, просила рассказать.
Вот это странно. Всегда ведь знала, даже когда бандиты за отцом гонялись. А сейчас вдруг.
Пропал без вести? Умер?
– А он жив?
– А я откуда знаю.
– К тебе люди приходят, вопросы задают.
– Ну да, помогаю им.
– А себе?
– Сама не могу. Но вот если заплатишь.
Пришлось заплатить.
– Надо же! – Удивлялась она. – Гляди, как воск в воду капает. Жив сыночек, жив. Вот только где не пойму. Не хотят нам, внучка, говорить. Мол, сам найдется, не переживай, жив твой папулечка!
Да уж! Обрадовала. На этой позитивной ноте мы распрощались.
– Приезжай еще! – говорит. А я вернулась домой, устала. Два автобуса, укачало, эх. Только под вечер пришла в себя, да все вопрос один покоя не дает.
Вот вы как думаете? Папа меня продал?  А зачем?
Часть 5* (бонус)
Снилось, что сплю во сне. В своей комнате, дома. А во сне – грущу. Почти плачу, уткнулась лицом в подушку. И как будто кто-то будит меня поцелуем в шею. Просыпаюсь. Кто это? Даже пугаюсь немного. А нежный голос говорит мне: Малышка, ты так сильно тосковала, что я лежа в кровати, в дворце, в другом мире, так явственно почувствовал сильную грусть во сне и резко проснулся. И тогда понял, что нужно делать.
И сделал.
Я здесь, я сейчас с тобой, крошка, чтобы вместе скрасить нашу обоюдную тоску!
Я повернулась, а это был Северин!  Повернулась на спину, а Он меня целовал... мои губы, шею, грудь, живот… Как же это возбуждало! Задышала глубоко. А Хозяин – тоже. Каким же большим, напряженным был его член!
– Детка, ты же знаешь,  – говорит Хозяин, – я не смогу поласкать клитор в миссионерской позе: тебе не понравится так. Я только глубоко вздохнула в ответ.
А он повернул меня на живот и притянул за бедра к себе. Покрыл чередой поцелуев спину, а потом шепнул на ушко нежно: Крошка, твоя попа самая возбудительная. Детка, признаюсь: очень хочу тебя в попку. Всю неделю думал, как же хочу тебя туда.
А я лишь еще глубже задышала в ответ.
Северин же сместил поцелуи со спины вниз, перешел на ягодицы, стал ласкать клитор и дырочку в попе. Было так приятно, что я не могла сдержать стонов.
Хозяин же вошел мне в киску и сказал: Крошка, прости, я не сдержался.
Я только застонала в ответ и попросила войти в попу.
Северин же вышел из киски, но вместо того, чтобы войти в попу, принялся ласкать клитор. Ласкал и ласкал. И я бурно кончила.
– Ах ты бесстыдничек – только выдохнула я.
–  Детка, но я все равно очень хочу тебя в попу. – ответил он.
Я поцеловала его и сказала, что тоже очень хочу этого.
Хозяин же стал ласкать дырочку, а потом вошел. Проникал все глубже. Было так приятно!
– Северин, как же ты чудесен в страстном неистовстве! – воскликнула я и  почувствовала теплую волну внизу живота. Испытала оргазм, еще больше разгорячив Хозяина стонами. Он ускорился и тоже кончил… мы упали на кровать. Обнимались, Северин гладил меня по щеке, по волосам, целовал в щеки, в лоб, волосы. И было так хорошо: мы забыли обо всем, обо всех.
– В этом мире есть только ты и я… – шептала я ему, – и наша необыкновенно-нежная звездная близость.  Так хорошо было на ее волнах.