Возвращение

– Обещаю, – твердо проговорил Кир, сильнее сжимая руку жреца. Служитель улыбнулся, вздрогнул и затих. Голова его бессильно упала на плечо.
Кир подобрал меч и выпрямился. Крестьяне столпились у двери, нерешительно глядя на того, кого несколько минут назад хотели убить. Теперь этот человек должен был спасти весь мир, и они не знали, что им делать.
Маркус подошел к Киру и, похлопав его по плечу, восторженно сказал:
– Ну ты дал, старина! Где ты собираешься искать эти Камни?
– Ты же слышал – в Южных горах, – ответил Кир.
Маркус опять открыл рот, и опять ему не дали договорить. Раздалось оглушительное ржание, дверь в таверну затрещала и слетела с петель, раскидав во все стороны крестьян. На пороге стоял огромный конь. Он был настолько велик, что Кир даже не увидел его голову, только мускулистые ноги и мощную грудь.
Меч, лязгнув, вылетел из ножен и замер на уровне глаз Кира; воин, не поворачивая головы, негромко спросил:
– Другой выход из таверны есть?
– Д-да, – пролепетал хозяин, – на кухне…
– Покажи, – велел Кир.
Вслед за ними на кухню бросились те, кто еще недавно стремился расправиться с Киром. Они побросали ножи и мечи и мечтали, видимо, только об одном – как можно быстрее убраться из проклятой таверны, где в один день и так уже случилось слишком много несчастий.
В общей суматохе Кир вдруг увидел рядом с собой Маркуса, невозмутимо покручивавшего в руках крепкий шест.
– Я, пожалуй, с тобой пойду, – сказал он. – Тебе понадобится по… – Остальные его слова потонули в оглушительном ржании гигантского коня. Потом раздался громкий голос, принадлежавший не то мужчине, не то женщине:
– Мне нужен жрец Амиры! Отдайте его, и я вас не трону!
Маркус и Кир переглянулись, потом Кир приблизился к дверному проему и крикнул:
– Он мертв! Умер несколько минут назад!
Повисло недолгое молчание, потом другой голос, более высокий, спросил:
– Кто ты?
– Меня называют Дарием, – солгал Кир. – А кто ты?
– Что сказал жрец? – не обратив внимания на вопрос Кира, спросил голос.
– Ну-у… Это… «Помогите», кажется… – ответил Кир.
– Лжешь! – громыхнул первый голос.
– Бежим, – прошептал Кир Маркусу, и они нырнули в узкий проем, ведший в кухню. Дверь черного хода, скособоченная и полусгнившая, висела на одной петле. Кир пинком выбил ее, пропустил Маркуса и последовал за ним.
Уже на заднем дворе они услышали громкий треск: гигантский конь крушил копытами стену и дверь, поднимая тучи пыли, из-за которой Маркус и Кир так и не смогли разглядеть всадника. По узким улочкам, гремя доспехами, бежали стражники, вооруженные мечами и копьями. Кир подтолкнул Маркуса в спину, они перемахнули через низкую изгородь и побежали к Торговым воротам.
Через них уже сплошным потоком двигались жители. Крестьяне и ремесленники, купцы и стражники – все стремились покинуть город. Немудрено, что такой людской поток привлек внимание неведомого всадника – громоподобный топот копыт бил по ушам, а оглушительное ржание рвало барабанные перепонки. Кир сквозь зубы выругался, подбежал к невысокому частоколу, отнял у Маркуса шест и вставил его в щель между бревнами.
– Перелезай скорее, – подтолкнул он своего неожиданного спутника. Маркус оперся о шест, подпрыгнул, залез на частокол и протянул руку Киру.
– Шест не забудь, – напомнил он, когда тот, секунду помедлив, сомкнул пальцы на его запястье.
 
Глава 2
Ночью в пустыне нестерпимая жара сменяется сильным холодом, и горе тому неосторожному путнику, что окажется в пустыне без огня. Но Кир не был бы предводителем тысяч людей, если бы у него за поясом не хранилось отличное огниво. Да и Маркус не оказался растяпой: в его заплечном мешке нашлись не только хлеб с сыром, но и две фляги доброго вина. Поймав два-три десятка «пустынных странников», растений, которые всю свою жизнь катятся по пескам, гонимые горячими ветрами, путники разожгли небольшой костерок и принялись ужинать.
Кир не был особенно разборчив в еде – в походах ему приходилось есть даже болотных крыс и лягушек, и хлеб с сыром пришелся весьма по вкусу и ему, и его спутнику. Кир ел молча, настороженно озираясь вокруг, зато Маркус трепал языком без остановки.
 
– Ну вот, я посидел, подумал… В конце концов, что мне делать в этом Мариджане? На работу не наняться, жениться рано, да и не на ком… Нет, ты не подумай, девочки, конечно, у меня были, но это все не то, сам понимаешь. Вот я и вернулся в Делаю. Правда, здесь тоже делать нечего, так что, можно сказать, мне повезло, что я тебя встретил. Теперь хоть со скуки не помру.
Кир проглотил хлеб, сделал глоток из фляги с вином и протянул ее Маркусу. Тот отхлебнул, внимательно глядя на Кира.
– Послушай, – сказал он, – ты всегда такой молчаливый?
Кир не ответил, только подбросил в огонь еще одного «пустынного странника». Маркус поворошил песок у своих ног стальным концом шеста.
Холодный ветер тоскливо завывал где-то наверху, у самого неба, усыпанного алмазной крошкой звезд, поднимая маленькие смерчи песка. В темноте дюны казались свернувшимися в клубки громадными ящерицами, маленький костер отбрасывал пляшущие тени на их бока и спины. Полная луна низко висела над землей, как огромное равнодушное око неведомого бога. Серебристый свет ночного солнца был холоден и безразличен. Вдали, подобно наконечникам десятков копий, высился гребень Южных гор. Где-то там скрывались люди, грозившие гибелью всему миру. Грядущее возвращение Старых Богов предвещало только беды. Впрочем, так же говорили, когда в Зинтар пришли Новые Боги во главе с прекрасной Амирой. Тогда и Поднебесье, и мир смертных были охвачены войной, и ничто не могло предотвратить ее. И вряд ли двум едва знакомым людям под силу сделать это сейчас.
Кир сидел у огня, устремив неподвижный взгляд на плещущиеся оранжевые языки пламени. Огонь стал частью его жизни. После двух лет, что он провел в армии простым солдатом, Кир привык к пылающим деревням и городам. Потом, уже став предводителем армии, он сам бросал первый факел на соломенные и деревянные крыши домов. Огонь дарил тепло холодными ночами и слал смерть солнечным днем. Огонь пылал у ног Кира, но огонь в душе его угас. Война перестала будоражить кровь человека, жившего ею. Кровь, что он проливал, люди, которых он убивал, не глядя, кто падает наземь под ударами его меча, снились ему по ночам. Казалось, сама душа Кира была залита кровью. Чужой кровью.
Душераздирающий, нечеловеческий крик, наполненный животным ужасом, разорвал мертвенную тишину, повисшую над пустыней. Кир мгновенно оказался на ногах с мечом в руке. Маркус подпрыгнул, схватил шест и настороженно огляделся.
– Демоны Утракара, что это было? – хриплым со сна голосом спросил он.
Кир настороженно оглядывался, обшаривая взглядом каждую дюну.
Страшный крик повторился снова. Он взлетел к звездам и захлебнулся, как если бы кричавшему зажали рот.
– Откуда это, во имя Амиры? – вскричал Маркус.
– Оттуда, – ответил Кир, указывая мечом на темные пики Южных гор. – Идем.
– Ночью?! – переспросил Маркус. – Мне почему-то не кажется это хорошей идеей. Конечно, прогулки под луной – это мило, но только если на руке у тебя виснет смазливая девчонка, а впереди ждет горячая ночка.
Кир убрал меч в ножны, раскидал костер и уверенно зашагал на восток.
– Похоже, на последнее ты можешь смело рассчитывать, – бросил он, не оборачиваясь.
– Ни одной пещеры, – протянул Маркус. – И как мы туда проникнем?
Кир молча осматривался: склон был начисто лишен каких-либо отверстий. Воин нахмурился, сделал несколько шагов вперед и вдруг шарахнулся назад, выхватывая меч.
– Ты что? – крикнул Маркус, прокручивая в руках шест.
Раздался отвратительный хруст, брызнула кровь, и на камни тяжело рухнуло чье-то бездыханное тело. Кир бросился к обезображенному, окровавленному комку, который когда-то был человеком.