Девушка по имени Каламити (ЛП)

Но я предположила, что была не очень терпелива.
Я перелистнула на страницу с предполагаемыми местоположениями. Вся страница была пустой. Если никто не имел ни малейшего представления, где это было, то как Уэстон узнал? Не было почти никаких подробностей о том, как выглядела печать. Некоторые верили, что ее защищал горный народ на Востоке. Они были немыми, и предполагалось, что они потеряли свои голоса, чтобы не могли никому рассказать о печати, и были прокляты, чтобы, если ее найдут, все они умерли мучительной смертью.
Что бы у тебя была за жизнь, если бы ты не умела говорить?
Я взглянула на женщину, и мой желудок сжался, когда я забыла, что она может читать мои мысли. Я закрыла книгу и отнесла ее на полку, неохотно задвинув ее между другими.
Ее улыбка стала злой, когда я спросила ее:
— Что у тебя есть такого, что может вырубить кого-нибудь на несколько часов?
  
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
 
ОТРАЖЕНИЕ В ЯНТАРНЫХ ГЛАЗАХ
Когда я услышала, как в другом конце коридора закрылась дверь Уэстона, я вылила зелье себе на руку. Женщина объяснила, что все, что мне нужно было сделать, это втереть жидкость в любое место на его коже. Это не могло быть слишком сложно, учитывая, что он всегда грубо обращался со мной. Мне просто пришлось бы поменяться ролями.
Женщина заверила меня, что это не повлияет на меня, а только на цель. Но после общения с хитрыми сильвианками я подождала, пока розовая жидкость впитается в мою руку. Она растворилась, как только я ее налила.
После трех минут беспокойного хождения по комнате я все еще не уснула, поэтому предположила, что она говорит мне правду. Чем дольше я ждала, тем быстрее билось мое сердце, поэтому, не имея никакого плана, я вскочила и направилась в его комнату. Я распахнула его дверь и вошла, мое сердце бешено колотилось.
Его пристальный взгляд нашел меня, его губы вытянулись в хмурую линию.
— Что случилось?
Он был без рубашки.
Идеально.
Ради моего плана. Другой причины нет.
Я положила руку на грудь и сделала большие глотки воздуха. Когда я начала — терять сознание, он поймал меня.
Спасибо Алирии, что он повелся на это, иначе я бы упала на пол.
Я положила руку ему на грудь и попыталась незаметно провести ею вверх и вокруг его плеча. Но я должна была быть в отключке, так что, очевидно, это меня выдало. Я на мгновение оказалась в воздухе, прежде чем приземлилась на кровать, почти отскочив от нее.
Его глаза сверкнули весельем.
— Ты думаешь, простое зелье окажет на меня какое-то действие?
Мои волосы упали мне на лицо, и я разочарованно оттолкнула их. Он вмешивался в мою жизнь, а его это забавляло? Я почувствовала, как мои щеки запылали от моего гнева. Я спрыгнула с кровати и толкнула его.
— Ты не можешь просто швырять меня! — закричала я.
Он даже не отступил на шаг от моего толчка, и от этого моя кровь стала горячее. Я не была удовлетворена, поэтому снова попыталась толкнуть его, но он схватил меня за запястье и дернул прочь. Я отшатнулась, подумав, что он определенно не джентльмен.
Он засмеялся.
— Определенно не леди. Какое зелье ты думала использовать против меня? — он спросил это так, как будто это был обычный разговор для него.
Вероятно, так и было. Я не могла быть первой, кого он похитил; он просто слишком спокойно отнесся к этому.
Я уставилась на него.
— Не твое дело. Если бы ты просто отпустил меня, мне бы не пришлось использовать его против тебя!
— Нет.
Это был его ответ. Никаких оправданий. Просто нет.
— Тогда будь осторожен, потому что я найду то, что сработает на тебе, — пообещал я с жаром.
— Я мог бы найти тебя везде, куда бы ты ни пошла, — сказал он равнодушно.
— Нет, если ты будешь мертв, — насмехался я.
Он холодно рассмеялся.
— Кроме того, я думаю, ты лжешь, чтобы запугать меня.
Мое сердце выпрыгнуло из груди, когда он бросился на меня. Я отскочила назад, но он схватил меня сзади за шею и притянул к себе, схватив за волосы. Я не могла пошевелить головой, не выдергивая пряди, поэтому я только бросила на него яростный взгляд.
 
Я ненавидела то, что ничего не могла сделать, чтобы противостоять ему. Что я чувствовала себя пойманной в ловушку, слабой и бесполезной.
Была маленькая часть меня, которую я не любила. За то, что была такой чертовски слабой. Но это была не та часть меня, которую я ненавидела больше всего; нет, это была та часть, которая наслаждалась тем, что оказалась в ловушке. Часть, которая хотела, чтобы он показал мне, насколько у него больше сил, чем у меня. Часть, которая хотела, чтобы он доказал, что может сделать со мной все, что угодно, и я не могла его остановить. Первобытная часть. И больная часть.
Я выбросила это из головы раздраженным толчком.
Я не могла контролировать дрожь, пробежавшую по моей спине, когда он прижался лицом к моим волосам. Я почувствовала, как он глубоко вдохнул, а затем я отшатнулась, когда он оттолкнул меня.
— Просто освежаю твой аромат. Я могу найти его где угодно. Черт возьми, проверь меня.
* * *
На следующее утро я встала и зашла в женский магазин. Было рано, но я не удивилась, обнаружив женщину, стоящую за прилавком. В ней было что-то… странное. Должно быть, она заметила мой побежденный вид, потому что нахмурилась.
— Это не сработало?
Я покачала головой.
— Как я могу скрыть свой запах?
Ее брови нахмурились.
— Твой аромат?
— Да. Он сказал, что может найти меня где угодно по моему запаху.
— Как… примитивно.
Она загадочно улыбнулась и ушла куда-то в свои мысли. После минуты неловкого молчания она обошла комнату, разыскивая что-то на своих полках. Она схватила что-то маленькое и белое и сунула это мне в руку.
Я застонала.
— Больше никакого мыла.
Она ухмыльнулась.
— Это не заставит мужчин пускать слюни или убегать; это было сделано именно для твоей проблемы. Хотя я почти забыла, что оно у меня было, потому что раньше оно никому не было нужно. У меня никогда не было проблем с зельеварением, поэтому я не могу быть уверена, что это тоже сработает.
Я посмотрела на мыло, нахмурившись.
— У меня нет других вариантов.
Она оглядела меня с ног до головы.
— Ну, ты не кажешься побежденной. Он действительно так плохо к тебе относится?
— Мы не так вместе. Я его пленница.
— Ты выглядишь как здоровый заключенный.
Я вздохнула. Я бы не выглядела здоровой, когда он пытал меня, чтобы заставить открыть печать.
И тогда я пришла к ужасному выводу: ему не нужно было мучить меня. Он мог заставить меня делать все, что пожелает.
У меня было гораздо больше неприятностей, чем я когда-либо думала.
* * *
Я вернулась в гостиницу и чуть не столкнулась в дверях с Уэстоном. Он осмотрел меня, как будто ему было интересно, что я задумала, и я быстро очистила свой разум. Но я не могла очистить свой разум и идти.
По какой-то причине мне казалось, что если я не могу думать, то не могу и двигаться; поэтому я неловко стояла перед ним. Я чувствовала себя муравьем под его пристальным взглядом, и он решал, раздавить меня или нет.
Его губы приподнялись, когда он сказал:
— Не муравей, просто маленький человечек, — прежде чем он прошел мимо меня, как будто не собирался тратить свое время, пытаясь разгадать мои планы.
Муравей? Человечек?
Я была уверена, что в его глазах это было почти одно и то же.
Позже я была обеспокоена тем, что он не признал, собирался ли он раздавить меня.
Когда мы ехали по оживленной тропе, я заметила, что здесь очень похоже на Алжир. Температура была такой же — до определенного градуса, я была уверена. Я снова переоделась в подходящую одежду, в основном потому, что не хотела просить Уэстона помочь мне завязать тряпки на манжетах, и потому, что женщины здесь носили более консервативную одежду.