Заглуши Мою Боль (СИ)

Понимаю. Сам уже теряю рассудок от бездействия.
Соль, спасибо уже за это. Он ведь пострадал, прикрывая нас.
Время словно застыло. Я метался по маленькой комнатке, напоминавшей камеру только узким зарешеченным окошком, выходящим на увитую каким-то растением стену. Окошко, естественно, было глухим и звуконепроницаемым.
А жаль. Тишина давила.
Попробовал ментально прислушаться к Хозяйке, но быстро бросил эту затею. Ощущения двоились, разбегались, ускользали. Словно отражение на водной глади, в которую бросили камень.
Много камней. Я отступил.
Когда дверь, наконец, распахнулась, я был уже готов биться головой о стену. Ничего, ещё успею. Потом, когда уговорю Дану принять предложение Стража.
Интересно, он улетит с ней?..
Нет, не интересно. Совсем не интересно.
Я честно собирался выполнить своё обещание Стражу и быть убедительным.
Вплоть до того момента, как взглянул в глаза своей женщины.
Она вошла, хмыкнув, и положила на оставленный ранее стул какой-то небольшой ящик.
А я просто стоял и смотрел, пока не захлопнулась дверь.
Словно нажался сам собой спусковой крючок. Или вонзился нож.
Я кинулся к Дане, вжимая её в своё тело, точнее, прижимаясь к ней, но при этом не на секунду не забывая, какая она хрупкая. Изо всех сил напрягая мышцы, чтоб окончательно не потерять контроль над ними и не причинить своей женщине даже малейшую боль.
Застонал, почувствовав её пальцы в своих волосах. Но мой стон растворился в нашем поцелуе.
Я просто растворился в ощущениях. Это не первая наша близость, но разлуки и неопределённость сделали своё дело — страсть стала почти болезненной.
Не столько физически — обострились все чувства: прикосновения словно обжигали, в голове звенело.
В порыве Дана прокусила мне губу, но я даже не подумал отстраняться. Вкус крови не отрезвил, скорее наоборот.
Оторвавшись от её губ, я, привычными движениями освобождая её от одежды, наслаждался каждой клеточкой оголявшегося желанного тела. Приникал окровавленными губами, увлажнял языком, выцеловывал только мне понятный рисунок на её подрагивающей от пульсации жилки шее, на поднимавшейся от прерывистого дыхания груди, задерживаясь на ореолах затвердевших сосков, спускаясь, продолжал свой рисунок на мягком животе…
Дана сама увлекла нас на лежанку, затянув меня сверху. Поплывший от страсти и нежности мозг даже не зафиксировал, как и когда она стянула с меня робу, я тоже успел освободить её от одежды.
Ощущение её кожи в моих ладонях, специально обрабатывавшихся для ласк, сами по себе были самой желанной лаской. Она выгибалась мне навстречу, и я точно знал, что и когда нужно моей женщине, и, наполняя её собой, делал это не только ради неё, но и ради себя.
Потому что она тоже чувствовала меня, откликаясь на каждое движение, отдавая всё, что только может мужчина желать от своей женщины, отдавая без остатка и без условий, принимая при этом всё то, что стремился отдать ей я.
Всего себя.
Не знаю, сколько длилась эта наша близость — с Даной ощущение времени практически всегда терялось. Я имею в виду, близость именно интимная. Потому, что отстраниться от Даны окончательно я так и не сумел — просто сполз на пол, укрыв её тонким покрывалом, сам же просто сидел рядом, держа в руке её ладошку.
Она повернулась на бок, ко мне, и второй рукой ерошила мои волосы.
Всё было практически идеально. Но я не мог хотя бы попытаться это испортить.
Я перехватил её вторую руку и поцеловал. Она провела подушечкой большого пальца по моей верхней губе, легко-легко, едва касаясь, словно проверяя, насколько та повреждена.
Сейчас был отличный момент для того, чтоб снова поцеловать её губы, но я сдержался.
И да, я настолько идиот, чтобы поднять так волновавшую меня тему сразу после секса. Но, кто знает, сколько у нас на самом деле времени?..
— Дана, ты знаешь, кто тебя ко мне впустил?
— Тэллас. Чтоб ты убедил меня улететь. Он сам тебе об этом сказал?
— Да, я видел его. Он тебя очень любит.
— Больше, чем ты? — пальцы продолжали ласкать мои губы. Говорить становилось всё труднее.
 
— Больше — просто невозможно, — улыбнулся я на её подколку. — Но, думаю, не меньше.
Я почувствовал тёплую волну от Даны, которую она не пыталась скрыть или заблокировать — едва ли не первое яркое отражение её эмоций со смерти Хозяина. Но предназначалась она не мне.
— Я знаю. Он никогда мне этого не говорил, но я знаю. Он предлагал когда-то защиту, а я сбежала. Может и зря, но я не жалею. Сейчас ничего между нами не изменится — слишком поздно, я уже люблю тебя.
Нет, я ни на секунду не сомневался в ней. Но всё равно должен был это услышать, чтоб окончательно отправить в утиль сомнения в самом себе.
Никуда я её от себя не отпущу. Только если действительно сама захочет.
Но она не захочет.
Вот теперь я её поцеловал. Мою женщину.
И она ответила, но, на этот раз не страстно, а как-то… бережно.
— Подожди, — остановила, прижавшись лбом к моему лбу. — Я должна тебе кое-что объяснить. Ты не почувствовал никаких изменений в себе за последние пару ударов? (*около четырёх часов)
— Нет. Но я ждал тебя, поэтому мало что соображал.
— Понятно, — улыбнулась Дана, отстраняясь, но тут же выражение её лица стало очень серьёзным. — Сит, я начала эксперимент. И если он удастся, я смогу вывезти тебя с Соледара. Ты действительно ничего не ощущаешь? Кристаллом?
Я постарался прислушаться.
— Нет, ничего. Тебя только, но как-то… странно, да. Только я тебя так странно всё последнее время ощущаю, не пару ударов. Просто сейчас ты ближе и ощущения ярче, но ведь ты не об этом.
— Нет, не об этом… А когда Дэрек создавал заглушку, что именно ты чувствовал? Конкретно с того момента, как он начал видоизменять кристалл.
— Ничего. Хотя был уверен, что это больно, но боль мне причинял сам хозяин при тестах, как он их называл. До того, как объяснил про блокатор. Ну, и после, когда демонстрировал его свойства заказчикам.
— Объяснил?!
— Да, я вроде говорил тебе. Он сказал, что нужно моё согласие на привязку, чтобы я добровольно открыл какие-то каналы, о которых я не особо понял. Потом положил один из моих кристаллов… — я не смог сдержать изумления, — …вот в такую же коробку, как ты принесла, а потом приказал открыть эти самые каналы. Я уже до этого согласился, что добровольно пойду на привязку, не буду сопротивляться ментально, потому что поверил — это сможет помочь рабам избавиться от зависимости.
— Подожди, — Дана села, не обращая внимания на упавшее покрывало. — Так он привязал тебя ПОСЛЕ того, как засунул кристалл в преобразователь?!
— Да.
— И? Сит, это важно, хотя, возможно, уже поздно. Но, может, я ещё успею изменить внешние параметры… Что именно тогда ты чувствовал?
— Говорю же — ничего. Ну, не знаю. Я попытался тогда раскрыться, насколько смог, хотел помочь. А, ну и ощутил привязку Дэрека гораздо… ближе, чем это было с предыдущими хозяевами.
— Ближе?
— Ну… да. Какбуд-то я его сам впустил в свою голову. Хотя, это же так и было. Впустил.
— А… а со мной? Связь со мной? Меня ты тоже впустил?.. Раскрылся?
— Дана, — на автомате я подал ей сброшенные вещи, до которых она, видимо, тоже на автомате, попыталась дотянуться, — с тобой всё было совсем по-другому. Привязка к тебе была обычной, но потом… Потом я захотел стать полностью твоим, защищать тебя. Наверно, это было после нападения энси в доме травницы. А, может, уже в том подвале… Я не знаю. Но что-то изменилось, это точно.
— Да, наверное, тогда. Меня брасфон с твоим кристаллом шарашить током начал. А ты от меня…
— Закрывался, да. Зеркала, помнишь? Мы же тренировались их поворачивать. Я делал это, когда ждал боль. Но долго удержать не мог. Да и не старался.
— То есть, ты — раскрыт? И… ты мой… добровольно?
— Абсолютно, Дана. И первое, и второе.
— Ну, тогда… Всё даже лучше, чем я думала. Понимаешь, я… решила рискнуть и изменить твои кристаллы. Оба. Ну, те, что не в тебе. Но тогда тот, что в тебе, тоже изменится, просто не может не измениться, и тогда ты сможешь пройти контур. Я просто подумала, что если объединить свойства твоих близнецов, используя возможность изменения оптических плотностей объекта…