Настоящий монстр (СИ)

— Ну ты чего? У тебе же все получается.
— Через сколько ты уезжаешь?
Резкий вопрос заставил Дана отвести глаза.
— Через три недели.
Луц отвернулся, наверняка пытаясь скрыть невольно выступившие слезы.
— Но ты не расстраивайся, у нас ещё есть время чтобы отточить твои навыки. Давай теперь отодвинем мишень на большее расстояние.
Он отвернулся и пошел к мишени…Ему не хотелось видеть плачущего брата.
— Ты можешь просто не ехать? — дрожащий голос заставил остановиться.
Не оборачиваясь, Дан ответил:
— Ты же знаешь, Луц, не могу. Это мой долг.
— Ты можешь сбежать, спрятаться, это война, Дан, война! — Луцьен кричал брату в спину в глупой, детской надежде.
На глазах Дана также выступили слезы.
— Я не могу бежать. Прости, Луци.
Позади послышался крик, а потом в мишень, прямо возле предыдущего, врезался нож. А потом еще один, и еще, и еще…
Дан развернулся и побежал к Луцу. Сжав брата в объятиях, он шептал извинения, держа в руках дрожащее от злости тело, сам задыхался от грусти.
— Мне так жаль, Луц, мне так жаль…
Неизвестно сколько стояли они так, пока каждый пытался взять себя в руки. Все еще дрожа, Луц наконец заговорил — злым, отчаянным шепотом:
— Обещай, что вернёшься. Обещай, что не оставляешь меня навсегда. Обещай!
— Я не могу этого пообещать, Луц.
— Нет, можешь. Ты обещал мне, что будешь заботиться обо мне, прошу… — он вцепился в рубашку брата, сжимая кулаки.
— Хорошо, хорошо, Луц. Я обещаю, что вернусь. Слышишь? Я сделаю все, чтобы вернуться. Только береги ты себя, береги…
Сердце Луцьена сжалось при этих словах.
— Вот. — Дан полез в карман, и достал оттуда сверток. Он бережно переложил его в ладони Луца. — Это мой тебе подарок на шестнадцатилетие.
Развернув дешевую ткань, Луцьен увидел на ладони нож. На лезвии сияла гравировка: ровный круг, как знал Луцьен, знак богини Лекки. Нож сверкал, будто звезда. Такого Луцьен не видел никогда раньше.
— Это особый нож, Луцьен. — заговорил Дан. — Используй его только в крайнем случае. И обещай теперь ты мне, что будешь беречь себя. Чтобы ни случилось, обещай, что выживешь.
Луцьен судорожно закивал.
— Обещаю, обещаю.
Но жизнь не всегда хочет чтобы мы выполняли свои обещания. Тогда Луцьен не знал, что его брату не будет позволено выполнить свое, а ему самому будет очень сложно это сделать. Но он знал, что может хотя бы попытаться…
— Луцьен! — сквозь шум дождя и лязга металла, послышался пронзительный крик Марки. Обернувшись, Луцьен увидел мужчину с мечом, который кинулся на него. Едва успев увернуться, Луц воткнул нож в спину нападающего. Тот захрипел и выпустив оружие, упал в грязь…Луцьен ужасно устал сражаться, но он собирался и дальше пытаться сдержать обещание…
Небо гремело раскатами грома, ливень шумел прерывая любые другие звуки. Ветер пробирался сквозь одежду, но холодно не было: адреналин разгонял кровь по телу, вызывая жар, обжигая. Тучи грозно сгущались наверху, полностью скрывая ночное небо. Ни звезд, ни луны не было видно, будто происходящее не заслуживало их. Ночную темноту прерывали лишь яркие молнии, расстилавшиеся по небу, освещавшие поле битвы, поле борьбы за выживание…Крупные капли смешавшись с потом, стекали по лицам, заполоняя глаза, заставляя вечно моргать и проклинать создателей мира. Природа будто сошла с ума в этом моменте. Она будто злилась, сама проклинала тех, кто посмел обнажить оружие, убивая что-то, созданное ею…
Но выживание требовало этого. Требовало, несмотря на облепившие лицо волосы, ринуться в бой, пронзительно крича, всаживая оружие в чужое тело. На них напали посреди ночи. Именно тогда, когда они преодолевая холод, вели лошадей по этому густому лесу. Дождь, будто зная, начался прямо с первым лязгом металла…И не заканчивался до сих пор.
Человек, ринувшийся на Луца упал бездыханным телом от стелы, пронзившей голову. Как и несколько предыдущих, его тело хлюпнуло в грязи, размешивая кашу еще больше.
Марка бегала меж деревьями, вылучая любую возможность выпустить стрелу. Вдруг, ее схватили сзади. Сжав горло, заставляя выпустить лук. Хрипя, она полезла в карман плаща, а в следующие мгновенье в человека за спиной всадили нож. Когда он упал, разжав руки, Марка подумала о полезности ее уроков с Луцом.
 
Зак покрепче сжал рукоять, когда человек перед ним начал напирать слишком сильно. Лишь молнии позволяли Заку определять следующий шаг нападавшего. Челка заслоняла глаза, мешая борьбе. Человек напротив него был искусным воином, но в конце концов…он проиграл. Он упал прямо под один из раскатов грома, будто сама природа решила кому суждено было умереть в этой схватке.
Но возможно, природа не была справедлива, как и судьба, ведь когда Зак обернулся, его следующий соперник был слишком близко, клинок можно было рассмотреть и без молний, он сверкал прямо перед Заком. Это была обещанная смерть, справедливое или нет, решение природы. Но его решили изменить…В последнюю секунду, когда перед Заком уже постало мертвое тело его сестры, кто-то слишком смелый и самоотверженный решил вмешаться…Мэй только прерывисто вздохнул, когда меч ворвался в его тело. Он чуть не упал, как те, другие, этой ночью, лишь Зак успел поймать его.
Удивительно, но эти голубые глаза, казалось, начали сверкать только ярче. Темнота не мешала им, они продолжали околдовывать, заставлять захлебывался в их глубине. Казалось, еще немного и Зак утонет в них, или человек, стоящий перед ними, завершит решение природы. Но вдруг, шум ливня прервало лопотание крыльев. Из-за деревьев вылетел черный ворон с серыми крыльями. Он разъяренно кинулся на оставшихся разбойников, впиваясь когтями в глаза, вырывая клювом волосы…Видимо, сегодня природа была на их стороне…По одежде Мэя разливалось темное кровавое пятно, но крики птицы и ощущение теплых, не смотря на погоду рук, не давали его сердцу остановиться…Он провалился в бездну, с обещанием, впрочем, вернуться, точно в тот момент, как дождь прекратился.
— Разойдитесь! — гневный крик Марки заставил людей в пабе отойти, предоставляя им дорогу. Луцьен с Заком тащили на себе хрипящего Мэя, прижимающего к животу кусок ткани.
— Комнату нам. Срочно. — Марка подбежала к бару, и забрав ключ, быстро выскочила по лестнице, ища нужную дверь. — Сюда!
Ребята затащили вновь потерявшего сознание Мэя в комнату и аккуратно положили на кровать.
— Марка, набери воды. Луцьен, найди чистые тряпки. — раздавал указания Зак.
— Ты знаешь кто это был? — Марка поставила возле кровати тазик с водой.
— Лесные разбойники. Дед Матвей предупреждал, что их много в этих краях.
— Ты уверен? У них тоже было оружие из "благородных металлов".
— Да, это странно. — согласился Зак, разрезая рубашку Мэя.
— Ничего странного. — вмешался Луцьен, нашедший подходящие тряпки. — Они тоже боятся встретить демонов. Видимо обворовали кого-то и достали такое оружие.
— Мне надо пойти привязать лошадей. Вы тут справитесь? — Марка волновалась, теребя браслеты на запястье.
— Да. Луцьен, пойди помоги ей. — отозвался Зак. Он протирал рану Мэя, бережно прижимая ткань к хрупкому телу.
— Хорошо, пойдем Марка.
Они вышли за дверь, и Зак вздохнул. Ему нужно было побыть одному. Но для начала он сосредоточился на ране, он обязан был сделать все возможное, чтобы спасти Мэя. Почему-то, несмотря на его подозрительность, Зак не мог дать ему умереть…он не хотел, чтобы тот умирал.
Сидя на твердом стуле возле кровати, Зак наблюдал за спящим мальчиком. В этот момент язык не поворачивался назвать Мэя подозрительным или лжецом. Его лоб вспотел, на него спадали спутанные каштановые кудри. Голубой океан спрятался за закрытыми веками. У Мэя всегда было бледное лицо, но сейчас эта бледность пугала. Зак смотрел на нее и ему казалось, будто сама Смерть стоит возле кровати мальчика. Его шея казалась ужасно тонкой и хрупкой, будто только сожмешь ее легонько, как она сломается, словно тростинка. Грудь размеренно подымалась и опускалась, выдавая глубокий сон парня. Выпирающие ребра скрывала повязка, наложенная Заком. Мэй был худее, чем казался раньше. Иногда его дыхание сбивалось, а кадык перекатывался по шее. Пальцы дергались, будто в поисках поддержки. Зак смотрел на него, и думал, как это беззащитное создание может быть чем-то опасным…Его хотелось обнять, прижать к себе и не отпускать.