Водопад одержимости (ЛП)

— Ты не можешь вот так просто прийти и поцеловать меня. — Мой голос был неловко задыхающимся. — Особенно, если ты только что целовал другую.
— Я этого не делал.
— Ты выглядел очень вовлеченным.
— Это не моя вина. Моя тетя Луиза заставила меня подвезти ее домой.
— То, что я видела, — не называется «подвезти ее домой».
Он снова придвинулся ближе, положив руки на стену по обе стороны от меня. — Ты видела, как я отказал ей.
Часть моего гнева испарилась, оставив вместо себя замешательство. — Джосайя, я запуталась. Я не понимаю, что происходит.
Он пристально посмотрел на меня, его взгляд был настолько напряженным, что мне показалось, будто я могу растаять. — Я очень старался не влюбляться в тебя.
— Если это должно заставить меня чувствовать себя лучше, то это не работает.
— Это просто правда. Я не хотел ничего такого. Я не хотел заботиться о тебе или волноваться о тебе. Мне нравилась моя жизнь такой, какой она была до того, как ты появилась в моем городе.
Я понятия не имела, что на это ответить, поэтому просто ждала, когда он продолжит.
Он наклонился ко мне. — Но перед тобой невозможно устоять.
Положив ладони на стену, он снова поцеловал меня. На этот раз я не сопротивлялась. Мои глаза закрылись, и я погрузилась в его поцелуй. Его губы были мягкими и теплыми, а борода — колючей.
Он придвинулся ближе, накрыв своим ртом мой. Я скользнула руками по его широкой груди и прижалась к нему. Его руки обхватили меня, а его язык проник внутрь и сплелся с моим.
Он углубил поцелуй, поглощая меня, как изголодавшийся мужчина. Я практически обмякла в его объятиях. Ничто не могло подготовить меня к тому, каково это — целовать Джосайю Хейвена.
Я потеряла счет времени, но в конце концов он мягко отстранился. Мы не двигались долгое время, просто дышали.
— Я тоже очень старалась не влюбляться в тебя, — сказала я. — Но в основном только сегодня.
Его глаза метнулись в сторону, увлекая мой взгляд в том же направлении.
Макс сидел и смотрел на нас, виляя хвостом.
— Твоя собака снова ведет себя странно.
— Я знаю.
— Я должен позволить тебе вернуться к тому, что ты делала.
— Так это все? — спросила я. — Ты пришел сюда, только чтобы поцеловать меня?
— Да.
— Ты планировал это заранее или…
— Нет.
Его короткие, прямые ответы очень нравились мне. Я улыбнулась ему. — Я рада, что ты это сделал.
— Так у нас все хорошо?
— Да, все хорошо.
— Ты идешь завтра на фестиваль?
— Я должна, по работе.
— Хорошо. — Он отошел. — Тогда увидимся.
Я смотрела, как он уходит, и в недоумении качала головой. Неужели это только что произошло? Неужели Джосайя ворвался в мой дом, чтобы поцеловать меня, а потом ушел?
Конечно, так и было. Это было в его духе. Он хотел, чтобы я что-то поняла, и этим поцелуем передал больше, чем можно было сказать словами.
Тот факт, что мне захотелось большего, гораздо большего, скорее возбуждал, чем расстраивал. Я увижу его завтра.
И кто знает, к чему это приведет. Пока же я нравилась Джосайе Хейвену, и это радовало меня.
ГЛАВА 20
Одри
Я почти забыла, каким милым может быть фестиваль в маленьком городке. Когда я была ребенком, я всегда с нетерпением ждала фестивалей и мероприятий в моем родном городе. В средней и старшей школе они стали менее приятными, возможно, потому что от меня ждали, что я буду «соответствовать».
Улыбнись, Одри, но не стой перед отцом.
Помаши рукой, Одри, мы должны произвести хорошее впечатление.
Тем не менее, у меня были приятные воспоминания о мороженом и медовых палочках. О парадах, воздушных шарах и свежих фермерских продуктах.
Но все эти мероприятия в Пайнкресте не шли ни в какое сравнение с фестивалем «Горного человека Тиликума», который длился целые выходные.
Город был переполнен людьми, как будто каждый мужчина, женщина и ребенок в радиусе ста миль приехали на праздник. Несколько улиц в центре города были перекрыты для движения транспорта и заставлены киосками торговцев. Это было похоже на фермерский рынок на стероидах. Люди продавали все: от обычных товаров, вроде плодов сочной красной клубники и букетов срезанных цветов, до необычных, вроде отпугивателя белок и кустарных поделок из старых автомобильных деталей.
 
Рынок был только началом. Парк дровосеков, расположенный в центре города, также стал центром событий. Мужчины и женщины выстраивались в очередь, чтобы посоревноваться в играх, и, насколько я могла судить, призом была возможность похвастаться победой. Шел турнир по стрельбе из лука, соревнования по рубке дров и перетаскиванию бревен, а также другие состязания, предлагающие продемонстрировать физическую силу.
Это было захватывающе. Я ходила на фестиваль с родителями, когда была ребенком, — большинство жителей Пайнкреста туда ездили, — но это даже лучше, чем я помнила.
Сандра подтолкнула меня. — Тебе стоит иногда переставать пялиться, чтобы сделать пару снимков.
— Я не пялилась. Я поднял фотоаппарат и сделал несколько снимков продолжающегося соревнования по рубке дров. — Я просто смотрела.
— Да, точно.
Не помогало и то, что Джосайя сошелся в схватке со своим шурином, Леви Бейли. Двое мужчин без рубашек яростно рубят дрова, в то время как толпа вокруг них болеет, словно это профессиональная спортивная игра? Как я могла не засмотреться?
Я увеличила изображение Джосайи и сделала еще один снимок, размышляя, можно ли запечатлеть, как пот блестит на его натянутой коже, когда он напрягает мышцы.
Чтобы не быть субъективной, я сфотографировала и Леви. В конце концов, я здесь не для того, чтобы глазеть, а, чтобы осветить это событие в «Трибьюн». Я не могла все время наблюдать за Джосайей.
— Это ставит меня в очень неловкое положение, — сказала Сандра.
— Почему?
— Я либо пускаю слюни по женатому мужчине, либо пускаю слюни по твоему парню. Было проще, когда Джосайя был холост. Он такой крутой дровосек.
— Я не уверена, действительно ли он мой парень.
— О, как весело, мы играем в отрицание?
— Я не отрицаю, я просто говорю, что это не средняя школа, где после того, как вы один раз за обедом подержались за руки, это значит, что вы вместе. Так что да, он меня поцеловал, но это не значит, что у нас отношения.
— Он выпендривается перед тобой.
— Нет, не выпендривается. Он просто соперничает.
— Он постоянно поднимает глаза, чтобы проверить, наблюдаешь ли ты за ним.
И тут наши глаза встретились. Всего на секунду, пока он поднимал колун, чтобы снова замахнуться, но она была права.
Мой желудок затрепетал, и мне пришлось сжать губы, чтобы скрыть улыбку.
— Ты такая милая, — сказала Сандра. — Перестань, я начинаю завидовать.
— Мне жаль.
— Не стоит. Я просто смирилась с тем, что в этом городе нет ни одного достойного мужчины моего возраста.
— Конечно, есть.
Она подняла брови. — Кто?
— Я не знаю, я здесь недавно. Но они должны быть. Этот город не такой уж и маленький.
— Чудеса случаются, я полагаю.
По позвоночнику пробежала дрожь, а волосы на руках встали дыбом. Я оглянулась через плечо, удивляясь, почему мне вдруг показалось, что за мной следят. Повсюду были люди, и, конечно же, кому-то я попалась на глаза. Но это не значит, что кто-то специально следит за мной.
Я никого не увидела, но в голове возник образ Колина, который заходит за группу людей, чтобы остаться незамеченным.
Нет. Его там не было. Никто не следил за мной. Я просто опять драматизирую.
Толпа начала отсчитывать от десяти, привлекая мое внимание к соревнованиям. Джосайя и Леви рубили быстрее, их кучи расколотой древесины росли.
Пять, четыре, три, два, один!
Они оба опустили свои колуны и подняли руки вверх. Я не знала, как именно будет определяться победитель — предположительно по количеству нарубленной ими древесины, но их кучи выглядели одинаково.