Стрекоза (СИ)

Наверняка она довела бы виконта до храма, если бы не препятствия выше ее сил. Например, прямой запрет графа. Раз виконт и леди еще не поженились, значит, леди Эливан нужна Меркатам свободной.
Уверена, что нужных для Меркатовских планов людей принимают в “Бестиарии”, где леди Эливан создает приятную атмосферу, чтобы птички увязли сначала коготком, а потом всеми перышками. Для таких маневров нужна умная женщина, которая не будет мешать планам Меркатов ни нарочно, ни по недомыслию. В случае неуспеха женщину, не связанную узами с родом, можно отбросить, как хвост ящерицы, вместе с тянущим ко дну грузом.
Меркаты вполне могут хранить бумаги у нее в особняке, но если всё вскроется, сделают вид, что они ни при чем.
Интересно, понимает ли это леди? Я следила за разговором леди Эливан с “Берлиэлью” и убеждалась, что женщина весьма неглупа и не стала бы играть в такие опасные игры, если бы ей не посулили солидный куш в случае победы, такой солидный, что мечты о нем застили бы все опасения. Например, брак с виконтом, который станет не виконтом, а кем-то повыше. А может статься, она слишком глубоко в этом деле, и понимает, что живой ее никто не отпустит.
Мы заказали десерт. Убедившись, что наша кобра достаточно увязла клыками в расставленных сетях, я отдала должное карамельному флану. Госпожа Локхарт, наконец, сдалась, “припомнив”, что у нее срочное дело, и мы остались втроем. Убедившись, что противница вышла за дверь — все-таки противница, и это забавно — леди Эливан всплеснула руками.
— Ах, дорогая Берлиэль, я поражена вашим тонким вкусом! Прошу вас, украсьте наш музыкальный салон! Прошу! У нас в городе только и разговоров о новой опере. Вы наверняка ее слышали, про несчастную Лючию? Ее ставили в этом сезоне в столице. Ах, как жаль, что к нам нескоро привезут такой шедевр! Говорят, ее последняя ария поражает в самое сердце!
— Разумеется, леди Эвелин, разумеется. Вы непременно услышите арию Лючии, — премило улыбаясь ответила “Берлиэль”.
— Жду вас завтра в восемь часов вечера! Мой особняк в трех домах к северу, он украшен разнообразными монстрами. Вы не ошибетесь!
 Глава 36 
— Бейлир, что ты будешь делать с обещанием этой наглой особе? — спросила я, когда мы сели в кэбрио, и Бейлир попросил отвезти нас к городскому театру.
Пожав плечами, Бейлир ответил:
— Исполню арию, конечно же.
— Бейлир, какую арию! Мы с тобой в столице были в прошлом году, ты даже слышать эту оперу не мог! Ты же ненавидишь оперу! Думаешь, в театре тебе сейчас дадут ноты?
— Нет, не в театре, а в музыкальной лавке напротив. Партитуры наверняка уже напечатали и разослали по крупным городам. А нет… эти дамочки тоже не слышали оперу. О чем они могут говорить? Пересказывать статью из “Вестника музыки”? — Он поднял глаза к потолку и манерным голосом провозгласил: — Потерявшая разум девушка в запятнанном кровью платье воображает, будто вышла замуж за любимого, и умирает с разбитым сердцем! — он скривился. — Тьфу, гадость какая эти ваши человеческие трагедии. Раз уж пырнула мужа, вали в окно, а любимому дай по морде за то, что выслушать не сподобился. И за что мне ваши оперы любить? Что ни представление, так все умерли, ха-ха. Гарни, поверь, никто не посмеет поправить меня, если я спою им свое собственное сочинение.
Партитуры, действительно, были, но одним набором дело не обошлось. Из музыкальной лавки мы вышли через два часа, когда “Берлиэль” перепробовала с две дюжины инструментов, и кроме пяти опер, купленных за несуразные деньги, вырвала у хозяина сборник старинных песен гоблинского племени Унылый рог, который уже приготовили на растопку за ненадобностью.
Остаток дня “Берлиэль” пела. Если прочие постояльцы гостиницы и были возмущены неуместным концертом, то нам никто об этом не сообщил.
Ужинали в моем номере. Бейлир забежал ненадолго, быстро съел салат и ушел репетировать.
 
У горничной, которая принесла нам отвары с печеньем, блестели глаза и горели румянцем щеки.
— Это настоящая эльфийка поет? Настоящая?
Как раз в эту минуту “Берлиэль” зашла за горячим питьем. “Эльфийка” улыбнулась девушке, отчего та впала в ступор. И правда, где бы еще она могла услышать эльфийское пение, если даже в особняки эльфов наперебой заманивают?
Я попросила эльфа задержаться: пока мы с Лавронсо делили тарелку с десертами, мне в голову пришла не слишком приятная мысль. Я поспешила обсудить ее с друзьями:
— Леди Эливан выглядит особой, которая может добиться своих целей. Она красива, обладает хорошим вкусом, неглупа, сведуща в интригах, ведет разговор так, как ей надо, и куда надо. Такая женщина женила бы на себе виконта, если бы кто-то более высокий по положению, то есть, сам граф, не запретил бы. Она нужна Меркатам свободной, и ее особняк должен быть связан с Меркатами так, что слухи слухами, а доказательств — только слова светских сплетниц. Если это действительно так, значит, леди Эливан с “Бестиарием” держат отдельно от клана на случай провала — обыски, перехваченные документы, и уверена, тайная служба вполне в состоянии распилить этот демонов тайник. Но если Меркаты так предусмотрительны, значит, в тайнике нет ничего про самих Меркатов. Но я не понимаю, как они в этом случаем всем управляют.
— Через подставное лицо, — хором сказали Аларик и Лавронсо.
— И подставные компании, — добавило дварфо.
Я впилась ногтями в ладони. Столько усилий, и все насмарку.
— Значит, с этого конца их не взять. Даже если каким-то образом заставить леди Эливан дать показания, она нетитулованная аристократка и наверняка без сильной семьи за спиной, иначе не стала бы любовницей лорда в два раза ее старше. Поверят ли королевские службы, если связующим звеном будут только твои слова и ее слова?
— Я думаю, что никакого отдельного лица нет, слишком рисковано, — задумчиво проговорил Аларик. — Наверняка кому-то из своих выдали документы на другое имя, и все дела ведутся через этого несуществующего человека.
— Но деньги идут через их банк, — напомнило Лавронсо.
— Деньги через банк. Чтобы банк открыть, одной бумажки было мало, тут им пришлось свое имя представить. Если они предусмотрели “Бестиарий” как хвост ящерицы, наверняка банковские документы в другом месте.
Аларик постучал карандашом по столу, и я вдруг представила его в кабинете барона за делами. Я знала его молодым человеком, который был при отце на вторых ролях, и даже тогда ни разу не видела за делом. Зрелый Аларик мне нравился даже больше.
Левронсо перехватило мой взгляд и слишком понимающе улыбнулось. Демоны.
Лори, дело! Где могут быть документы?
Вздохнув, я вытащила схему, которую перерисовала со старой карты.
— Если Меркаты, действительно, правят и ночным миром Иркатуна, думаю, связующее звено они спрятали там, куда королевские следователи и не подумают сунуться, а стражи не рискуют появляться. Нужно проверить это место. Для начала хотя бы посмотреть.
В ответ я услышала четыре вопля:
— Лори, неужели ты пойдешь туда?!
— Снова дырку схлопотать хочешь?
— Гарни, я уши волосами прикрою и посмотрю.
— Если тебе там фингал поставят, ты к этой леди на музыку не пойдешь.
Аргумент Секирд оказался самым действенным. Действительно, по летнему времени у платья открытые руки, и любой синяк или царапина вызовут подозрения. Лицо тоже может пострадать. Демоны. Придется отложить вылазку.
— Аларик, я пойду туда, куда нужно для дела. Ты и представить не можешь, куда я ходила за эти годы. Лавронсо, если и схлопочу, это будет не вторая и не третья. Бейлир, и думать не смей. Хочешь, чтоб стражам донесли, что видели эльфа-боевика в городе? Секирд, ты права, — я сделала паузу и насладилась вытянутыми физиономиями. Секирд хихикнула. — Портить вид перед таким важным событием мне и правда не стоит. Если я не смогу прийти с Бейлиром на музыкальный вечер, то некому будет искать тайник с бумагами.