Стрекоза (СИ)

Южный тракт, который идет с запада на восток по, как можно догадаться, южной части Вавлионда, был проложен сравнительно недавно, когда уже появлялись мобили, поэтому сделали его широким, чтоб три мобиля могли встать в ряд. Если справа тащится повозка, а навстречу ползет обоз, все равно между ними можно пронестись на дом-мобиле, оставляя позади чихающих от пыли селян.
По Южному тракту мы долетели до Боулесина, объехали город и свернули на север. Эта, с позволения сказать, дорога была намного уже нового тракта, а повозок и дилижансов по ней ехало немало. Когда-нибудь местные власти поймут, что магтехника не стоит на месте, и здесь нужен настоящий широкий тракт. Но сейчас даже на мобиле не разогнаться. Мы то трюхали вслед за селянскими повозками, пропуская встречные обозы, то притормаживали, одним колесом съезжая на обочину, чтобы разъехаться с таким же широким дом-мобилем.
Я повернула рычаги, снова сбавляя скорость перед группой всадников. Был бы здесь тракт, мы бы часа за четыре долетели до поворота к артефакторам. А с нынешней скоростью нам еще и ночевать по дороге придется.
Обсудив на ходу планы, компания решила остановиться в городке по пути. Оглядев друзей я решила, что мы достаточно неузнаваемы, чтобы в кои-то веки снять комнаты в приличной и недешевой таверне. Мы с Секирд и Хитрой поселились вместе. После избавления от чужака лисица предпочитала спать в обороте — соскучилась по ипостаси. Кровати заняли мы с эльфо-орчанкой. Бейлир и Лавронсо сняли вторую комнату. Дварфо ворчало, что ему не пристало ночевать вместе с мужчиной, но я проигнорировала все намеки. Мы с девочками твердо были намерены выпить отваров вечером в одних ночных сорочках и обсудить мужской пол. Секирд явно собиралась задать какие-то женские вопросы, Хитра предвкушала возможность узнать то, о чем юной княжне никто не рассказывал, и поступаться этим веселым времяпревропождением ради неопределившегося дварфо никто не стал.
Отмокнув в настоящей ванной, мокрые и довольные мы пили чай с булочками и болтали. Я поняла, что недооценивала самоотверженность наших преподавательниц в "Шиповнике". Давать наставления юным девицам — это такая огромная ответственность, что я бы от нее с радостью отказалась, но две пары глаз смотрели на меня с ожиданием, и отступать было некуда. Хоть Секирд и ненамного моложе меня, но ее опыт не дал ей ничего, кроме отвращения к своему облику, а в некоторых вопросах она была даже хуже осведомлена, чем Хитра. Ту хоть не успели напичкать "мудростями", которыми несчастливые дамы любят поучать молодежь с высоты своих неудач.
Хитра еще только примерялась ко взрослой жизни, и я старалась убедить ее отложить главу "Мужчины: заведение и обращение" на несколько лет. Уловив огонек недоверия в ее глазах, я спросила:
— Хитра, ты хочешь, чтоб твое будущее зависело от мужчины?
— Нет! — вскинулась бывшая княжна.
Я удовлетворенно кивнула.
— Тогда мой тебе совет: устройся для начала, встань твердо на ноги, и тогда мужчина не сможет уронить тебя в грязь.
— Я даже не знаю, чем я могу заработать на жизнь. Не в подавальщицы же идти.
— Ни в коем случае! — хором крикнули мы с Секирд.
— Меня учили многому и... ничему, — княжна уткнулась носом в колени. — Жене князя нужно услаждать его взор и... — он скривилась, — и не только, но даже об этом толком не говорили! Князь решает, кто из жен занимается приемами, кто — нанимает учителей, гувернанток и нянь, и следит, чтоб дети были здоровы, правильно одеты и обучены. Кто присматривает за экономкой и слугами, кто за кухней и поварами... А если дела для тебя не найдет, будешь сидеть целыми днями в Женской башне, гобелен ткать, вышивать и строить козни другим женам. Бр-р-р. Как хорошо, что я убежала! Была б моя воля, я бы вообще не росла в Княжеском дворе! Я бы выбрала селение. Я травы люблю, когда деревья цветут, люблю, я к яблоне каждый день бегала, смотрела, как яблоки растут!
Я задумалась. В посещениях книжных лавок я не обращала внимания на те разделы, где стояли книги по домоводству. Дома у меня давно не было, а хозяйство ограничивалось стиркой вещей и готовкой на нагревательном артефакте или на костре, и возиться с деликатесами никогда не было возможности. Но кажется, книги для садоводов там продавались. Не всем повезло перенять науку от родителей, а в городах, особенно небольших, бывало, что мать семейства разбивала цветник или устраивала маленький сад.
 
— Завтра с утра поищем книжную лавку. Здесь должны быть книги для тех, кто хочет растить сады.
Хитра захлопала в ладоши, а когда успокоилась, спросила:
— Но все-таки, как понять, парень серьезно ко мне или так?
О-ох...
 Глава 19 
Выехали мы поздним утром. Хитра устроилась на мягком сидении в углу между стенкой и шкафом, зарывшись носом в толстенную книгу "Всё про южные сады". Издание было красивое, с подробными иллюстрациями, и — такая редкость нынче! — на прекрасной белой бумаге. После нашего разговора само собой разумелось, что Хитра поедет с Секирд и Лавронсо на острова, и там за ней присмотрят.
Секирд купила книжку по первой медицинской помощи существам разного вида. Чуть потемнев кожей (что у существ с орчиной кровью означало покраснеть от смущения) она сказала, что в команде должен быть кто-то еще, знакомый с медициной. Вдруг Лавронсо опять ранят? Вдруг ему придется выхаживать сразу двоих? Я сделала вид, что поверила. Лавронсо, кажется, так ничего и не замечало. Имею ли я право повернуть его взгляд в нужную сторону? Когда дварфо определится, меня рядом не будет. Не хотелось бы, чтоб они оба потом жалели, что вовремя не разобрались.
Лавронсо было вынуждено пялиться на дорогу, поэтому потребовало, чтоб я развлекла его рассказами о былых делах, но вскоре стало ворчать, что я всё делала не лучшим образом, и приступило к собственной биографии.
Кажется, Бейлир научился впадать в лирическое настроение по своему желанию, потому что несмотря на утреннюю разминку с мечом, в дороге он взял листы бумаги с карандашом и, нашептывая что-то потолку, записывал неровные строки.
* * *
По моим расчетам, мы должны были приехать к лаборатории артефакторов около трех часов дня. Бейлир предложил остановить Стрекозу на подходе, пробраться на хутор пешком и посмотреть, нет ли бандитов, но я отказалась от этой идеи. Хоть Стрекоза теперь звучит намного тише, все же механический звук мобиля разносится по далеко по лесу, скрываться все равно не получится. Будем действовать по обстановке.
Даже если все пройдет благополучно, обратно мы сегодня не поедем. Я ожидала, что у артефакторов не один ящик инструментов, бумаг и механизмов, которые они пожелают взять с собой. Скорей всего, наша омовейная и проход будут забиты до потолка. Все, что я знала об ученой братии, говорило, что груза они упаковали на два дом-мобиля без других пассажиров, кроватей и прочего имущества внутри. Значит, какое-то время уйдет на то, чтоб выбрать самое нужное. Верней, сначала убедить артефакторов, что часть вещей придется оставить, а потом выбрать самое нужное. Остальное запрем понадежнее, и позже дварфы пришлют курьеров, когда это станет безопасно. Возможно, что-то из груза даже дождется.
Я еще не знала, что реальность превзойдет мои самые смелые ожидания.
Мы свернули с тракта на дорогу поменьше, затем еще меньше, передохнули, и я заняла привычное водительское место — вряд ли мы встретим кого-то в этой глуши. Мы тронулись по проселочной дороге, такой узкой, что ветки скрежетали по бокам Стрекозы. С трудом одолев последний поворот, наш мобиль, наконец, вырвался из плена переплетающихся над крышей веток и выехал на широкую просеку с чистым небом над крышей. Эта дорога вела прямиком к хутору. Интересно, каково им в сельском деревянном домике? Или там два? Наверное, под лабораторию приспособили сарай.
Впереди показался широкий просвет, в котором виднелась бревенчатая стенка обыкновенного селянского дома, а за ней торчала водонапорная башня. Приехали. Вывернув на поляну, я остановилась.