Стрекоза (СИ)

До Лусмеина оставалось два часа.
Идея остановиться недалеко от реки пришлась по душе всем. Меня снова отправили отдыхать, и я постелила одеяло на траву, вытянув затекшие ноги. Мои спутники тем временем развели костер и занялись ужином. Артефактора приставили к чистке овощей. Пока костер разгорался, Бейлир с Лавронсо решили размяться на ножах, Секирд с Хитрой быстро окунулись в реку, принесли воды и запросились искупаться подольше.
— Уже темнеет, утром сходите, — не открывая глаз решила я и заснула.
Меня разбудили, когда была готова похлебка. Приняв из рук Секирд полную плошку я прислушалась к разговору артефактора и Хитры. Бывшая княжна задавала вопросы, которые странно звучали из уст сельского мальчишки. Мэтр это заметил:
— Хитр, у меня возникают сомнения, что вас воспитывали обыкновенные селяне.
Пока Хитра не ухудшила положение, я вмешалась:
— Мэтр Лигатрик, надеюсь, вы понимаете, что в такой компании, как наша, у каждого есть тайны, и мы привыкли уважать секреты друг друга.
Артефактор понял намек и продолжил рассказывать Хитре про свойства разных видов кварца в сочетании с благородными металлами. У меня закралось нехорошее подозрение, что Хитре не так интересен рассказ, как рассказчик.
Ночное дежурство снова распределили между Секирд, Бейлиром и Лавронсо — именно в таком порядке. Я знала, что могу положиться на этих троих, поэтому отправилась спать одной из первых. Завтра мне придется вести много часов подряд, чтоб проскочить Лусмеин и выехать из болотного края не останавливаясь.
* * *
Я знала, что ребенок где-то здесь. При пожаре дети прячутся под кровать или под стол, но в комнате не было ни кровати, ни стола. В комнате совсем ничего не было. Глубоко вдохнув я ринулась в клубы дыма и стала шарить по полу, надеясь наткнуться на маленькое тельце. Наверняка ребенок уже наглотался дыма и потерял сознание, но это ничего, недалеко живет лекарь, обладающий хорошим даром, он приведет ребенка в чувство и избавит от проникших внутрь ядов. Но где же мальчишка, где? Над головой раздался треск, и я посмотрела наверх как раз, чтобы увидеть, как рушится горящий потолок.
Из кошмара я вынырнула резко, хватая воздух ртом, все еще не осознавая, где я. Сбившаяся простынь, одеяло на полу, подушка... потом найду. Все как обычно.
Я старалась унять колотящееся сердце, подставляя разгоряченное лицо под ветерок из окна.
На самом деле всё прошло не так. Да, узнав заказ, мы допустили слабину. Обычно мы не работаем с незнакомыми. Нужно очень хорошо знать существо, чтоб быть уверенными — не подведет. В тот раз заказчик настоял, чтобы с нами пошел его охранник. Мы бы отказались от заказа, но письмо похитителей не оставляло толкований: или продаешь фабрику и переводишь нам все деньги, или пришлем ребенка по частям. У несчастного отца достало сил сообразить: если бы у него потребовали только сбережения, то дитя могли бы вернуть живым — зачем портить хорошую кормушку? Через годик можно еще раз наведаться и уже не похищать ребенка, а всего-лишь намекнуть, и новую порцию гольденов отдадут без промедлений. Но шантажистам нужно всё. Это значит, что заложника живым не вернут. Незачем рисковать.
Мы согласились взять заказ и согласились на условия. Бейлир позже стенал о недогадливости: могли бы уложить охранника “поспать” по дороге и сделать всё сами. Увы, до такой простой вещи мы не додумались. Разумеется, охранник нашумел и встревожил шантажистов. Разумеется, те попытались сначала подраться с нами, а потом сбежать, уничтожив все следы. Бейлир вогнал стрелу в огневой артефакт, но в доме был второй. Здание загорелось лишь с одной стороны, и это дало нам время. Бейлир проверял первый этаж, я побежала наверх, вытащила мальчика из-под кровати, привязала к себе какой-то тряпкой и вылезла в окно — путь к лестнице был отрезан огнем. Все закончилось благополучно, но иногда мне снится сон про комнату, полную дыма, и рухнувший потолок.
И что самое неприятное, этот сон с пожаром всегда означает: что-то пошло не так, но мы об этом еще не знаем.
 
Бейлир всегда крепко спал. Вот и сейчас он тихо сопел напротив меня. Ни Хитры, ни Секирд не было. Натянув штаны я выглянула из мобиля. Небо серело перед рассветом, и я сумела разглядеть Лавронсо на бревне у еле тлеющего костра.
— Где девочки? — шепотом спросила я.
— Пошли на речку. Не боись, они вдвоем, а Секирд девка неслабая.
На что мог указывать сон? Пожалуй, мне лучше присоединиться к купальщицам.
— Лавронсо, я прогуляюсь к ним, посижу рядом. В какую сторону они пошли?
— Туда, — махнуло рукой дварфо наискосок через лес. — Но ты не кипиши, пусть девки побрызгаются без твоего занудства. Иди поспи еще.
Я неуверенно потопталась. С одной стороны, я привыкла доверять чутью, а беспокойство не отпускало. Но с другой, может, и правда, я дергаюсь на пустом месте.
Вернувшись внутрь я не стала раздеваться, легла как есть. Утром тоже схожу на реку, тогда и сменю одежду на чистую. Это будет последняя перемена, надо бы постирать грязное. С этой мыслью я снова провалилась в дрему, откуда меня выдернул сигнал тревоги от охранного контура.
Приоткрыв дверцу мобиля я обнаружила Лавронсо с расплывающимся пятном крови на тунике. Он удивленно смотрел на метательный клинок в своей руке, и выронив его на траву, потерял сознание. Судя по положению, рана не должна быть смертельной, но требует внимания.
На фоне светлеющего неба четко прорисовались три фигуры. Они стояли за пределами охранного контура, который ударил бы нарушителя магией, но ножу контур не помеха. Над моей головой высунулся конец стрелы, но выстрелить Бейлир не успел — в нашу сторону полетела одежда: рубаха Хитры и жилет Секирд. Бандит заговорил:
— Девки у нас, так шта, не дурите. — Он присмотрелся. — Дварф, баба какая-то и остроух. Это вы на хуторе наших порешили? — и сам себе ответил: — Вы, вы. Железячника сюда, и можете валить, даж девок отдадим.
Нужно быть очень наивным человеком, чтоб в это поверить. С эльфом они, может, и не станут связываться, но Хитру и Секирд нам никто не вернет. Но странно, бандит ни словом не обмолвился о том, что Хитра — оборотень, а первое, что сделала бы наша лисичка, попав в их руки — отрастила бы хвост и попыталась удрать. И Секирд бы не далась так просто. Меня взяли сомнения, что девушки у них, но наши подруги явно во что-то влипли.
— Как вы нас нашли?
— Мужик на селянской таратайке видел, как мобиль сюда свернул, — бандит явно наслаждался превосходством, мол, такую компанию обставить смог. — А мы все мобили прощупываем.
— И как успели... — я голосом передала растерянность.
Бандит купился:
— Не у вас одних мобили имеются. Хватит языком трепать, ведите железячника.
В дуо они не поместились бы, на дом-мобиле не догнали бы. Значит, где-то тут карет-мобиль. Вот что меня насторожило, когда ушли девушки! Сквозь сон я расслышала стрекот магротора, но не распознала вовремя! Ладно, некогда убиваться. Есть более важные дела.
— Наискосок вперед через лес. В шесть вечера у ратуши Лусмеина, — проговорила я так, чтоб услышал только Бейлир.
Стрела сорвалась, и не успело тело бандита осесть, как Бейлир уже летел в сторону второго. Оставив недругов на напарника, я бросилась к Лавронсо. В дверном проеме мелькнуло бледное лицо артефактора, но я рыкнула:
— Назад! Не высовываться! — и он исчез.
Лавронсо было тяжелое, но отчаяние придало мне силы. Я подхватила дварфо за подмышки и поволокла внутрь. Бандиты валялись на траве без признаков жизни, а Бейлир уже исчез в лесу в том направлении, которое я обозначила. Ждать, чем закончится его вылазка, было нельзя. Погоня могла затянуться надолго, а дварфо нужна помощь немедленно.
Я поручила Лавронсо артефактору, наказав прижать чистую тряпицу из лекарского короба к ране, а сама села за рычаги. Я могу гнать изо всех сил до Лусмеина, выжимая больше магии из кристаллов, но лучше бы найти лекаря поближе. Есть ли по пути крупные селения, я не помнила, иначе назначила бы встречу с Бейлиром там. Но быстро и коротко можно было указать только на Лусмеин, и на то, что есть в любом городе такого размера — ратушу. Если не доберемся к этому вечеру, то к следующему точно.