Константин Киба: Превосходство Вознесённого. Том 5 (СИ)

— Она не врет. Мы и правда не нуждаемся в часах. Точнее, настоящие мы. Ко мне это качество так и не вернулось.
Акане икает, моргает:
— Аннета-сан, получается, что ты тоже... становишься... этой.
— Тараканшей, — кивает Элеонора.
Закатываю глаза. Вот не устали они еще от этой шутки? Я теперь навеки заклеймен? Подхожу к столу, запихиваю в себя огромный кусок сыра с хлебом, запиваю молоком:
— Элеонора, что там с твоими Фрагорами? Я отдам им пазлы только если буду уверен, что они их соединят. И еще... не забыла, что четвертый пазл находится в тебе?
Элеоноре сразу же становится не до шуток:
— Не забываю, блин!
— Знаешь, я думал, ты от меня сбежишь.
— Я думала об этом, не переживай.
— Тогда почему осталась?
Акане и Аннета внимательно смотрят на Элеонору. Даже жевать перестают.
— Честно?
— Желательно.
— Почему-то я тебе доверяю.
Хмыкаю:
— Даже я себе не доверяю. Поверь, я сделаю все, чтобы собрать пазлы.
— Отвянь от меня, а? Тронешь нашего ребенка, я тебе глаза вырву. А если сдохну, то подожду тебя в аду.
Акане содрогается.
Аннета довольно улыбается:
— Ада не существует.
Качаю головой:
— Если я тебя не трону, не значит, что другие так не сделают. Ты предлагаешь идти к Фрагорам, но я сомневаюсь, что они...
— Вот поэтому я и предлагаю идти к ним!
Какое-то время молчим.
— Поясни.
— Ты забыл, кто они, Константин? Мутанты и бесплодные уроды. Ребенок рождается у одного из ста. Я одна из таких рожденных!
— По вам и не скажешь, сенсей, — серьезно говорит Акане.
— Вот спасибо. Моя мать была обычным человеком, а отец — Фрагором. Это писец какое редкое явление, но не уникальное. Я могла родиться уродкой, но мне повезло. Так вот, к чем я веду... Мы почти сто лет рожаем детей в дичайших условиях. Каждая беременная женщина — сокровище. За ребенком начинают ухаживать еще в утробе матери. Анализы, витаминизация, адаптация к суровым условиям, поддержка жизни, корректировка развития, уход — мы лучшие в таких делах. Джуны просто не хотели со мной возиться, но мой клан... не убьет нашего ребенка, Константин. Они могут извлечь пазл! Аккуратно! Понял, а?!
Первый раз вижу ее в таком состоянии. Губы дрожат, а глаза из последних сил стараются не слезиться.
— Я тебя понял. Хорошо. Мы попробуем. Как связаться с твоим кланом?
— Непросто. У меня был перепрошитый телефон — специальный. Но, наверное, понятно, что я его посеяла? Был запасной вариант — в школе был еще один наш человек, но вряд ли мы его сейчас найдем. Поэтому есть только один путь. В жопу.
Акане икает, Аннета улыбается шире. Она жует и смотрит куда-то в прострацию. Ясно. Тоже перепрошивается.
Вспоминаю слова Элеоноры:
— Это как-то связано с тем человеком в лесу? Который напал на тебя.
— Да, блин. Он и есть самая глубокая жопа. Мой братец.
— Оу-у-у, — выдыхает Акане. — Сенсей, я слышала, что на вас кто-то напал, но нам говорили, что это какие-то террористы...
— Мой старший братец — идиот. Моя давняя мечта подвесить его за... эх... перерезать ему глотку, Константин. Но у него есть связь с нашими, и я догадываюсь, где он сейчас может быть. Он специально там тусит — ждет, что я приду за ним. Мстить.
— За что?
— Это он сдал мою мать за связи с отцом-фрагоровцем, понял? Из-за него ее убили. Отец был особенным — небесплодным. Такие как он очень ценятся в моем клане. Но еще больше ценятся такие, как я и мой тупой брат. Мы, типа, будущее клана. Те, кто сможет в выйти из радиоактивных округов. Короче, если бы меня не сделали шпионкой, то сейчас я бы была ходячим инкубатором. Моя яйцеклетка стоила бы дороже тысячи обычных Фрагоровцев. Нашли бы суррогатных матерей и выводили бы с их помощью сотни моих детишек. Такое у нас уже давно практикуется. Иначе мы бы передохли.
— Понятно. Ну а зачем твой братец сдал твою семью? Разве это не его семья тоже?
— Сводный братец! Да потому что он идиот, ты меня не слышишь? Он хотел сделать все тихо, и чтобы меня прибили вместе с матерью, но что-то пошло не так. Я выжила. Он гребаный фанатик, желающий чтобы весь будущий клан состоял из его спермы.
 
Акане зажимает уши руками:
— У-и-и-и-и-и...
— Ой, прости, моя хорошая. Ну, что тебе непонятно, Констнтин? Передернет в пробирку, выдаст клану, они из нее сделаю нам потомков. Таких ,как он или я. Не уродов, а похожих на людей. Которые могут жить как в радиации, так и вне ее. Фрагоровцы-то не могут области покидать. Грёбаные мутанты дышат всякими изотопами. А я с братом можем. Наши дети тоже. По крайней мере, часть из них...
Аннета выходит из ступора:
— Интере-е-есно. Хочет весь клан из своих детишек и внучат...
— Верно. Придурок постарался, чтобы избавиться от конкурентов. Мой отец мертв, меня отправили шпионить — по-любому это он все спланировал. Насколько я знаю, в самом клане было еще двое таких, как мы. Но они чудесным образом попали в несчастные и скоропостижные случаи. Сдохли в общем... Меня после этого отзывали с задания. Сказали, что я не справляюсь и бла-бла-бла. Но я-то поняла, что они меня просто хотели переквалифицировать со шпионки в инкубатор. Братец об этом узнал и сорвался, пошел меня убивать. Он то рассчитывал, что я тут сдохну. Поэтому я тянула время, как могла, только чтобы не возвращаться.
Элеонора очень эмоциональна. Тяжело дышит, сжимает кулаки. Желваки играют на ее скулах, а цепи слишком сильно сдавливают ее парализованные ноги.
Кладу руку на ее плечо, улыбаюсь:
— Не переживай так.
— Легко тебе говорить! Я этого урода ненавижу, но он сильнее меня... И сейчас надо переться к нему, рисковать... нами, — кладет ладонь на живот. — Потом к Фрагорам... А я не знаю, как они отреагируют на мое возвращение. Я еще и беременная. Секс для меня был под строжайшим запретом, понимаешь?
— Догадываюсь.
— Я не думаю, что они мне навредят... Или моему ребенку. Для них он ценен. Конечно, не так, как если бы его отец был Фрагоровцем, а не обычным... Константином Кибой. В общем... не знаю... Риски большие, но... я же знаю, что тебе нужен этот чертов... пазл... Спасибо, что хоть ищешь варианты, а не выковыриваешь его из меня... Вот тебе вариант. Сойдет?
Вздыхаю. Немного чувствую себя мерзавцем. Но что поделать. Такова ноша многомудрых альвов.
— Мы с ними договоримся, Элли. Я тебе не рассказывал, но для Альва дети — самое большое сокровище.
Глаза Элеоноры немного оживают:
— Правда?
Улыбаюсь дружелюбнее:
— Правда. Не совсем в том смысле, как это представляют люди, но поверь — мы за своих детей тоже цепляемся. Даже побольше вашего. Так что давай, веди к своему братцу. Если захочешь, я для тебя сдеру с него кожу.
Элеонора хмыкает:
— С удовольствием приму твое предложение, Константин.
— У-и-и-и-и.
Аннета чмокает губами:
— Какая милая семейка. Душевная такая. Костя, я с тобой развожусь хи-хи... Или нет... хи-хи...
Элеонора сводит брови:
— Да!
— Хи-хи...
Атмосфера как-то резко становится дружелюбной, и мы вчетвером смеемся. Искренне, забыв о всяком дерьме, творящемся в мире.
БАМ!!!
Все помещение содрогается. Твою мать! Опять! Да что же это! Кэр! Нашел нас?! Так быстро? Я же так старался скрыть наши следы!
— Что за хрень? — вскакивает Элеонора.
— Не знаю... Собирайтесь. И без паники.
Сирена бьет по ушам. Будто мы не в подвале старой кафешки, а в ядерном бункере. Дверь в нашу комнату распахивается. Вваливается красноволосая хозяйка. Половина ее лица в крови, один глаз закрыт. Позади нее еще пятеро людей — наши сожители по бункеру.
— Живо! За мной! Уйдем через черный ход!
— Что случилось? — спокойно спрашивает Аннета.
— На нас напали! Живо, говорю! Вы мне заплатили за безопасность! А я своей репутацией дорожу!
Достаю из холодильника пазлы, сую за пазуху.
— Кто напал?
— Люди сучки Жанны Д`Арк. Орут, что мы тут прячем грязных аристократов! Еще вопросы?! Нет?! Тогда за мной!