Малышка, пойдем со мной...

В дверь постучали, и Джоани пошла открывать.
Она уже перестала вздрагивать от каждого стука, как это бывало в первые дни после исчезновения Киры. Тогда ей еще казалось, что Кира непременно вернется домой. «Я заблудилась, мама», — скажет она. Сразу все станет на свои места, будто бы и не было этого кошмара.
На пороге стоял Ди Бакстер. Всякий раз, когда он приходил, в глазах Джоани светился один вопрос: «Нашли?» Но ответа на него так и не было.
Ди Бакстер печально улыбнулся.
— Можно войти, Джоани?
По его голосу она поняла, что новостей опять нет.
Он вошел в комнату вслед за ней.
— Я по поводу Томми Томпсона.
Джоани тяжело вздохнула. Что касается ее, то Томми теперь — злейший враг. В этом ее убедил Джон-Джон.
— Вот, как?
Она жестом пригласила Ди Бакстера сесть, и он неуклюже примостился на краю софы. Джоани почувствовала, что разговор будет не из приятных.
— Он что, умер?
В ее голосе вспыхнула надежда.
Ди Бакстер вздрогнул.
— Джоани, послушай меня. Мы делаем все возможное, чтобы выяснить судьбу Киры, но у нас нет данных, что Томми совершил нечто предосудительное.
Он подождал, пока она переварит полученную информацию, а затем продолжил:
— Понимаешь, у нас нет данных, подтверждающих разговоры, о которых мне хорошо известно. Эта девочка, Кэтлин Роу, все отрицает. Она говорит, что ничего не было. Ничего, Джоани. Теперь ее мать просит, чтобы муниципалитет выделил им другую квартиру. Она опасается, что Кэтлин будет вовлечена в грязное дело, как она говорит.
Ди Бакстер смотрел на изможденное лицо Джоани. Он видел новые морщины, появившиеся вокруг глаз. «Она совсем не спит ночами и слишком много пьет», — подумал он.
— Ах, так! Выходит, он чистенький? А как же деньги, которые они получили от Джозефа? Неужели это не доказательство его вины?
Бакстер тяжело вздохнул.
— Напоила бы меня чаем, Джоани.
Она пошла в кухню поставить чайник. Он последовал за ней.
— Деньги — это тоже из области слухов. Мы ничего не нашли, Джоани, ничего, вызывающего подозрения. Мы дважды обыскивали квартиру Томми, но она чиста.
— Почему же тогда Джозеф подался в бега?
Джоани хотела скандала.
— Возможно, он испугался. А ты бы не испугалась на его месте?
Она допускала такую возможность.
Ди Бакстер продолжал излагать свои доводы.
— И я бы трухнул, наступай мне на пятки Джон-Джон.
— Но как же мать девочки, эта Ли Роу?
— Она все отрицает. Мол, Томпсон — тяжелый человек, но не более того. Мы не можем арестовывать на основании слухов, Джоани, нам нужны доказательства.
Она рассмеялась.
— Это что-то новое! Раньше и шепотка было достаточно.
— Это противозаконно, Джоани. К тому же здесь совсем иное дело.
Она залила кипятком чайные пакетики, хотя больше ей хотелось запустить чайником в полицейского. Пусть страдает, как страдает она.
«И как страдал Малыш Томми», — прошептал голос внутри.
— Это его рук дело, я знаю! Джозеф и Томми — два извращенца, вот они кто!
В ее голосе звучала ненависть.
— Не имея улик, Джоани…
Она снова рассмеялась. Почти беззвучно.
— Вы хотите сказать, что у вас нет тела. Вы это имеете в виду. Не так ли?
Это было так, но Ди Бакстер не собирался говорить об этом вслух.
— Послушай, Джоани. Я очень сочувствую тебе, но у нас нет оснований обвинять Томми Томпсона. Слухи — не достаточный аргумент, даже если они кажутся правдоподобными. Нам нужны веские улики.
— Улики… Не имея улик, вы обвиняли меня и моего Джон-Джона. Я имею в виду раньше, до исчезновения Киры. Я так долго ждала прибытия ваших людей в тот вечер…
Джоани готова была расплакаться. Он протянул руку, чтобы погладить ее по плечу, но она отмахнулась.
— А вы говорите улики…
Она беспомощно огляделась по сторонам, пытаясь увидеть свою квартиру глазами полицейского. Теснота, убожество, толстый слой пыли на телевизоре, который никто не смотрел…
— О да, я понимаю. Вы ведь тогда не торопились, ну, подумаешь, важность: пропала девчонка Бруеров! Стоит ли суетиться из-за нее?
Ди Бакстеру никогда в жизни не было так больно за другого.
 
— Они — не люди, эти Бруеры. Мать — гулящая, дети — бандиты… Неужели вы считаете, что я не знаю, о чем вы думаете?
Он не мог смотреть на нее. Он знал, что ее слова — сущая правда, и он виноват перед ней не меньше, чем остальные. Но тем не менее он вынужден был отрицать это.
— Ты не права, Джоани. Мы делали все, что могли, и сейчас делаем все возможное…
— Да ладно заливать! — махнула она рукой.
И тогда он решил сказать ей всю правду:
— Джоани, Томми Томпсон не мужчина. Джон-Джон знает об этом. Он видел медицинское заключение.
— Да, сын говорил мне. Но я, как и он, не верю. Может, у Томми и не стоит, но это не значит, что он не думает об этом, разве не так?
Ди Бакстер нахмурился.
— Ты сама себя заводишь. Джоани, откуда тебе известно, что девочка стала жертвой сексуального домогательства? Может, она упала в реку… Да все, что угодно.
Джоани закатила глаза к потолку.
— О, мистер Бакстер, думаю, мы с вами не расходимся во мнениях. Вы тоже считаете, что к исчезновению Киры причастен этот педофил.
— Джоани, перестань!
— А я-то принимала его в своем доме! Я заботилась о нем… Доверяла ему… — Она вновь готова была расплакаться. — Я читала о педофилах. Для них это — «ухаживание». Так они входят в доверие к семье. И Томми — не исключение. Он вошел в доверие ко мне. Я бы и заподозрить не могла, что у него хватит смелости выкинуть такое. Нет, моя девочка не падала ни в какую реку. Никто ее не видел, никто! Она не могла уйти далеко. Она где-то здесь, поблизости. Остается только найти ее. Ее или ее тело… — Джоани несколько секунд помолчала, пытаясь справиться с подступающими рыданиями. — Ну хорошо, — продолжила она наконец, — допустим, Томми не виновен, но куда же делся папаша? Вы ведь, кажется, объявили его в розыск? Так каковы же результаты?
— Джоани, мы действительно не можем его найти. Не исключено, что он наложил на себя руки. Прыгнул в Темзу, например. Ведь тело могло и не всплыть.
Она кивнула, на мгновение почувствовав себя лучше.
— Это было бы неплохо, мистер Бакстер, а еще лучше, чтобы Малыш Томми последовал за ним. Я не успокоюсь, пока эти подонки не сдохнут.
— Тебе не следует говорить мне такое, Джоани…
Она скривила губы.
— Я всегда говорю, что думаю.
Немного погодя Ди Бакстер ушел. Джоани взяла сигарету и, как всегда, потянулась за спиртным.
Пол ухватил девушку за задницу, и та взвизгнула от восторга.
— Пол!
Довольно улыбаясь, он вылез из постели и стал натягивать на себя одежду. У него появилась новая подружка Линетт, натуральная блондинка с удивительно глупыми зелеными глазами. При других обстоятельствах ее высоко ценили бы за приятную внешность. Но она предпочла проституцию. И Пол не упустил случая попользоваться ею.
— Так я теперь буду работать в новом салоне?
Пол кивнул. Недавно он открыл новый салон, где работали исключительно молодые девушки. Салон назывался «Святая невинность». Услуги проституток стоили дорого, но клиенты шли косяком. С теми, кто отказывался платить, разбирался Джон-Джон.
Пол был рад, что мальчик вновь заинтересовался работой. Но это уже был другой Джон-Джон.
Он повзрослел и возмужал. Взгляд его стал жестким. Брови почти всегда были нахмуренными. И еще: он постоянно искал поводов для ссор. Причем для таких ссор, которые неизбежно заканчиваются потасовкой.
Размышляя над этим, Пол вздохнул. Ладно, хорошо уже то, что он включился в работу, а время вылечит остальное.
Больше всего Пол беспокоился о Джоани. Она совсем запустила себя: ходила нечесаная, в несвежей одежде. От прежней ее жизни не осталось и следа. Теперь она все делала через силу, да и это «все» сократилось до минимума. Сказать правду, она ничего не делала: сидела целыми днями и курила, и все чаще прикладывалась к виски отвратительного, низкого качества, Пол такого ей никогда не приносил.