И солнце взойдет (СИ)

Наверное, будь Рене трезвее, она бы фыркнула от брезгливости. Но сейчас она лишь непроизвольно сглотнула и почувствовала, как внутри заворочалось что-то совершенно невероятное. Ей тоже хотелось туда! В толпу! К ним! Мозг настойчиво требовал врезаться в плотный поток людей, чтобы дотронуться, ощутить вместе со всеми восторг и разделить счастье от прикосновения к телу. В эту минуту Рене до слез любила их всех. Вон ту девчонку с розовыми волосами, что целовала пожарному руки. Даже парнишку, который неведомым образом затесался среди обряженных не по зиме в короткие майки девчонок. И когда танцоры легко запрыгнули на сцену, была готова рвануть следом, но тут в зале стало темно.
Музыка заиграла одновременно со вспыхнувшими софитами, и Рене стиснула обтянутые джинсами бедра. Она сама не поняла почему, но вид даже одетого мужского тела напрочь сносил голову. Возможно, дело лишь в том, что у нее давно никого не было? А может… Да какая к черту разница? После всех тревог этих месяцев, после безумного напряжения и огорчений ей наконец-то стало хо-ро-шо. Просто отлично! Мир восхитителен, а эти парни тем более! К тому же, они двигались с завораживающей точностью, словно связанные одной нитью. Белые перчатки флуоресцировали в ультрафиолетовом свете, и Рене не могла оторвать взгляд от того, как они скользили по груди, животу, ногам и матовым черным маскам. На темной одежде это смотрелось волшебно. Приоткрыв от восторга рот, она завороженно наблюдала, как прочь полетели рубашки, а десятки рук потянулись к рельефным телам. Они оглаживали их, хватали, щипали, стремились поскорее стащить остатки одежды. Визги не прекращались, и Рене снова сглотнула. Во рту пересохло, но кроме недопитого Роузи коктейля на столе ничего больше не было. Так что она схватила стакан и залпом проглотила остатки мохито, что давно смешался с растаявшим льдом. Ох…
Тем временем на сцене неожиданно стало жарче. Рене подняла голову в ту же секунду, когда ближайший к ней стриптизер сорвал с себя чертовы штаны и остался в одном черном нижнем белье. А то, в общем-то, не скрывало ни сантиметра гладкого тела. Отчаянно захотелось поерзать на стуле, потому что сидеть неподвижно стало невыносимо. Хотелось вскочить, прогнуться под музыку, двигаться в ритм вместе со всеми. Рене на секунду зажмурилась, а потом резко вскинула взгляд и наткнулась на прорези в маске, откуда прямиком на неё смотрели голубые глаза. Белые перчатки потянулись к защелкам, и в следующим миг она с жадностью уставилась на большой красный рот. Губы псевдо-пожарного растянулись в улыбке, а потом он вдруг исчез. Рене обиженно моргнула, но через пару тактов мужская компания спрыгнула со сцены прямо в толпу, и перед лицом замаячила мускулистая безволосая грудь.
— Потанцуем?
Улыбка этого блондина была очаровательна. Да, впрочем, все здесь были очаровательны. Даже Роузи, которая отчего-то держалась за голову. Ну а сама Рене не могла устоять перед откровенным соблазном хотя бы только дотронуться. Одним пальчиком. Да-да. Провести ноготком по рельефному торсу, возможно, чуть зацепить край черных стрингов… Господи! Она облизнулась и быстро скинула под столом тяжелые ботинки, а затем стянула носки — чтобы ничего не мешало. Тем временем стриптизер легко вскочил на привинченный стол, который даже не пошатнулся под немаленьким весом накаченного божества, и протянул руку, после чего одним рывком затащил к себе Рене. Ох. Она прижалась к прохладному телу и едва не завизжала вместе с впавшей в полную эйфорию толпой. А потом услышала вопрос:
— Ну что? Танцевать любишь?
— Еще как! — крикнула в ответ Рене и зажала уши, когда раздался залихватский свист.
Свет на мгновение снова погас, и в темноте стало заметно, как засветился экран оставшегося валяться на столе телефона. Кто-то — наверное, Энн, — раздраженно схватил аппарат, чтобы выключить, а потом со всех сторон вспыхнул свет. И вместе с ним из развешанных по стенам колонок донесся нарастающий грохот музыки, которая, кажется, могла раскачать каждую клеточку в теле прикрывшей глаза Рене.
 
«About time for anyone telling you off for all your deeds
No sign the roaring thunder stopped in cold to read
No time!»
Она ловила ритм и синкопы несколько тактов, прежде чем ухватилась за хромированный шест и без предупреждения развернулась, закинув ногу прямо на плечо танцора. Что же, их педагог из балетного класса назвал бы шпагат идеальным.
— Ого! А ты не промах, — осклабился парень, после чего ухватил Рене за талию и сделал несколько движений, похожих на фрикции. Вот как? Она звонко рассмеялась и прижалась теснее.
В принципе, Рене была не так уж против подобной интрижки, раз Энтони который день шлялся не пойми где. Почему вообще надо постоянно терпеть его вечные проблемы? Как-то подстраиваться… Рене гнусно хихикнула, сильнее вжалась в твердые мужские бедра, сползая вниз, и раздвинула шире ноги. Где-то в глубине мозга вдруг кольнула идея, что она не может так думать. Не может так делать! Черт возьми, не может даже так себя вести! Но тут мужские руки подцепили салатовый джемпер и медленно потянули вверх, пока сама Рене извивалась рядом с гладким твердым телом. До ушей донеслось улюлюканье Энн и визг толпы, когда на задницу резко приземлилась ладонь. Еще! Она повернулась, однако все внимание было сосредоточенно исключительно на теплых пальцах, что скользили по коже и задевали край узких джинсов. Голос в ушах почти настаивал:
«Get mine and make no excuses waste of precious breath
No time!
The sun shines on everyone. Everyone, love yourself to death!»
Да-да! Любите себя! Любите себя до смерти! Любите всех! Рене наклонилась к пилону и ощутила его холод, в то время как ягодицы уткнулись в ощутимую выпуклость в узких трусах стриптизера. Ах-ха! Танцевать становилось все приятнее. В голове было удивительно пусто. После стольких неприятных мыслей Рене наконец-то была счастлива! Она подалась назад, когда под грудью пропало ощущение стягивающей резинки, а чужие ладони скользнули под лямки бюстгальтера. Особо демонстрировать ей было нечего, но толпу, кажется, это не волновало. Вместе с Энн, которая что-то радостно проорала в не прекращавший звонить телефон, живая масса из людей зашевелилась и задергалась в такт.
«So you gotta fire up, you gotta let go
You'll never be loved till you've made your own
You gotta face up, you gotta get yours
You never know the top till you get too low»
Рене впала в подобие транса. По крайней мере, ей казалось именно так. Тело плыло по волнам музыки, двигалось вместе с ней и, похоже, было самой сутью мелодии. Отстраненно она наблюдала, как куда-то направилась Роузи. Подругу шатало? Или это шатался мир вместе с тягучим ритмом под удар барабана? Рене не знала. Она ощущала на себе десятки поглаживающих рук, чувствовала, как кто-то уже расстегнул на джинсах пуговицу и взбрыкнула бедрами в намерении помочь стянуть ставшей слишком жаркой ткань. Но затем…
«Life isn't always what you think it'd be…»
Лицо Энтони появилось перед ней совершенно внезапно. Оно возникло, словно лунный блик посреди колышущейся черноты, и Рене на секунду остановилась.
«Turn your head for one second and the tables turn…»
 
Улыбка появилась сама. Губы растянулись, и Рене опустилась на четвереньки прямо на стол, чтобы стать ближе. Кто это у нас здесь?
«And I know, I know that I did you wrong…»
Она подползла к самому краю и замерла, вглядываясь в глаза сидевшего напротив Энтони. И он был совершенно невозмутим. Ровная белая доска с провалами для глаз, которые внимательно смотрели, как впавшая в исступление толпа мгновенно потянулась к обнаженному телу Рене. О нет! Так нельзя! Они же здесь все вместе. Энтони тоже имеет право!