Лицом к стене

Сердце у меня стучало, как отбойный молоток. Наконец, белая полоса протянулась вдоль всего экрана. Теперь можно было без труда видеть, что на бумаге была непонятная надпись. 
Громов приложил к экрану лист бумаги и карандашом скопировал написанное. Феликс включил свет, и мы собрались вокруг профессора, чтобы на просвет прочитать отраженную в зеркале фразу... 
"Не превышайте энергию в тысячу миллиардов электронвольт. Иначе вспыхнет новая звезда". 
Громов несколько секунд стоял неподвижно, а затем побежал. 
Мы бросились за ним. У люка в колодец он остановился, как вкопанный. 
- Назад, там все горит! 
7 
Это был обыкновенный земной пожар, который потушили при помощи обыкновенной воды. Когда дым рассеялся, я, в комбинезоне, с фонарем в руках, опустился вниз и, хлюпая по воде, осмотрел обгоревший зал. Невыносимо пахло жженой резиной и горелым смазочным маслом. Стены были закопчены. С потолка свисали сорвавшиеся провода. А под самой лестницей на поверхности воды плавал сморщенный комок сожженой бумаги. 
Я осторожно взял его в руки и стал изо всех сил растирать, превращая в черный прах... На мгновенье я остро почувствовал, что совсем рядом то же самое делает другой человек. Я резко поднял фонарь над головой и пристально осмотрел колодец. Ничего, пусто, только закопченные стены... Может быть этот другой человек и есть я? 
Наверху меня ждал Валентин Каменин. Его губы скривились в горькую улыбку. 
-Можешь нас поздравить, я имею в виду тебя, меня, Феликса, профессора Громова, всю нашу лабораторию. 
-С чем? 
-С последним экспериментом в ядерной физике. 
-Почему с последним? 
-Приборы зафиксировали, что поток античастиц на целый порядок превысил величину, указанную в Инструкции Академии наук. Дальнейшие опыты в этом направлении запрещены. 
- А как же окно в антимир? 
- Нужно искать обходный путь. Прямой путь опасен...