Магический кристалл. Серебряные стрелы. Проклятие рубина

Он уже собрался подать сигнал к атаке, как вдруг в лагере поднялась суматоха. Бренор продолжил наблюдение, хотя один из бегавших взад-вперед гоблинов и наступил мимоходом на холмик дерна, из-под которого он выглядывал. До него донеслись звуки команд и звон стали, как если бы большой отряд строился перед походом.
Крики становились все громче. Вскоре дворф смог разобрать проклятия в адрес какого-то Лживого Языка. Бренору никогда не приходилось слышать это имя, но он догадался, что это скорее всего название племени орков.
– Так, значит, они уже грызутся между собой, – довольно усмехнувшись, пробормотал дворф и, поняв, что атаку придется отложить, полез вниз.
Его воины, хотя и разочарованные задержкой, решили не расходиться. Дворфы были твердо намерены исполнить задуманное и потому принялись ждать.
Миновала полночь, но крики в стане дикарей не стихали. Дворфы ждали. Долгие часы ожидания нисколько не умерили их воинственный пыл. Наоборот, непредвиденная задержка лишь разожгла жажду боя и укрепила их решимость. Дворфы были искусными кузнецами – мастерами, привычными к кропотливому труду. Они умели ждать.
Наконец, когда шум на поверхности затих, Бренор вновь полез наверх и, еще до того как выглянул наружу, услышал громкий ритмичный храп.
Дворфы, не мешкая, выбрались наверх и со свойственной им обстоятельностью принялись за дело. Предпочитая драться с врагом в открытом бою, они тем не менее прекрасно понимали всю важность неожиданного нападения и потому старались действовать тихо и незаметно.
Постепенно лагерь вокруг выхода из их шахт начал погружаться в тишину: все больше дикарей один за другим уходили в вечный сон. При этом дворфы в первую очередь старались расправляться с ограми – самыми опасными для себя противниками.
К моменту, когда один из караульных, заподозрив неладное, поднял тревогу, равнина была залита кровью тысячи с лишним воинов Кесселла.
Дикари наконец проснулись и подняли ужасный шум, но Бренор и не думал давать команду к отступлению.
– Сомкнем ряды у выхода из наших тоннелей! – прокричал он, прекрасно понимая, что первая контратака гоблинов будет неорганизованной и его воины легко смогут ее отразить.
Дворфы, образовав кольцо, встали плечом к плечу и без труда отбили натиск врага. Топор Бренора покрылся множеством зазубрин еще до того, как хотя бы один гоблин успел напасть на него.
В конце концов воины Кесселла пришли в себя, перестроились в цепь и стали теснить дворфов. Спустя некоторое время им на подмогу бросились гвардейцы-огры, личная стража Кесселла.
Самыми первыми из дворфов в тоннель должны были уйти наиболее опытные рудокопы: им предстояло в последний раз проверить, все ли готово к обвалу входа. Встав на ступени лестниц, они начали осторожно спускаться, сейчас от них зависел успех всей атаки.
И тут Бренор неожиданно приказал им вернуться и занять места в боевом строю.
Сквозь шум битвы он четко расслышал звуки древней песни, которая еще несколько лет назад наполнила бы его сердце яростью. Сейчас в нем проснулась надежда.
Бренор услышал знакомый голос.
* * *
Сабли Дзирта До'Урдена хищно блеснули, и покрытая жуткими язвами изуродованная рука шлепнулась на пол.
Но не ведавшие страха тролли продолжали наступать. В обычной обстановке, еще только войдя в зал, Дзирт сразу почувствовал бы их присутствие. От троллей вечно исходила такая вонь, что не заметить их было просто невозможно. Но когда он вошел в зал, их там определенно не было. Пробираясь вдоль стены, эльф задел какой-то волшебный предмет, и башня немедленно подняла тревогу. В помещении тотчас стало светло, и из стоявших вдоль стен зеркал выскочили огромные тролли.
Дзирт легко разделался с первым, который бросился на него, но на место поверженного врага встали сразу пятеро, а это было уже слишком даже для такого опытного бойца, как эльф. Он решил бежать. Метнувшись к лестнице, Дзирт, не веря своим глазам, заметил, как только что убитый тролль, шатаясь, медленно поднимается на ноги.
 
Тут в его лодыжку вцепились когтистые пальцы, и эльф понял, что это та самая рука, которую он отрубил всего несколько мгновений назад.
Дзирт в ужасе стряхнул жуткий обрубок и бросился бежать вверх по винтовой лестнице, которая вела на второй этаж башни. Повинуясь его команде, Гвенвивар уже поднялась по ступеням и теперь поджидала его наверху.
Снизу доносились шаркающие шаги преследователей и скрежет цепляющихся за ступени когтей. Эльф выскочил на площадку второго этажа, надеясь на то, что его проворство даст ему немного времени, чтобы прийти в себя.
Но… на лестничной площадке не было дверей.
Квадратная площадка шириной примерно в десять футов с одной стороны выходила на лестницу, а другим концом упиралась в огромное, от пола до потолка, зеркало. Эльфу предстояло как можно быстрее раскрыть секрет этой волшебной двери.
Дзирт понял, что это будет нелегко.
Чистая гладкая поверхность зеркала безупречно отражала обитую ковром стену. Эльф вернул сабли в ножны и быстро ощупал зеркало в поисках какой-нибудь задвижки или рукоятки, но ничего подобного не обнаружил.
Тролли продолжали взбираться по лестнице.
Дзирт попытался было распахнуть дверь, быстро проговорив все заклинания, какие только знал, но безуспешно. Зеркальная дверь не поддалась.
Тролль, поднимавшийся первым, преодолел уже полпути до площадки, где находился эльф.
«Здесь должна быть какая-то подсказка! – простонал Дзирт. – Ведь чародеи обожают всякие фокусы!»
Ответ явно должен был скрываться в затейливом рисунке ковра, и Дзирт, пытаясь найти разгадку, принялся разглядывать вышитые на ковре изображения.
До него донеслось тяжелое зловонное дыхание преследователей.
Но он контролировал себя и сосредоточился на бесчисленных изображениях.
Надо было во что бы то ни стало найти ответ. И тут эльф увидел на ковре вышитые буквы какого-то стихотворения. Ковер был древний, однако четкие буквы рифмованных строк явно были добавлены недавно. Неужели это дело рук Кесселла?
 
 
Если хочешь войти
 
В тот кошмар, что внутри,
 
Ты сначала ключ отыщи
 
И сумей распахнуть эту дверь.
 
Ключ невидим, но ты его разгляди.
 
Его нет, но он есть…
 
 
Одна из строк сразу бросилась эльфу в глаза. Слова «Его нет, но он есть» ему определенно приходилось слышать в детстве, в Мензоберранзане. Так говорили об Ургута Форка – демоне, который принес на землю смертельную болезнь. Случилось это в незапамятные времена, когда предки Дзирта еще жили на поверхности. Светлые эльфы начисто отрицали существование Ургута Форка, считая, что во всем виноваты их темные сородичи, однако те были уверены в обратном. Некие удивительные свойства их организма делали темных эльфов неуязвимыми для болезни, и, поняв, насколько смертельна для их врагов новая напасть, они сделали все возможное, чтобы заключить с демоном союз.
Эти слова: «Его нет, но он есть» – были одной из строк древней саги темных эльфов, в которой высмеивались их светлокожие сородичи, потерявшие тысячи своих братьев по вине демона, в существование которого они не верили.
Эта загадка была неразрешима для любого, кто не был знаком с легендой об Ургута Форка. Эльф понял, что он близок к успеху, и внимательно осмотрел ковер в поисках чего-либо, имеющего отношение к демону. И на уровне пояса обнаружил портрет самого Ургута. Демон был изображен во всем своем великолепии. Сжимая в лапах огромную дубину, он вдребезги разносил череп несчастного светлого эльфа.
Тролли были уже совсем близко.
Эльф обернулся, глянул на зеркало и тут же заметил различие в рисунке и его отражении: на зеркале в лапах демона дубины не было.
 
«Его нет, но он есть».
 
Дзирт ткнул рукой в зеркало, пытаясь схватить воображаемое оружие демона, но его пальцы коснулись холодного гладкого стекла. Эльф застонал от бессильной злобы.