Инакомыслие, иноверие и наказание (СИ)

— Так закажи на день рождения какую-нибудь записывающую фигню. Может в том углу сделать студию звукозаписи, например.
— Не могу, я уже заказал книги и диски с фильмами.
Хрис только удивленно приподнял бровь.
— Тебе книг мало? Ты даже половины не прочел.
Это была правда. За все годы заточения Хрис перечитал все имеющиеся книги, заказал еще в два раза больше и их тоже перечитал, а Юрка же не находил в себе такой тяги к литературе.
— У меня сенсорная депривация, — решил поумничать парень, улыбаясь.
— Ого, так ты решил глюками ее разбавить?
Парень подошел ближе, зарываясь носом в светлые волосы. Обнял со спины, смыкая руки на плоской груди.
— Хрис, не здесь же… — Юрка смущенно заулыбался, поглядывая в сторону камеры под потолком. — Они сейчас увидят и…
— Ну сколько можно? Это не запрещено!
Но он отпустил, отступая на шаг. Вернулся за синтезатор, краем глаза поглядывая, как хрупкие мальчишеские пальцы перебирают струны. За все время Юрка стал ему самым близким другом и любовником, и Хрис действительно боялся потерять его. Очень боялся.
— Давай с третьей еще раз? А то что-то мне вот тут звучание не нра… — пробормотал парень, перекидывая длинные светлые волосы назад, но внезапно замолчал, обернулся к двери, вздрогнув всем телом.
Поглядев по направлению его взгляда, Хрис выронил нотную тетрадь и вцепился руками в синтезатор, как в точку опоры, но, собрав разлетевшиеся мошкарой мысли, заставил себя прогнать страх.
— Мы ничего не делаем! — холодно произнес он, складывая руки на груди.
Иван медленно шел к ним через студию, и шаги его звучали для мальчиков как забиваемые в крышку гроба гвозди.
— Что, пидорасы, развлекаемся? — едко протянул он, подходя к Хрису ближе, почти вплотную, и Юрка дернулся, будто собирался бежать спасать, но предупреждающий взгляд, что вопил «не лезь!» остановил его. — Хозяин же ясно дал понять, что твоя задница — его неприкосновенная собственность!
— Вот и не прикасайся ко мне, — высокомерно произнес Хрис, вскидывая голову, потому что был уверен, что у Ивана кишка тонка навредить ему. Но…
— А может, тогда мне им заняться? — продолжал издеваться Иван, поглядывая в сторону оцепеневшего от страха Юрки. — Он больше на девку похож…
Хрис сжал зубы, умоляя всех известных богов дать ему сил выдержать и не скинуть чужие руки, схватившие его за плечи.
— Вот Юрка твой… — охранник уже не стесняясь облизывал взглядом белого, как простыня, мальчишку, что держался за гитарный гриф, как за соломинку, и перепуганным кроликом смотрел в глаза хищному зверю.
Он сделал всего полшага к едва ли не плачущему парню, весело и злобно сверкая глазами, и Хрис не выдержал.
Просто не выдержал, снова скатываясь в ту свою излюбленную истерику, наполненную невыразимым гневом и бессилием.
Не соображая, что делает, он вцепился в форменную куртку охранника, всеми силами пытаясь остановить его, не дать приблизиться к Юрке.
— Только посмей его тронуть, тварь! — заорал он так, что его крик, наверное, слышали и за воротами. — Ты больше никого не обидишь, никого! Скотина!..
— Хрис, нет! — завопил Юрка, кидая новенькую гитару на пол.
Иван попытался ударить наотмашь, но Хрис буквально повис на нем, и они оба рухнули на пол, сшибая синтезатор. Отлетела крышка, сломалась ножка, горящие лампочки погасли.
— Отпусти меня, шлюха! — зарычал мужчина, перекатываясь на спину, но Хрис держался крепко и молотил кулаками вслепую, не попадая, продолжая кричать, и звуки его голоса тонули в рыдании Юрки. Мальчишка рухнул на колени, пытаясь сквозь пелену слез рассмотреть хоть что-то и отцепить пальцы друга от камуфляжной куртки охранника, но Хрис и сам отпустил: Иван попал кулаком ему в висок, отправляя в нокаут.
Парень затряс головой, с ужасом ощущая, как сознание постепенно уплывает, оставляя его наедине со звенящей головной болью.
— Что ты… — увидев кровь на своих руках, Юрка зарыдал пуще прежнего, не сопротивляясь, когда, взревев, охранник повалил его на землю.
— Ты, сука, будешь слушать меня! — зашипел ему на ухо пропитанный ядом голос, и мальчишка яростно закивал, закрывая веки. Он прислушивался, но Хрис не издавал не звука, и обомлевший от ужаса Юрка уже не был уверен, жив он и просто без сознания, или… — Пойдешь и позовешь медсестру. Понял?! А потом…
 
Сто килограмм, что придавливали его к бетонному полу, куда-то вдруг исчезли, а потом раздался грохот и яростный мат, и Юра распахнул глаза, приподнимаясь на локтях.
Первое, что он увидел — лежащего на земле друга с залитым кровью лицом. Хрис был в сознании и смотрел вполне осознано, хоть из глаз его и текли нескончаемым потоком слезы. Так и лежал на спине, бездумно размазывая кашу по лицу.
Юрка подполз ближе, обнял, испуганно всхлипывая, помог сесть.
Они вцепились друг в друга пальцами и вместе обернулись, когда раздался угрожающе тихий голос Стаса, внезапно прекратившего свое систематическое, хладнокровное избиение тяжеловесного охранника.
Иван был на массе, но ему не хватало скорости и реакции, а Стас был опытным спецназовцем, практиковавшим рукопашку на поле боя, а не на ринге. В этом было его значительное преимущество.
— Почему я не могу спокойно поспать?! — рычал он, пиная лежащего на земле мужчину. Иван вытер кровь под носом рукой и отполз в сторону, опираясь спиной о стену.
Ну вот и всё…
Юрка закрыл глаза, пряча лицо у Хриса на груди.
— Я тебе уже говорил, чтоб ты не трогал мальчиков?! — тяжело дыша, продолжал шипеть Стас. Он был в одних лишь домашних штанах, рубашке и не зашнурованных берцах. Тот еще видок. — Ну не твои они, понятно? Заведи своих и делай с ними, что хочешь!
Слова были гадкими, аморальными, но Хрис все равно был рад, что его крик услышали. Ему было даже страшно представить, что могло бы случиться, если бы мужчина не подоспел вовремя.
Он мелко дрожал, поглаживая Юрку по волосам, и раскачивался, будто качая на руках ребенка.
Сумасшедшая головная боль и стекающая по щеке кровь казались мелочью по сравнению с пережитым страхом за друга. Колотящееся сердце в узкой груди Юрки вдруг напомнило ему, что он, Хрис, был здесь самым старшим и опытным, а все остальные — почти что дети.
Дети…
Внезапно возникшие из ниоткуда мысли о семье, о прошлом, о тумане на рассвете, о переливающейся искрами росе и первой влюбленности в восьмом классе, заставили Хриса забыть где он находится и что происходит.
Он даже не сразу заметил Стаса, что присел рядом с ними, пытаясь получше рассмотреть место удара. Убрал прилипшую прядь, коснулся виска…
— Спасибо, — прошептал парень, заглядывая в ничего не выражающие глаза. — Если бы не ты…
— Как он? — перебил Стас, поглядывая на Юрку.
— Испугался.
— Давай отнесу, — мужчина подхватил замершего мальчишку под спину и под колени и легко поднялся, оставляя Хриса сидеть одного на бетонном полу. — Ну, чего замер?
========== 2.3 Крем-брюле ==========
— Крем-брюле?
— Да, крем-брюле. Это такой десерт из сливок и яиц. А сверху тонкая хрустящая корочка карамелизированого сахара.
Хрис кинул быстрый взгляд на закутавшегося в одеяло Юрку, что так и спал, то ли не желая просыпаться, то ли действительно просто выключившись от стресса, и забрался с ногами на диван, замер в своей излюбленной позе, принялся неосознанно накручивать прядь волос на палец. Ему было мучительно стыдно за то, что он не знал таких банальных вещей.
— И… ты его пробовал?
Стас медленно поставил свою чашку на стол, усмехнулся кривоватой совсем не веселой улыбкой.
— Да, в Милане. А потом мне дома готовила бывшая девушка.
Услышав это, Хрис вскинул голову, хотел улыбнуться в ответ, но губы у него задрожали, улыбка вышла жалкой, вымученной.
Поспешно отвернувшись, он глубоко вдохнул, уже привычно сдерживая невольные слезы. Ему самому от себя было тошно. Он злился, что не может сдерживать эмоции, что все больше напоминает плаксивую барышню.