В тени Алтополиса (СИ)
- А кто говорил про утро? Сроку тебе – две недели. Сделаешь без ошибок, получишь премию в рублях!
Лукич не обманул, через неделю принял тетрадь и, проверив проделанную работу, вручил целый червонец. Я когда хрустящую банкноту в руках сжал, такое воодушевление почуял. Сразу к ближайшему мороженщику побежал, облопался пломбиру до ломоты в зубах, а потом лежал на крыше и думал, до чего же хорошо жить, особенно ежели никуда не лезть. Пускай в книгах главные герои рискуют, выведывают секреты и тайны, а мне этого счастья и даром не надо. Устроюсь на работу - буду каждый день ходить, денежку зарабатывать. Для кого-то может и муторно, а мне спокойнее.
Про устроенною мною самодеятельность в «Трех медведях» бобыль не прознал. Я и сам постарался забыть про тот случай, как про страшный сон. Кем приходился товарищ Ортега императорской семье, что они обсуждали за закрытыми дверьми бара - не знал и знать не хотел. И даже улицу знаменитого адмирала обходил стороной. На всякий случай, чтобы не угораздило.
Жизнь вернулась в прежнее русло. Днем я шатался по улицам в поисках новых сплетен, а вечерами корпел за тетрадкой. Лукич продолжал приносить накладные – не так много, как прошлый раз, но пальцам от этого легче не становилось.
На заправке всё шло своим чередом: Малюта с Гамахеном дремали в теньке, а Тоша курил за сараем.
- Какие люди! – восторженно прокричал он, стоило мне показаться из-за угла. – Ты где пропадал, Чижик?
- Писал, - признался я.
- В писатели что ли заделался? – не поверил Тоша. - Будешь как Лев Толстой в холщовой рубахе ходить, да деревенских баб портить?
Кто о чем, а вшивый о бане. Не давали парню покоя женские прелести, ох не давали. Об том свидетельствовал свежий кровоподтек на скуле. Опять поди к Тоньке-Морковке наведался в гости, томимый любовной страстью. Встретил малажского Графа, или еще какого конкурента. Их у Тоньки целая куча имелась, ежели всех в очередь выстроить, то людская цепочка до самого рынка протянется.
- Симпати-ично, - протянул я, рассматривая украшение на лице приятеля. – Вот ежели с другой стороны подрихтовать - для симметрии, то совсем красиво получится.
Тоша не стал вестись на подначку. Вместо этого нагнулся и заговорщицки прошептал:
- Мы нашли её.
- Кого – не понял я.
- Ну ты даешь, писатель – забыл уже? Настоящую американку нашли, сошедшую прямиком с Детройтского конвейера. Симпатичная девчуля получилась – на загляденье: бока лощеные, обвес хромовый, блестит под солнцем. От кормы глаз не оторвать, настолько ход плавный.
- Мы сейчас точно о машине говорим? - на всякий случай уточнил я. На что Тоша тоскливо вздохнул.
- А еще писатель называется… Отсутствует в тебе образность мышления, Чижик.
- Зато в тебе этого самого добра выше крыши. Девчонку нормальную завести не можешь.
Тошина рука взметнулась в воздух и отвесила увесистый подзатыльник. Пока я чесал ушибленную голову, парень наставительным тоном произнес:
- Ты, Чижик, не забывайся. Помни кто здесь старший, а кто мелочь пархатая. Вот когда доживешь до наших лет, тогда поймешь, до чего мужику несладко без женской ласки приходится. Теперь касаемо Плимута… Внутрь не заглядывали, капот не поднимали, но по всему видно, что наш клиент. Бразилы на всем экономят, поэтому у ихних машин имеется характерный запах дешевого пластика и днище через пару лет начинает подгнивать. А у этой ни одного ржавого пятнышка – чистенькая, ухоженная.
- Может за ней просто следят? – заметил я. – У хорошего хозяина и старый мерин ходит как арабский скакун. Опять же кузова меняют. Я когда в мастерской работал, столько всего насмотрелся. Глянешь снаружи – натуральный «Пежо», а ключи в зажигании провернешь, к звукам мотора прислушаешься и понимаешь, наш это - «Руссо-Балтовский». Поэтому внешний вид ни о чем не говорит. Пока крышку капота не поднимешь, не определишь.
- Ой, да много ты чего понимаешь, - не выдержал Тоша. – Я те говорю – настоящая американка, значит так оно и есть. Машины кто обыкновенно «переодевает» – фраера из малажских и сикариос из Фавел. Для последних дешевый понт – не понт, а образ жизни. Лишь бы пыль в глаза пустить, а то что на таких машинах только по степи гонять, подальше от жандармских глаз, ихнего брата не волнует. Короче, проследили мы за хозяином американки. Человек солидный, клерком в отделении местного банка работает и живет там же - на Калюжке. Такому связываться с фальшивкой не с руки.
И снова улица знаменитого адмирала, и снова Калюжка. Преследует она меня что ли?
- Чижик, ты чего морду скривил? - заметил Тоша мою недовольную физиономию. – Если мне не веришь, то можешь у пацанов спросить.
- Да верю я, верю… Давай информацию по клиенту, сегодня же главному доложусь.
- Ты погоди докладываться, - замялся Тоша. Почесал ухо в поисках заныканной сигаретки – не нашел. Похлопал по оттопыренному карману - он у рабочего комбинезона имелся всего один, зато большой. Не карман - целая сумка, расположенная по центру груди. Увы для Тоши, и там пачки не обнаружилось.
Долгая это была заминка. Парень заметно нервничал. За неимением курева засунул промеж зубов спичку и принялся отчаянно жевать. Значит не простой предстоял разговор. Так оно по итогу и вышло….
За следующие пять минут Тоша изложил хитрый план о том, как срубить быстрых деньжат. Началось все со злополучного Плимута. Парни быстро установили маршрут, коим клерк добирался до дома. Установили слежку и в один из прекрасных дней обнаружили, как тот выгружает из салона автомобиля коробку знаменитых сигар.
- Это же Артуро дон Фуэнто, - Тоша едва не захлебывался от восторга, - одна из самых дорогих марок в мире. Я специально у дядьки Гурама интересовался, того самого что табачную лавку на рынке держит. Ну ты знаешь его, с усами висячими… Дядька Гурам гнать не станет. Он готов взять по тридцать рублей за штуку при условии, что мы оболочку не повредим. Прикинь, тридцать рублей за одну сигару, а их двенадцать в одной коробке. Вот и прикинь арифметику.
- По поводу сигар я понял, а Плимут-то здесь причем?
- Как причем? - возмутился Тоша моей непонятливостью. – Хозяин сигары в гараже хранит. Когда машину свиснут, он стопудняк обеспокоится сохранностью остального. Все ценное из гаража вынесет, в том числе и сигары, и плакали тогда наши денежки.
- Допустим, но я-то вам зачем сдался?
- Тут такое дело, - замялся Тоша. Покатал в зубах кончик измочаленной спички, и наконец выдал: – без тебя внутрь гаража не попасть.
- Без меня? – искренне удивился я. – Ты адресом случаем не ошибся? Это вам к Лобастому нужно, он у нас спец по проникновению в чужие гаражи.
- Ты бы еще Федю с Тополиной вспомнил, - ухмыльнулся собеседник, - тоже взломщик от бога. Только и знает, что ломом навесные замки ломать. Здесь другой подход нужен, более тонкий. Защита в гараже на высшем уровне: электроника, сигнализация все дела. Мы бы может и не сунулись, но имеется в ней один изъян, - Тоша наклонился к самому уху и прошептал, - под самой крышей расположено духовое окно. Очень узкое, но ты по размерам тощий, должен пролезть.
- Не-а.
- Тебе деньги нужны?
- Нужны, но в гараж не полезу.
- Чижик, слово даю – поделим поровну на четверых.
- Не-а.
- Ну вот что ты за человек... В кои-то веки пацанам подфартило, - Тоша с досады сплюнул на землю. Вслед за смачным харчком под ноги полетела порядком пережёванная спичка. - Чижик, ежели тебя доля не устраивает, ты только скажи. Соберемся с пацанами, обсудим.
- Не в бабках дело.
- А в чем? – искренне удивился Тоша. В общем-то он был прав, идеалисты в трущобах не выживали. Деньги были нужны всем и всегда, и я не был счастливым исключением из правил. Вот только Калюжка… Не хотелось снова соваться на улицу знаменитого адмирала. Столько всего нехорошего было с ней связанно. Словно сама жизнь подавала отчаянные сигналы: не лезь туда Чижик, иначе убьет. А не убьет так обязательно покалечит или в такую историю втравит, что заокеанскому Тому Сойеру и не снилось.