Неправильно для меня (ЛП)

Мой отец прерывает ее:
— Я не мог пойти в больницу после того, как меня подстрелили, не мог рисковать быть замеченным, поэтому я отправился в единственное место, которое пришло на ум, — достаточно далеко от всего этого, но достаточно близко, на случай, если мне нужно будет спешить домой.
— Хаванна.
Он кивает.
— Я знал, что она сразу же тебе позвонит, поэтому первое, что я сделал, это отключил провода в доме. Затем я взял ее телефон. Ей удалось вернуть его, чтобы отправить тебе быстрое сообщение, но я даже этого не хотел, на случай, если ложь станет для нее слишком тяжелой. — Он смотрит в ее сторону, прежде чем снова посмотреть на меня. — Она помогла мне, извлекла пулю и зашила меня сама. Оказалось, это идеальное место, чтобы залечь на дно, пока все не уладится само собой.
— В тебя стреляли?
Он кивает.
— Марисса.
Дрожащее дыхание покидает меня:
— Как она нашла тебя?
— Я привел ее к себе.
— Телефонный звонок.
Он кивает, и я качаю головой.
— Зачем Мерфи вообще понадобилось рассказывать мне о звонке?
— Может быть, чтобы сбить тебя с толку или чтобы его дочь казалась невинной, чтобы она могла прокрасться незаметно, не поднимая шума. Я не совсем уверен. Алека послали туда, чтобы найти меня, забрать документы, а затем вернуть тебя Мерфи, но я позволил ей найти меня первой, зная, что она неуравновешенна и даст Алеку больше времени, чтобы найти способ защитить тебя.
— Ты позволил сумасшедшей дочери убийцы жить в нашем доме?
— Я не знал, что он перевез ее в…
— Я пыталась рассказать Хаванне.
— Я отключил ее телефон.
— Ты не ее отец и не ее защитник! — Слезы угрожают пролиться. Я веду себя эмоционально, но я зла, обижена и чертовски запутанна.
Я чувствую себя набитой дурой, и это неправильно.
У моего отца и Алека был секрет, который они скрывали от меня, тот, который мог стоить мне жизни и почти стоил жизни моему отцу. У них было много шансов признаться, но оба предпочли держать меня в неведении.
Теперь я знаю, что у моего отца и Хаванны тоже был секрет, пока я застряла здесь, пытаясь одновременно почтить и оплакать своего отца. Я боролась с собой, чтобы быть сильной, когда чувствовала себя слабой, заставляла его гордиться, когда я не чувствовала ничего, кроме стыда, и все это время он был здоров, жив и с ней.
Столь всего можно было бы избежать, если бы отец и Алек доверились мне. Этот тяжелый груз предательства я несла изо дня в день, думая, что Алек не только подвел меня, но и что мой отец умер, доверяя ему настолько, чтобы завещать ему свое наследие и дом. Хаванна могла бы найти способ сказать мне об этом. Все эти вещи, смешанные вместе, тяжелый груз, который я должна нести в одиночку. Я едва могу дышать.
Хаванна наконец поднимает взгляд, и слезы, застилающие мои глаза, совпадают с ее слезами. Я не могу сказать, что понимаю все это или что я так легко прощу и забуду, но, возможно, сейчас не время вдаваться в подробности. Может быть, нам всем нужно немного времени, чтобы все обдумать.
— Извини, — бормочу я.
Она слегка, с сожалением улыбается.
— Ты права, Оукли, — тихо говорит мой отец. — И мне очень жаль, но я не могу с уверенностью сказать, что не сделал бы это снова.
— Как ты узнал, что нужно вернуться домой прошлой ночью? — Спрашиваю я.
— Сейф. Я могу получить к нему удаленный доступ со своей электронной почты. После той первой недели я вошел в систему и обновил информацию, так что она была привязана к старой учетной записи Хиллока, и я знал, что это безопасный шаг. — Он откидывается на спинку стула. — Я сменил пароль на имя Мариссы, а затем подождал, пока ты будешь готова найти ответы. Когда ты правильно угадала код, как я и предполагал, я получил электронное письмо и понял, что ты столкнешься с Алеком сегодня вечером. Мне нужно было быть там, поэтому мы запрыгнули в машину и поехали сюда. Чего я не ожидал, так это того, что в ту же ночь Марисса поняла, что она была не более чем ступенькой в глазах Алека. Он прищуривается. — Как она узнала?
— Я не подумала, — признаюсь я, отводя взгляд. — Я оставила свою сумку в своей комнате, и она порылась в ней.
 
Когда мой отец не отвечает сразу, я оглядываюсь назад. Его глаза становятся мягкими, и он наклоняется вперед.
— Она всё уже знала до прошлой ночи, может быть, не все, но она подозревала, я уверен в этом. Должно быть, что-то, что она нашла, вывело ее из себя.
Моя нижняя губа начинает дрожать, и он кивает, двигаясь, чтобы сжать мою руку.
Он знает.
Назовем это отцовской интуицией. Каким-то образом он знает, что прошлой ночью было больше риска, для моей и Алека жизни.
Я могла потерять ребенка.
Марисса, должно быть, видела тест на беременность, спрятанный между моими свитерами, прямо под файлами. Я планировала выбросить его в мусорный контейнер в академии на следующий день, но она нашла его первой. Какой бы коварной она ни была, не может быть, чтобы она не сказала ему, хотя бы для того, чтобы сказать это первой.
— Она могла убить нас всех. — Я тупо смотрю на него, и он кивает с чувством вины в глазах. — И я не знаю, была бы это твоя вина, его… или моя.
— Маленькая моя девочка… — Его голос прерывается, когда его хватка усиливается.
Слезы больше не задерживаются и свободно текут по моему лицу. Роуэн садится рядом со мной на кровать, его рука находит мое плечо, и я ломаюсь, плача в свои ладони.
Это все так безумно. Я потрясена.
Мой папа жив, Алек жив, и Роуэн выбрался, невредимый. Хаванна не бросила меня, помогала моему отцу исцелиться, и я … Я собираюсь стать мамой. Мой ребенок, такой маленький и беззащитный, пережил это… не благодаря мне. Хорошая мать ушла бы, чтобы защитить своего будущего ребенка, когда угроза стала очевидной, не так ли?
Боже, мои эмоции повсюду. Я так чертовски всем благодарна прямо сейчас, но я не могу не думать, что ничего из этого не произошло бы, если бы все были честны со мной с самого начала. Но разве я находилась бы здесь с малышом, растущим внутри меня, если бы они это сделали?
Я качаю головой, слезы все еще текут.
Мой папа пересаживается, чтобы сесть с другой стороны от меня, за ним следует Хаванна, и они обнимают меня, пока я плачу.
— Мисс Ривера.
Я поднимаю голову и смотрю мимо моего отца, чтобы найти офицера или кем бы он ни был, черт возьми, Беннетта в дверном проеме с руками в карманах. Он избегает моего взгляда за мгновение до того, как поднимает глаза.
— Я просто хотел лично извиниться перед вами за все это.
— Это была не ваша вина.
Он пожимает плечами.
— Нет, но это было паршиво. Ты должна была горевать, пока эта женщина следила за тобой. Наверное, не стоит этого говорить, но я рад, что ее легкие отказались от нее. Жаль, что ее отец не умер вместе с ней, но я думаю, мы не можем просить слишком многого за одну ночь, да?
— Для фальшивого детектива он наверняка помнил про пуленепробиваемый жилет, не так ли?
— Думаю, он знал, каким грязным ублюдком он был. Я надеюсь, что у него будет хороший, большой сокамерник, с которым можно поиграть. — Он ухмыляется.
Я не могу не улыбнуться, и Хаванна слегка смеется. Когда она это делает, взгляд Беннетта скользит в ее сторону, и она усмехается, отводя взгляд.
— Теперь ты можешь идти, — говорит ему мой отец.
Не говоря ни слова, он поворачивается и выходит.
— Папа! — Мои брови подпрыгивают, и его хмурый взгляд скользит ко мне.
Он слегка качает головой, когда Хаванна ерзает на своем стуле.
— Долгая ночь. — Он прочищает горло. — Я не хочу, чтобы меня прерывали прямо сейчас.
Я откидываю голову на подушку.
— Итак, что теперь?
— Теперь мы готовимся выступить с нашими заявлениями. Все документы уже переданы. Бизнес Blaze остается скрытым, и мы возвращаемся к нормальной жизни. Хотя я все еще надеюсь, что однажды Алек станет частью Blaze в большем масштабе, предполагаю, что он тоже этого хочет, компания и дом возвращаются ко мне. Это было только для того, чтобы переключиться на него в случае моей смерти. Все возвращается к тому, как было до всего этого.