Неправильно для меня (ЛП)
Конечно.
Он думает, что может издеваться надо мной. Прийти сюда и доказать какую-то свою точку зрения?
Нет.
Давай поиграем, придурок.
Я отталкиваюсь от стены и вхожу в его пространство:
— Я не против умолять, — шепчу я, прижимаясь к нему всем телом. — Но я не обязана…
Алек изо всех сил старается не выглядеть любопытным, но его лоб слегка морщится.
— Видишь ли, — я склоняю голову набок и лгу, — он уже знает, что мне нравится.
На мгновение появляется глубокая хмурость. Он толкается в меня, между нами нет и доли пространства, и я ударяюсь спиной о стену. Мои глаза расширяются, но я продолжаю напирать:
— У него были годы, чтобы учиться, исследовать…
Руки Алека обхватывают мои предплечья, его хватка крепкая.
— Если он трахает…
— Когда он трахает.
Он рычит, низко и глубоко, и внезапно мне становится трудно дышать. Моя голова падает на стену, когда он приближает губы к моему уху.
— Ты, блядь, понятия не имеешь…
— Что за хрень?
Обе наши головы дергаются в сторону двери, двери только для сотрудников, в которую, по-видимому, вошел Роуэн. Я отпрыгиваю в сторону, как будто меня поймали с руками в штанах Алека, в то время как он остается на месте, скрестив руки на груди.
— Тебе нельзя входить сюда, — говорит он Роуэну, и мой взгляд устремляется к нему.
Это то, что он собирается делать прямо сейчас?
— Отвали. — Роуэн смотрит на меня с обвинением в глазах. — Мне нужно с тобой поговорить.
— Не прямо сейчас, Роуэн, — отказываюсь я, стараясь не казаться запыхавшейся.
— Да, прямо сейчас, Оукли. — Его глаза сужаются, и он делает несколько шагов ближе.
— Может быть, ты мог бы, я не знаю — я пристально смотрю на него — зайти позже?
Сразу после того, как я это говорю, я хочу взять свои слова обратно. Да, он солгал, и это было дерьмово с его стороны, но моя выходка здесь, перед Алеком, определенно ничуть не улучшает ситуацию.
Голова Роуэна откидывается назад, его брови слегка подпрыгивают, но требуется всего секунда, чтобы черты его лица смягчились.
— Оук, — нежно зовет он, его золотые глаза удерживают мои. — Мне очень жаль. Поговори со мной минутку.
— Уходи, — приказывает Алек.
Роуэн пристально смотрит в его сторону.
— Мужик отвали. Почему бы тебе не уйти, чтобы я мог поговорить со своей девушкой здесь?
Мои брови подпрыгивают от его заявления.
Его девушка?
Другие говорили это сотни раз, но он всегда отшучивался, в то время как я всегда ждала. Задаваясь вопросом, настанет ли время, когда он с эти согласится?
Только что он сказал это сам. Присвоил меня себе. Конечно, здесь стоит только Алек, но дело не в этом. Роуэн выдерживает мой взгляд, и во мне загорается надежда.
Это по-настоящему, или этот спектакль для Алека?
Когда я делаю шаг к Роуэну, Алек делает шаг ко мне, его рука протягивается, чтобы схватить мою.
Сдвинув брови, я поднимаю на него глаза.
Алек бросает на меня один взгляд, стискивает зубы, а затем проходит мимо меня.
— Трахай свою девушку в свободное время, Роуэн. Не в рабочее.
С возвращением.
Я стараюсь, чтобы его комментарий не расстроил меня, но я не могу сдержать разочарования, которое испытываю, когда дверь хлопает с его уходом. Роуэн сначала ничего не говорит, просто переводит взгляд с двери на меня.
— Происходит что-то, о чем я должен знать?
Я качаю головой, моя грудь сжимается, когда я это делаю. Потому что, хотя у меня нет для этого причин, я чувствую себя виноватой, как будто я причинила Роуэну зло.
— Почему он вернулся сюда с тобой?
Моя голова наклоняется в сторону, глаза сужаются.
— Это то, о чем ты хотел поговорить?
Он пристально смотрит, потом вздыхает и проводит руками по лицу.
— Нет.
Когда он тянется ко мне, я позволяю ему притянуть меня и крепко обнять. Всю среднюю школу мы с Роуэном флиртовали на грани отношений. Он никогда не встречался серьезно, и я тоже. Я всегда воспринимала это как знак, думая, что однажды мы доберемся туда. Один из нас просто должен был пересечь эту черту дружбы, но я была слишком труслива, и он никогда этого не делал. И все же мы здесь. Два года после окончания средней школы, и я все еще не знаю, как ощущается его кожа на моей. Не знаю его поцелуев. Ничего.
Но что-то изменилось. Я чувствовала это с тех пор, как началась программа, все меняется. Роуэн стал более чувствительным, чем раньше, и он старается изо всех сил быть рядом со мной. Он постоянно проверяет меня, и он пишет мне каждый вечер, прежде чем ложиться спать. Тем не менее, я не могу не чувствовать, что он заставляет себя. Когда он прикасается ко мне, я чувствую беспокойство, вызванное этим. Когда он смотрит на меня, в нем больше грусти, чем решимости.
Как и сейчас, он шепчет мое имя с такой осторожностью, безмолвно говоря мне не углубляться в этот момент. В конце концов, это объятие в знак извинения. Не жажда привязанности или необходимость прижимать меня к себе. Не его желание утонуть в моих духах или почувствовать, как я подхожу ему. Я проглатываю свое разочарование и принимаю объятия моего друга такими, какие они есть.
— Тебе не нужно лгать мне, Роуэн. Я бы предпочла, чтобы ты ничего не говорил, а не лгал.
— Я знаю. Я просто… — Он вздыхает и убирает руки с моих плеч.
Я отступаю назад и смотрю на него.
— Тебе не нужно ничего объяснять. Правда.
Он кивает, снова вздыхает и обнимает меня за плечи, тащит меня под руку и выводит за дверь.
— Пообедай со мной, Оукс.
Поражение в его голосе звучит слишком громко, поэтому я киваю, позволяя ему тащить меня через холл к выходу, но что-то заставляет меня оглянуться по пути к двери. Алек стоит в дверях и смотрит прямо на меня. Его лицо ничего не выражает, но его глаза говорят мне о многом.
Алек Дэниелс, возможно, не ненавидит меня так сильно, как ему хотелось бы, чтобы я поверила.
Глава 6
Оукли
— Как поживает моя сестра от другого мистера?
Я смеюсь в свой телефон.
— Привет, Хан. Что случилось?
— Ничего. Просто выдалась свободная минутка между ротациями. Подумала, что попробую поймать свою увлеченную карьерой подругу за тот час в день, когда она не вкалывает до упаду.
Я закатываю глаза, хватаю несколько напитков из холодильника и несу их в гостиную.
— О, ты меня знаешь. В работе всё время.
— И это, моя дорогая Оукли, твоя проблема, — дразнит она, и я качаю головой. — Тебе нужно немного поиграть. И когда я говорю "играй", я не имею в виду то, как играет Роуэн. Игры разума и всё это дерьмо.
Я вздыхаю.
— Хаванна…
— Э-э-э. Не надо меня мучить. Мы вместе купили нашу первую коробку "Котекса", так что, прежде чем ты накормишь меня этой дрянью, помни, я смотрела порно. И я ненавижу, что ты снова все дни рядом с ним. Прогресс, которого я добилась этим летом в своем плане заставить Оукли выбросить его на обочину, находится здесь под угрозой срыва.
— Ха-ха, сучка.
— Серьезно, Оки-Доки, прошло десять лет. Если он ещё не признался в любви, то этого не произойдёт. Относись к этому дерьму, как к огню, и потуши его на хрен! — Я вздыхаю, Хаванна смеется мне в ухо. — Извини. Ты знаешь, я не могу прожить целый день, не попробовав переубедить тебя. Нравится парень, но он не для тебя.
— Ага, и ты знаешь, что это не так просто. Я несколько раз пыталась не хотеть большего. Как ты и сказала, ты была там. Ты знаешь, я встречалась с некоторыми, несколько раз даже переспала. Это не моя вина, что мне становится скучно через несколько недель.
— Так не ходи на свидания. У тебя был секс только два раза в жизни и с парнями твоего возраста. Тебе нужен настоящий мужчина. Тебе нужно попробовать мяско всего мира. Давай, — шутит она.
Мои плечи трясутся от смеха.
— Я занята весь день, каждый день. — Я ухмыляюсь, отнимая телефон от уха, чтобы проверить время. — Самая крутая работа на свете, помнишь?