Альфа и Альфа (СИ)

— Привыкнешь, — фыркнула в ответ, уже засыпая в тёплых объятиях. — И снова станешь дедом.
— Угу, — не менее сонно отозвался Филипп. 
Время, отведённое для того, чтобы побыть с семьёй, пролетело. Мы все ходили на пешие прогулки в горы. Рассказывали друг другу свои истории из жизни. Круг замкнулся. Двадцать пять лет тайн, переживаний, страхов растворились в прошлом. Хотя был ещё один участник тех событий, который нуждался в ответах, — детектив Трей Сикорски. Как только всё немного улеглось, и мне стало не в тягость жить на новом месте, в доме Блеквудов, мы с Эдвардом дружно отказались от услуг детектива. Стоит с ним связаться и даже встретиться ещё один раз, чтобы и он отпустил прошлое. 
Но всё имеет тенденцию заканчиваться. Меня ждал Эдвард. Я чувствовала его зов и тоску, да и себя ловила на мысли, что в минуты одиночества, коих выпадало не так уж и много, так как родственники постоянно требовали моего внимания, думаю только о своём альфе.
Дерек прислал мне очередное сообщение, согласно его инструкции, меня ждал сюрприз в Нью-Ривсе. Получив координаты места, где мне нужно было забрать посылку, попрощалась со всеми и пригласила на свадьбу от лица Главы Клана Блеквудов. Дед-альфа принял приглашение и пообещал ради такого грандиозного события воскреснуть и приехать.
На почте Нью-Ривса меня ждал не сюрприз, а сюрпризище! Когда я назвала трекномер, менеджер попросил пройти меня на задний двор, куда подъезжали грузовики, привозившие посылки. Из недр склада мне выкатили сверкающего хромированными дисками моего «малыша». От радости я даже взрыкнула, чем привела в ужас бету, и он чуть не грохнул мой байк на бок. Моя реакция была молниеносной. Недовольно фыркая, отобрала руль и припала к байку, как к родному существу, с жадностью оглаживая детали и довольно принюхиваясь.
— Это ещё не всё, — срываясь в сиплый шёпот и пятясь спиной, бета отходил назад, опустив голову. Не сразу до меня дошло, почему он так себя ведёт. В прошлом я настолько вжилась в образ беты, что постоянно держала свою силу в узде. Когда такая необходимость отпала, основными моими собеседниками стали альфы. И мы мерялись силой в стремлении отстоять своё место. С родственниками-омегами я автоматически перестраивалась, интуитивно чувствуя, какой уровень силы будет для них приемлемым. А вот с посторонними оборотнями такого автоматического перенастраивания не произошло.
Минут через пять ко мне вышел пожилой альфа и вежливо попросил прощения за задержку. Принюхавшись, уважительно извинился за недостойное поведение сотрудников. Я машинально кивнула, но глаза у меня от удивления расширились. Вот это дела. Это же я напугала бедного паренька, а мне ещё за это принесли извинения.
— Вот вторая часть посылки, — он протянул мне коробку и канистру с бензином. — И ещё, нас предупредили, что, возможно, вы сразу захотите проехаться на мотоцикле. Правилами запрещено пересылать технику с баком, заполненным топливом, поэтому мы приобрели бензин отдельно. Всё уже оплачено, — быстро дополнил начальник почты, ещё до того, как я заикнулась об оплате.
В коробке оказалась экипировка: шлем и защитный комбинезон. Мне не терпелось сесть на мотоцикл и, предупредив, что хочу отправить багаж почтой, переложила несколько вещей в ящик мотоцикла, чтобы можно было переодеться в самолёте, остальное отдала начальнику и оформила доставку до поместья Блеквудов. Телефон, наличные, карточки, привычно рассовала по карманам комбинезона и газанула, показушно ставя байк в «свечку». 
Дорога, байк, сопротивление ветру, радость от общения с родными и предвкушение от скорой встречи с моим альфой. Счастье, безграничное, переполняющее так, что хотелось поделиться им со всем миром, клокотало внутри. Сердце сладко замирало, стоило наподдать газу и понестись на скорости вперёд, туда, откуда шёл зов. Обочины дорог мелькали смазанными полосами, дорога была пустынной, только редкие встречные машины, или же я кого-то обгоняла.
Внезапно раздался резкий хлопок, двигатель «малыша» как-то отчаянно взрыкнул и замолчал, и всё перевернулось, покатилось кубарем, накрыло оглушающей болью, выбивающей дух и вытряхивающей сознание из тела. Какой-то шум, темнота и боль в каждой клеточке тела, не пошевелиться, не вдохнуть. На грани сознания яркий свет сменялся темнотой, и снова по кругу. Из темноты в боль. Ни времени, ни понимания, кто я, что со мной происходит. Яркие пятна перед глазами. Голос? Темнота… Боль…
 
Выныривая в очередной раз из темноты, я смогла связно подумать, что умираю, а как же Эдвард без меня? Боль чуть отступила. Уже не получалось скрыться от неё в темноте. Она была интенсивной, но не забивающей сознание. Шум… гулкий, громкий, хлопающий… Что это? Вертолёт? Кто-то ослепил меня лучом от фонарика. Протестующе замычала, но не услышала своего голоса. Темнота окутала, но не та, пустая, а иная, тревожная, с какими-то образами и видениями.
Громкий крик… Кто-то ругался совсем рядом. Повернуться бы посмотреть, но совсем нет сил, но и боли нет. Почему я не могу повернуться? Это страшно, паника затягивает. Я сама? Где моя пантера? А, нет, она есть, только почему-то вялая. И разговор не клеится, хочется спать.
Тепло… Легко… Боль есть, но она привычна. Кто-то настойчиво зовёт, но не меня, мою пантеру. Адски больно меняться с ней местами, но зато потом наступает тишина и какое-то умиротворение. Меня зовут, настойчиво дёргают, но как же не хочется снова чувствовать боль. Странные ощущения накатывают с новой силой. Здесь было тепло и уютно, а сейчас тревога изменяет это место, делает его холодным и колючим. Боль прорывается через преграду, но она не моя. Кому так плохо? Держусь рядом, двигаюсь вдоль нити, которая продолжает вибрировать и подтягивать меня. Светлеет так, что слепит от ярко-алого пульсирующего сгустка. Он жжётся, и это он, источник чужого отчаяния и страха. Хочу помочь, забрать часть, потушить. Тянусь к нему, жду, что он опалит меня, но о чудо, он просто тёплый. Под моими прикосновениями меняется, гаснет, становится уютным солнышком. Тянусь к нему. Как же мне хорошо рядом с ним! Нужно быть с ним, не покидать! Легко… Свободно… Можно вдохнуть… Он рядом, не отпустит, не позволит боли вернуться, я знаю, чувствую. Он мой, часть меня. Увидеть его…
Ресницы дрогнули, веки открылись. Перед глазами всё плыло красно-зелёными пятнами, но продолжалось это недолго. Взгляд уткнулся в белый потолок, расчерченный квадратными плитками со встроенными люминесцентными лампами. Запах моря и летних скошенных трав, нагретых горячим полуденным солнцем. Запах детства, проведённого на мысе Надежды. Моя надежда на счастье, любовь, мой альфа, моя пара Эдвард Блеквуд спал, скрутившись на неудобном стуле возле больничной кровати, так близко, только руку подними и дотронься, но я совсем не чувствовала своего тела.
Наверное, я слишком шумно вздохнула, пытаясь сдержать слёзы, которые уже собрались в уголках глаз и противными мокрыми дорожками побежали по лицу. Эдвард подскочил на стуле, бешено вращая глазами спросонок, и, судорожно вдыхая, подлетел ко мне и остановился, нависая надо мной в каких-то сантиметрах.
— Лекса, маленькая моя, — тёплое дыхание коснулось лица. Пощекотало сухие губы. В горле драло, словно песка насыпали, так хотелось пить. Но я молчала, ждала, что вот сейчас, он прикоснётся, поцелует так, как может только он, но нет, отпрянул, сжимая кулаки до белых костяшек, пятясь, отступил назад, мотнул головой, и выбежал, оставив меня одну, наедине со своими страхами. Как же так? Но всё правильно. Лучше сразу всё прекратить. Пусть уходит.
 
Глава 47. Возрождение
— Лекса, ну Лееекса, ты меня совсем не слушаешь, — я оторвала взгляд от каталога и сфокусировала его на Камиле.
— Ммм?
— Ты выбрала, какой цвет будет основным? — она заинтересованно скосила глаза на разворот журнала, где я отметила наиболее приемлемые наряды. — Сейчас в тренде цвет «пудры», и мне он очень идёт, — она приложила к себе платье, которое держала в руках, и любовно разгладила складки на юбке. Видел бы Итан, как она ласкает ткань, приревновал бы.