Альфа и Альфа (СИ)

«— Ты справишься? — прорычал зверь, готовясь добровольно уступить своё тело, стиснутое связью подчинения, человеку.
— Мы справимся, — ответил Эдвард, делая последний рывок вперёд, разрушая барьер и заменяя зверя».
После полной темноты и ограниченных ощущений, всё навалилось сразу. И запахи, и боль в изломанном теле пантеры, и удавка на шее. Петля плотно обхватила, не давая возможности противиться Главе Клана. Вдох дался тяжело. Движение отозвалось болью в поломанных рёбрах. Напряжённо прислушался к себе — других травм не чувствовалось, и то хорошо, только ломило мышцы, натруженные и ушибленные бесполезными метаниями зверя.
Едва освоившись, я повернул голову к отцу, который снова замолчал и что-то читал с экрана телефона. Зеленоватый свет подсвечивал суровые черты. Никогда прежде мы с ним не оставались наедине так надолго, никогда не было подобных откровений.
Не показывая, что мне удалось вернуть контроль над телом пантеры, я наблюдал за ним из-под полуприкрытых век. Застывшая, безэмоциональная маска, всегда присутствовавшая на его лице наравне с хмурой озабоченностью, вдруг на мгновение исчезла. Я видел, как дрогнули губы, словно мужчина в последнее мгновение передумал улыбнуться. Он вскинул голову и быстро оглянулся на дверь. Кого он хотел там увидеть? Или, скорее, наоборот — опасался? Никто не зашёл в комнату. Чуткий слух оборотня уловил, как мимо комнаты прошли, видимо, дворецкий с горничной.
Винсент расслабился. Это было заметно по тому, как опустились его плечи. Он неспешно встал и подошёл к окну, заложив руки за спину, остановился, задрал голову кверху и уставился на ночное небо. Далёкие звёзды зажглись на чернильном полотне. Луна ярким белым диском светила в окно, очерчивая чёрный силуэт оборотня серебристым контуром. Его ягуар был не так спокоен, как человек. Он был под кожей. Я чувствовал его силу и какое-то возбуждение. Человек же полностью контролировал свои эмоции и позволил почувствовать его грусть.
— Был бы я волком, спел бы для тебя песню, — тихо сказал отец, глядя на созвездие одноглазой Белой волчицы, которое первым появлялось на ночном небе.
По поверью, Белая волчица отдала один свой глаз самцу, выбранному ею в пару, которого ослепили недруги. А когда его в собственной постели заколол ножом в сердце вожак другой враждующей стаи, прокравшийся под покровом ночи в дом, она отдала ему своё сердце, а сама ушла на небо, оберегать и защищать всех своих детей-оборотней, следить, чтобы не творилось беззаконие, и карать, если вина будет ею признана…
Я закрыл глаза и погрузился в свои мысли, позволяя телу отдохнуть и давая процессу регенерации возможность срастить кости, заживить травмы, восстановить силы. В том состоянии, в котором сейчас было моё тело пантеры, я не мог ничего предпринять. Для того, на что я решился, нужны были значительные физические и душевные силы. Я сам для себя определил дедлайн, до которого оставалось несколько часов, так мне необходимых, и тогда я смогу действовать. Эти шарговы несколько часов, которых у меня не было… у Лексы не было…
Белая волчица, только об одном прошу — дай ей сил! Моя девочка сильна, но не в этом случае. Без меня она сейчас уязвима и слаба. Только бы дождалась. Простит ли она мне то, что я лишил её выбора и свободы? Если признает — значит простит, подсказывала интуиция.
Несмотря на своё состояние, сознание было ясным, план действий чётко выстраивался. Я даже не думал о том, где стану её искать в Орланде. Была уверенность, что теперь найду, где бы она ни находилась, словно меня к ней ведёт зов. Он звучал внутри почти неслышно, но я ощущал его постоянно. Объяснить это можно было только одним — она не отторгла меня. Шевельнулся радостно зверь, воспрял духом. Стало быть, у нас с ним есть шанс.
Я одновременно верил в это и не верил. Стоило чаше веры качнуться в противоположную сторону, как ужас накрывал тёмным покрывалом, скручивал нутро узлом. В мыслях появлялась картина, как моя Лекса бьётся в предсмертной агонии. Перед внутренним взором всплывал женский образ: чёрные волосы разметаны по белому покрывалу, бескровное лицо, потрескавшиеся, искусанные от боли губы и горящие ярко-голубые глаза, которые заглядывают в душу, смотрят с немым укором, как тогда, в лесу, когда я поставил метку принадлежности. Шарг! Почему не сдержался? Где мой хвалёный контроль?! Не удержался… Вина душила. Сердце ускоряло свой ритм, бешено стуча от страха за её жизнь.
 
Скрежет когтей по паркету отвлёк, рассеял жуткое видение. Удивлённо посмотрел на собственные когти, которые взрыли паркетные доски. Я опять терял контроль — это было недопустимым. Только не сейчас. Хладнокровие и чёткое следование плану позволит вернуться в Орланд, найти мою пару и спасти её. От моих поступков теперь зависит её жизнь…
— Не вреди себе, зверь, это не поможет вернуть твою самку сию минуту. И успокойся. Глава Клана понимает, что теперь ты без неё не сможешь. Она будет жить, и ты с ней встретишься, но на наших условиях, — Винсент повернулся к сыну, чувствуя, что зверь не спит. Он не знал, что Эдвард перехватил контроль на себя. — Ты будешь иногда её видеть, чтобы ваша связь не стала для тебя мучением, — он тяжело вздохнул. — Тебе повезло, что она альфа. Иначе бы… — он мотнул головой, словно отгоняя видения прошлого. — В общем, сын, для тебя всё сложится хорошо. Твоя пара будет в пределах досягаемости. Но женишься ты на дочери Дерека Маккартера. Наши роды должны объединиться. Он и мы — ягуары, поэтому обязаны держаться вместе.
Я слушал его, но никак не реагировал, хотя в мыслях проводил анализ всего, что услышал  и что знал до этого. И так, и эдак прокручивал в голове возможные варианты развития событий, и чем дольше думал, тем больше склонялся к одному-единственному выходу из сложившейся ситуации — устранить препятствия на пути к достижению цели. Меня так учили с пелёнок. Что ж, я усвоил урок и был намерен применить это знание в жизни. От своей пары я никогда не откажусь! А ещё меня учили, что выход есть всегда, пока бьётся сердце. Хвост опустить — последнее дело. Так поступают только слабые духом. Я не причислял себя к таковым. А ещё, только я виноват в том, что случилось, следовательно, мне и разрешать эту ситуацию. Никто другой не в силах.
— «Да!» — поддакнул зверь. Он успокоился и поднял голову. Его поддержка и присутствие были важны для меня. Мы всегда были вместе и сейчас, в сложной ситуации, должны действовать сообща. Мы — одно целое, неделимое. Мы — сила! Мы — альфы! Дед хотел, чтобы я стал лидером — я стану!
— Я должен тебе объяснить, почему мы так поступаем. Тебе не повезло в одном — она из рода Корнуелов. Они наши враги. Если бы она не принадлежала к этому роду, то всё сложилось бы иначе. Я рад, что ты встретил свою истинную пару и она оказалась альфой. Такое сочетание даст тебе неограниченные возможности. Ты и так силён, а по мере того, как сформируется ваша парная связь, ты сможешь черпать силу из своей альфы, как из неиссякаемого источника, — он отвлёкся, заглянув в пришедшее сообщение. Прочитав, удалил его и посмотрел на меня внимательно и пристально. — Ты сказал, что она сильна — это… твой шанс Эдвард… сын… Можешь на меня рассчитывать.
Последние слова прозвучали решительно и твёрдо. Мужчина переступил через разбросанные по полу обломки растрощенной мебели и неспешно закрыл за собой входную дверь, положив перед тем на комод ключ от комнаты.
Отец удивил. Его слова сказали мне о том, что у меня появился союзник там, где я и не ждал.
— Мы справимся, — повторил, как мантру, зверю.
 
— «Справимся», — поддакнул он.
До рассвета ещё было время. Я поднялся с пола и взгромоздился на кровать, свернувшись клубком и спрятав нос под лапой. Совсем скоро я увижу мою пару. А пока, Белая волчица, оберегай её…
Глава 30. Чувствовать его...
Александра Стайл
боль почти отступила. Все проблемы, навалившиеся на меня, стали несущественными, кроме одной – принятие своей пары. И это было личной проблемой только для меня —человека. Пантера же меня не понимала —  она была довольна решительными действиями своего самца и не видела в случившемся никакой трагедии. Благодушно помахивая хвостом, она жмурилась от удовольствия. Вот кто не ведает сомнений, а следует голым инстинктам! Природа указала ей на пару — выбор принят!