Незримое око (ЛП)

- Эй, нет повода так сразу обижаться, - сказал Гизмо. - Это просто обдумывание разных возможностей, игры разума. Такое ведь могло быть. Может ты даже сделал одолжение кому-нибудь другому, случайно опередив его.
- Да пошел ты со своими играми разума! - рявкнул я. - Останови!
Резкое нажатие на тормоз отбросило меня вперед и я уперся в ремень безопасности. Пять секунд спустя я уже был на улице и перестал бежать только когда оказался у биржи. Один на чужой территории, но в данный момент мне было все равно. Ужасно было не то, что Гизмо подозревал меня, а то, что я боялся, что он мог быть прав. Я судорожно вспоминал каждую минуту, каждый шаг, каждую встречу. Однако так не и не смог ни подтвердить ни опровергнуть слова Гизмо.
Вокруг меня сновали люди, никто не задевал меня. Я был словно призрак, еще никогда не чувствовал себя таким одиноким. Набрав Рубио, я молился, чтобы он взял трубку, но телефон звонил в пустоту. Пришло только одно смс от Гизмо: "Не забудь переслать мне фотографии, Халк!"
"Идиот",- подумал я и раздраженно сунул сотовый в карман. Мойщик окон мыл зеркальный фасад биржи. Когда он вытер капли на мокром стекле, превратив его в гладкое зеркало, я увидел себя, замершего на месте среди снующих мимо людей. Новая кожаная куртка с секонд хэнда. Стриженые волосы, гладко выбрит. Никаких шишек и синяков на лице. - "Цивилизация",- подумал я. - Или все таки идеальная мимикрия?"
Человек в зеркале не был бестией, это был просто Джил, каким его знала Гэзель. Четырнадцатилетний мальчишка, который всегда носил с собой мелки и из принципа никогда не улыбался на семейных фотографиях. А несколько лет спустя, алжирец, ходивший в школу через Старый город. Эмигрант, который вышел из самолета в Париже и был сражен, увидев взлетно-посадочные полосы и небо одинакового серого цвета. Да, я действительно выглядел по-человечески. "Привет, Джил,- угрюмо подумал я. - Давно не виделись!"
Мои мысли прервало не движение, а нечто неподвижное среди потока людей. В зеркале фасада я увидел женщину, примерно в двадцати метрах позади меня. Тоненькая, хрупкая фигура, растрепанные, светлые волосы и застиранный сиреневый блейзер. "Мисс Андерграунд!" Она стояла на углу перед рекламным столбом и наморщив лоб, изучала плакат, который я не мог видеть со своего места. В какой-то момент она вытащила из-под блейзера баллончик и что-то распылила на плакате. Предупреждающие знаки! Я развернулся и и держась на расстоянии направился к станции метро.
Прикрываясь прохожими, я обошел вокруг столба с афишами. Однако Мисс Андерграунд была на чеку, краем глаза она видимо наблюдала за моими движениями и теперь посмотрела на меня. Она не стала убегать, а просто в упор смотрела на меня. Велосипедист и несколько прохожих на мгновение перекрыли мне видимость, но этого хватило, чтобы она исчезла. Лишь мелькнувший между прутьями решетки на лестнице метро сиреневый блейзер указывал на то, что она не растворилась в воздухе.
К моему удивлению, она еще стояла на платформе, когда я спустился в катакомбы. В какой-то момент я подумал, что возможно нейтральная зона "Метро" тоже уже таковой не являлась, но такое было маловероятно - слишком много камер видеонаблюдения. Впервые я смог взглянуть на Мисс Андерграунд дольше, чем несколько секунд. В ее светлых волосах поблескивала седина, но она по-прежнему была красивой, с исчерченным тонкими линиями лицом. Очки в золотистой оправе и заколотые в высокую прическу волосы придавали ей сходство с богатой наследницей. Она холодно и так внимательно разглядывала меня, как будто хотела запомнить каждую деталь моего лица, в то время как люди сновали вокруг, не задевая нас.
- Мы можем поговорить? - крикнул я ей.
Прохожие оглядывались на меня, но я их игнорировал. Услышав мой голос, Мисс Андерграунд сощурилась и сделала предупреждающий и оборонительный знак рукой ("Только до сюда и не дальше!"), после чего развернулась и пошла.
- Подожди! - крикнул я. Однако она не останавливалась. Последний шанс. Я набрал в легкие воздуха и заорал: - Ева?
 
Я словно "заморозил" ее своим требованием. Она застыла на месте, повернулась и недоверчиво посмотрела на меня. Рядом с нами подъехал поезд и мы оба стояли на месте, пока не стих гул и с шипением не открылись двери.
- Рубио рассказал мне о тебе! - крикнул я ей. - Ты принадлежала к сообществу. Ты дала на суде показания в его пользу. - Теперь у нее буквально челюсть отпала, она побледнела. Я подождал пока в поезд протиснулась группа людей и закрылись двери. - Он и Барб были вашими провидцами,- продолжил я. - Барб знала, на чьей совести убийство Мориса и других. А вы? Вы знаете свои тени? Кто стоит за этим, Ева? Этому нужно положить конец.
- Исчезни! - прошипела она. У нее был странный голос, хриплый и натужный, как у человека, который долго не разговаривал.
Снова подъезжала электричка, она ускорилась, заглушив любые другие звуки. Ева так быстро метнулась в сторону, что я едва успел проследить за ней глазами. Незаметно от людей на платформе она запрыгнула на сцепное устройство между двумя вагонами. Вау! Прыжок с места на три метра. Точное приземление. В следующее мгновение она уже была в туннеле, а я только и мог, что с изумлением смотреть вслед уезжающему поезду.
Когда я подошел к рекламному столу на биржевой площади, мне в нос ударил острый запах свежей краски. Плакат - реклама какого-то мюзикла - был наполовину разорван и довольно сильно разрисован. Некий шутник подрисовал поющей красотке усы. Но внизу справа, я узнал знаки Юлиана и Жонглерши, а рядом четыре параллельные царапины (знак Лысого). Новым было число Евы розового цвета (4), с которого еще стекала краска. Она не замазывала другие знаки, а дополняла их. Недолго думая, я достал ручку и размашисто написал рядом "Джил".
  
Глава 14
 
Предчувствие
 
Зое привыкла к тому, что ее брат вел себя немного отчужденно, после того как проводил несколько дней у Фабио и Андреа. Ей тоже казалось, что Леона словно бы окружал ареол чужой атмосферы. Но на этот раз это была не просто незнакомая атмосфера, скорее полное отчуждение. Уже во время приветствия, Леон вырвался из объятий Зое и растерянно и недоверчиво уставился на нее.
- Ты пахнешь как разбойник! - надулся он и к удивлению Зое расплакался. И это было только начало. Мама еще хуже, чем Зое выносила плохое настроение Леона.
И когда Леон захныкал и начал проситься обратно к Андреа, это как никогда испортило всем настроение этим вечером. Было ощущение, что что-то сбилось с такта, как будто вся семья была механизмом, чьи шестеренки перестали взаимодействовать друг с другом. На этот раз пульт от телевизора действительно сломался, когда брат Зое бросил его на пол, в то время как по телевизору в сотый раз шли новости о последних убийствах в городе. Однако сегодня Зое не соскочила с места, чтобы успокоить брата.
Вместо этого она сосредоточилась на том, чтобы шум и агрессия не довели ее до предела. На это уходило бесконечно много сил и концентрации. Она воспринимала малейшее изменение настроения как прикосновение, каждое злобное или раздраженное слово как электрический импульс, изменявший цвета в комнате. Даже затычки для ушей не особо помогали во время истерик Леона. В какой-то момент Зое на самом деле хотелось схватить Леона и потрясти его.
Только что Леон соскользнул с дивана, ногой опрокинув стакан с яблочным соком, стоявший на журнальном столике. Мама начала ругаться и Леон закричал еще громче. Обычно Зое немедленно подскакивала на ноги и утешала младшего брата, чтобы мама могла уйти на кухню (в ванную, или на балкон...) и успокоиться. Но сегодня она спокойно встала, подошла к двери и, скрестив руки, остановилась.
 
- Что с тобой случилось? - с укором сказала мама, когда Леон с ревом бросился мимо Зое из комнаты и так громко хлопнул дверью в свою комнату, что задрожали зеркала шкафа в гостиной. - Ты злишься, потому что я запрещаю тебе тренироваться, да? - мама вскочила на ноги и потерла лоб. - Господи, у меня нет больше сил терпеть весь этот цирк! - простонала она. - Завтра утром у меня учебное мероприятие, мне нужен покой, иначе я сойду с ума!