Кварталы (СИ)

— Дядя Шип… — пацан, видимо, много чего хотел сказать, но слов внезапно не хватило. Я решил, что таким образом он мне пожаловался.
— Наши способности на вожака не действуют, — громко объяснил я то, что сейчас все видели. — И боевая трансформация возле него не работает. Радиус примерно метр.
— Так че делать-то, Шипаштый? — задал вполне резонный вопрос Слепой.
— Алиса, ты там не заснула?
— Не дождешься, — фыркнула красотка и перешла от слов к делу.
Ей хватило двух секунд, чтобы взять в прицел огромную безволосую шкуру черного, как совесть Голоса, цвета. Раз, два, три, четыре, пять…
Выстрелы напоминали мерное забивание молотком гвоздей. В этом Алиса была молодец, не сбивалась с ритма. А это немалого стоит. Видимо, хорошо ее отец натаскал.
Я ориентировался не столько на звук, сколько на подрагивание вожака. Он пригнул длинные лысые уши, вжал голову и стоял, будто дворовая шавка, пережидая побои. Стоял, но не падал. Восемь крохотных посланников смерти отправились к своей цели. Восемь пуль пробили толстую безволосую шкуру. Сквозь восемь дырок на асфальт потекла яркая и жгучая желтая кровь.
Но вожак не думал умирать. Я на своей памяти видал волков, в которых приходилось всаживать не один патрон, а они, полумертвые, все равно ползли к тебе, скаля зубы. Этот явно хотел превзойти их. Ранения не оказали никакого влияния на вожака.
— Шип, я у меня все, — крикнула Алиса.
В ее голосе не чувствовалось страха. Лишь четкая констатация факта. Ну, хоть кто-то не дрейфит. Мне вот было очень не по себе.
Мы не убили вожака. А лишь разозлили его. Он яростно шелкнул пастью и стая, вторя призыву, злобно завыла, крутясь у хвоста предводителя, но не решаясь опередить того.
Главный пес решительно пошел вперед, по направлению к пятящийся Гром-бабе. Вот и еще один мой просчет. Уверенный в своей безоговорочной победе, я продумал единственный путь отступления для Гром-бабы — через крохотную улочку мимо лесопосадки. Только вот что-то мне подсказывало, что на вожака чары нашего заколдованного леса не сильно подействуют.
Мы убрали снаружи лестницу на стену, с помощью которой Гром-баба могла забраться внутрь. Да и с ее природной ловкостью и грациозностью, попросту бы не успела. К тому же стоит вожаку добраться до нее, как она выпадет из боевой трансформации. И станет обычной толстой теткой против огромного мутировавшего пса. Расклад, если честно, хреновый.
— Что бы не произошло, вниз не спускаться, — крикнул я напоследок.
Что конкретно? Ну, например, смерть одного героического, но не менее тупого лидера группы, который просчитал все, кроме появления существа, иммунного к нашим способностям. В свое оправдание хочу заметить… Голос, ты там охренел вообще? Боевая трансформация единственное, что у нас было. И взять ее просто и отменить — это свинство в высшей инстанции. Блин, жить в Городе — это как незрячему играть в карты против шулера. Голос всегда выкинет какую-нибудь хрень.
Но делать нечего. Командир всегда в ответе за свои ошибки и подчиненных, которые из-за этих ошибок могут пострадать. Да, простите великодушно, я не Нострадамус все предугадать.
Злость бушевала во мне вместе с двумястами граммами какой-то хреновой водки, найденной Психом и тихонько переданной вечером. Знал о моих слабостях, чертяка. Но это даже хорошо. И злость, и алкоголь. В умеренных дозах перед сражением они могут помочь.
Лиана оплела пустое окно квартиры на втором этаже, и я с ловкостью человека паука спустился вниз. Аккурат между Гром-бабой и наступающей псиной. Мда, сверху она казалась как-то поменьше.
— Шипастик, ты чего делать собрался? — тихо прошепатала Гром-баба, упершись спиной в наш забор-железную-стену. Точно пыталась распасться на субатомные частицы и просочиться сквозь металл.
— Да что тут особо сделаешь? — пожал я плечами, стараясь особо не дергаться. Чтобы не показать ни вожаку, ни остальным, что боюсь. — На ремни эту сволочь резать буду.
  
Глава 26
 
Забавно, что в минуты опасности ты предельно собираешься. К примеру, был у нас один «сундук». Человек редкой удачи. Что уж говорить, если он дослужился до целого прапорщика… С капитана.
 
Но вот когда речь заходила о жизни солдат, Михалыч из старого усатого козла, которого ненавидела вся рота за его скупость, преображался в еще моложавого, уверенного в себе командира. Сколько пацанов он спас благодаря своему опыту и смекалке. Перед глазами возникло загорелое лицо, изборожденное морщинами, с торчащей из-под желтых усов сигаретой. Такое реальное, что, казалось, его можно было потрогать рукой.
Я дернул головой, избавляясь от наваждения. Восстановление памяти — занятие полезное, вот только, как правило, происходило это всегда не совсем вовремя. Ладно, собака говорите…
Коктейль молотова буквально выпрыгнул из инвентаря в руку, в другой я уже чиркал зажигалкой. Вышло все практически мгновенно. А что делать? Времени размышлять не было.
Бутылка из под водки «Пшеничная» лопнула в пасти вожака, сбив спесь с собаки-переростка. Псина остановилась, уставившись на меня удивленным взглядом. Мол, откуда у двуногого огненная, во всех смыслах, вода?
Мда, никогда не смотрел на четвероногого друга снизу вверх. У меня, похоже, есть комплекс Наполеона. Очень неуютно себя чувствую, когда мутировавший пес, который может нейтрализовать способности любого, оказывается в размерах больше тебя.
И еще я надеялся, что розжиг займется на безволосой шкуре вожака. Однако языки пламени чуть поплясали рядом с пастью и исчезли, будто их и не было.
— Дядя Шип, у него резист к огню! — крикнул Шип. — В смысле, он не получает урона от огня.
Спасибо, что перевел на русский язык. Но я и сам уже выкупил версию Крыла. Хотя от этого не стало как-то спокойнее, зато появилось понимание, что рассчитывать можно лишь на ножи.
Я не скажу, что тащился по оружию, скупая все без разбора. Но, как нормальный мужик питал определенную слабость к ножам. А что? Басков любит цветы, я холодняк. Закон равновесия в природе сохранен.
Поэтому, в первые дни разведки собственного квартала, я аккуратно складывал весь хоть сколько бы то ни было интересный холодняк. К примеру, нашел пару любопытных кинжалов, красивых, но непрактичных. Но имелось среди общей кучи кухонного дерьма и несколько весьма замечательных охотничьих ножей. Стоило всего лишь подумать о паре из них и открыть инвентарь, как они оказались в руках.
Один явно гражданский аналог армейского штык-ножа 6х9. Рукоять из термоэластопласта, клинок из высокоуглеродистой антикоррозийной стали длинной 160 мм. На вес — полкило, может, чуть больше. В общем, удобный и смертельно опасный. Его я называл Солдатик. Потому что он был такой же простой и незатейливый.
Его собрат был чуть побольше, почти 190 мм. С деревянной рукоятью, с долом для общего усиления конструкции. На обухе пила, у рукояти упор для большого пальца. Да еще вдобавок накладки на этой самой рукояти закреплены винтовыми соединениями. Красивое оружие, которого я нарек Зверем.
Единственное, чего я опасался, что вожака не впечатлят ножи. По сравнению с огромной псиной мой холодняк выглядел детскими игрушками. Ну, ничего, сейчас мы посмотрим. Я стал медленно обходить пса вправо, уводя его за собой.
— Гром, — не сводя взгляда с вожака и почти не разжимая губ, произнес я. — Рядом с этой тварью твои способности не действуют. Но можно попробовать бросить в псину что-нибудь тяжелое.
— Поняла.
— И Гром! — от резкого выкрика вожак зарычал. Мне пришлось добавлять уже тише. — Медленно, очень медленно, не привлекая к себе внимания.
 
Гром-баба кивнула и стала на цыпочках пробираться к баррикадам. В другой раз я бы даже посмеялся, сравнив ее с крадущимся бегемотом, однако именно сейчас было как-то не до шуток.
Вожак рванул вперед, яростно щелкнув пастью. Хорошо, что я был готов и отпрянул, наотмашь ударив Зверем. Лезвие скользнуло по морде, раскроив кожу. Да, дружище, а ты что хотел? Первым делом, как только обзавелся ножами, я их сразу наточил.