Посланец. Переправа

— Нужна какая-нибудь помощь? — спросил губернатор.
Вопрос имел свой подтекст. Задавая его, губернатор хотел знать, справится ли управление с расследованием собственными силами? Или, может быть, необходимо подключить специалистов из Москвы?
Гендарев понимал, что согласиться на помощь, значит расписаться в собственной несостоятельности. В то же время, если отвергнуть ее, значит взять на себя очень серьезную ответственность. Решать надо было немедленно, но он выдержал небольшую паузу и после этого сказал:
— Пока никакой помощи не требуется. Но если возникнет такая необходимость, я сразу же обращусь к вам.
— Завтра на оперативном совещании доложите, как идет расследование, — холодно сказал губернатор и положил трубку.
Утром в своем кабинете, оставив после совещания начальника УВД, губернатор спросил:
— Министру уже доложили?
— Пока нет. Он только сейчас пришел на работу. Вчера доложил дежурному по министерству. Но министр уже знает об этом.
— Сегодня министр доложит президенту, — глухо произнес губернатор, и Гендарев понял, как давит на него это обстоятельство. — У вас что-нибудь новое есть?
— Машина, на которой увезли деньги, три года назад украдена в Нижнем Тагиле. Номера на ней наши, но автомобиля под таким номером не числится. Судя по почерку, преступники очень опытные. Расследование будет нелегким.
— К такому ограблению они готовились не один день, — сказал губернатор. — Не исключено, что у них могут быть сообщники в самом банке. В большинстве случаев так оно и бывает.
— Мы сейчас проверяем эту версию, — сказал Гендарев.
— Докладывайте мне о расследовании ежедневно, — губернатор кивнул, давая понять, что разговор окончен.
Возвратившись в управление, Гендарев вызвал к себе всю оперативно-следственную группу во главе с подполковником Головченко. Он не надеялся услышать от них что-то новое, но хотел знать логику их действий. Головченко докладывал коротко и четко. Допрошены все сотрудники, находившиеся в банке во время ограбления. Выяснилось, что начальника службы безопасности Шулякова в самый ответственный момент в хранилище не было. Используя служебное положение, он склонил к сожительству оператора банка Людмилу Белоглазову. Во время налета он совершал с ней сексуальные действия в своем кабинете, поэтому ничего не слышал и не мог помешать ограблению.
— Ну и начальник службы безопасности, — возмутился Гендарев и тут же спросил: — А, может, он делал таким способом себе алиби?
— Мы проверяем и эту версию, — сказал Головченко, — но доказательств пока нет.
— Мы знаем, что основным собственником банка является Джабраилов, — Гендарев произнес это пониженным тоном и оглянулся на дверь, словно боялся выдать строжайшую государственную тайну. — У него своя служба безопасности. И, насколько я знаю, довольно серьезная. Он тоже будет искать грабителей. Не может случиться так, что он найдет их раньше нас?
Гендарев беспокоился о своем престиже и не скрывал этого. Головченко понимал, что будь он в его кресле, поступал бы точно так же, хотя с формальной точки зрения не имело абсолютно никакого значения, кто быстрее раскроет преступление. Служба безопасности Джабраилова или следственная группа ГУВД. Главное, чтобы оно было раскрыто. Но в данном случае на кону стояли репутация и профессиональное достоинство следователей ГУВД. Поэтому ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы они пострадали.
— Мы знаем и начальника службы безопасности, и некоторых его сотрудников, — сказал Головченко. — И думаю, что сможем внедрить к ним своего агента.
— Вот это было бы хорошо, — тут же откликнулся Гендарев. — Постарайтесь обязательно сделать это и сразу же поставьте в известность меня.
Выйдя из кабинета начальника, Головченко пожалел, что произнес последнюю фразу. Он действительно знал начальника службы безопасности Джабраилова Семена Лобкова, но как внедрить к нему своего человека, не имел представления. Лобков опытный оперативник и очень осторожный человек и сунуть ему осведомителя со стороны просто невозможно. А тут ведь нужен не просто осведомитель, а такой, кому бы доверял сам Лобков. Головченко даже растерялся.
 
Весь день он ходил как потерянный. Сколько ни напрягал свои умственные способности, ничего хорошего в голову не приходило. А вечером вдруг вспомнил одну историю. С ним всегда было так, когда ситуация загоняла в угол. В самый ответственный момент, в последнюю минуту услужливая память вдруг подсказывала главное.
Еще три года назад Лобков работал в следственном управлении. Тогда же в находящийся по соседству отдел криминалистики пришла выпускница юридического института Ольга Брызгунова. «Да-да, ее фамилия именно Брызгунова», — подумал Головченко. У него была хорошая память на лица и фамилии. Нельзя сказать, чтобы девица была очень красивой, но подать себя умела. А фигурку имела просто отменную. Когда она садилась обедать в столовой и слегка поднимала юбку, обнажая ногу чуть выше колена, мужики не могли оторвать от нее глаз. Есть начинали уже остывшие котлеты после того, как Брызгунова уходила из столовой. Как сумел уговорить ее Лобков, остается загадкой до сих пор. Если бы не зависть мужиков, никто бы об этом не узнал. Но поскольку все недоумевали по поводу этой связи, иногда делились своими догадками друг с другом. Дошли эти слухи и до Головченко.
Лобкова уже три года нет в управлении, а Брызгунова осталась. Выводы напрашивались сами собой.
На следующее утро Головченко зашел к начальнику отдела криминалистики Фаткулину и в дверях столкнулся с Брызгуновой. Она как раз выходила от него, свеженькая и стройная, как на картинке. На ее плечах были погоны старшего лейтенанта. Сам Бог велел заговорить с Фаткулиным сразу о ней.
— Когда капитана присвоишь? — спросил Головченко, кивнув на дверь, за которой скрылась девушка.
— Будет так работать, как сейчас, через год присвоим, — ответил Фаткулин.
— Мне кажется, она у тебя просто расцвела, — сказал Головченко. — Мужики из соседних отделов, наверно, проходу не дают?
— К ней шибко-то не пристанешь, — с явным одобрением произнес Фаткулин. — Да и крыша такая, что не каждый захочет связываться.
— Завела кого-то нового? — спросил Головченко.
— Я об этом не спрашивал, но, по-моему, она не из тех, кто любит разнообразие.
— А я к тебе пришел поговорить именно о ней.
— Что случилось? — сразу насторожился Фаткулин.
— Мне в группу надо еще одного криминалиста.
— Я кроме нее найду тебе хорошего специалиста, — сказал Фаткулин.
— Мне нужна женщина.
— Почему именно женщина?
— Там такая работа, что лучше всего с ней справится женщина.
— У меня свободных женщин нет, — сухо заметил Фаткулин, и Головченко понял, что просто так Брызгунову он не отдаст.
— Ладно, я поговорю с Гендаревым, — на всякий случай пригрозил Головченко.
— Говори, с кем хочешь, — уже сердито ответил Фаткулин. — Я ему скажу то же самое, что и тебе. У меня в отделе своей работы невпроворот и лишних людей нету.
На следующий день Гендарев распорядился включить в оперативно-разыскную группу Головченко еще одного криминалиста. И этим криминалистом оказалась Брызгунова. После планерки Фаткулин посмотрел на Головченко таким взглядом, словно хотел проткнуть его глазами насквозь, и, даже не кивнув, вышел из кабинета.
Вскоре Брызгунова пришла к подполковнику и доложила, что прибыла в его распоряжение. Она знала, что Головченко занимается только самыми ответственными расследованиями и была невероятно рада, что попала в его группу. С ним всегда интересно, нигде не наберешься такого опыта, как у него. И, волнуясь, ждала, что скажет ей уже немолодой подполковник со строгими, внимательными глазами, которые, казалось, просвечивают человека насквозь.
Головченко усадил ее за стол перед собой и сначала расспросил о том, чем она занимается сейчас, потом, без всяких предисловий, сказал:
— Нам поручили расследовать одно очень важное дело. Ограбление банка «Доверие». Улик пока немного, но кое-что есть. — Он вытащил из ящика стола прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором лежал свернутый в кольцо кусок тонкого нейлонового шпагата и положил перед собой. — Вот этим шнурком преступники связывали сотрудникам банка руки. Возьмите его. Выясните, что это за шнурок, из чего состоит, кто его производит и где можно прибрести. В общем, все данные, какие необходимо собрать. Времени в обрез, поэтому к работе приступайте сейчас же.