Последний ранг (СИ)

Я посмотрел ему в глаза.
— Как именно его убили?
— Ударом кулака в висок. С применением магии Пути Динамис и Стиля Стра-То.
— Я практически не владею магией Пути Динамис.
Ипполит покачал головой.
— Обсуждать это не в моей компетенции. Я провожу вас до изолятора и останусь охранять до выяснения обстоятельств. Но пока вы первый подозреваемый.
Вот же твою мать…
Я скрипнул зубами, но отправился, куда мне сказали. Теперь два моих телохранителя стали моим же конвоем. У меня забрали мой эхос, но кольцо даже не подумали снять — никто не знал, что это не просто кольцо.
— Ипполит, проверь лаборантку Воронину, — быстро и тихо заговорил я по пути. — Она может быть в опасности. Я заметил серое пятно на кресле убитого, а у её коллеги, младшего лаборанта Эраста, все ботинки серой краской забрызганы. Это моя личная просьба, Ипполит. Ты же знаешь, что меня подставляют. Если бы я хотел кого-то убить, то сделал бы это не так по-идиотски.
Ипполит, конечно, всё понимал.
Но молчал и выполнял свою работу — вёл меня в изолятор и берёг мою тушку. Думать о том, кто и кого подставляет, не входило в его задачи. Хотя он сам был гладиатором высокого ранга и отлично понимал, что я ещё не достиг такого уровня силы гладиатора, чтобы пользоваться ею на всю катушку.
Меня провели под конвоем через весь корпус.
Это видели некоторые студенты, которых еще не успели вывести. На их лицах, кроме ужаса, была и вера в то, что это сделал именно я.
Ну а кто ещё?
Ненавистный Бринер, социальный изгой, псих, который чуть не убил Стрелецкого на Чёрной арене и который дрался с Лавром так, что не вызывало сомнений: убийство старика ему по плечу. Зачем убил — а это уже неважно. Может, мстил. Может, ещё чего.
На лестнице мне навстречу попался дядя Виринеи.
Бледный, с неверием на лице, он почти бежал в кабинет к убитому коллеге, но увидев меня, остановился.
— ТЫ! — Воронин готов был задохнуться от гнева. — ЭТО ТЫ! ЗАЧЕМ ТЫ ЕГО УБИЛ⁈ Я сказал тебе про него, а потом ты пошёл и убил человека, который помог твоим родителям? Ты мстил ему, да⁈ Считаешь, что если бы он не помог, то твои родители не открыли бы червоточины и были бы сейчас живы? Ты так думал⁈
Вот он и высказал тот мотив, который мне пришьют. Отлично.
Ипполит оттеснил от меня рассвирепевшего Воронина, но я всё же успел сказать ему:
— Он был мёртв, когда я пришёл. Кто-то ещё слышал наш с вами разговор. Младший лаборант Эраст, например.
— Эраст был всё время со мной на уроке!!! — заорал Воронин. — А ты…
— Где Виринея? — перебил я его, сам повысив голос.
Он готов был на меня зарычать.
И теперь передо мной предстал не просто смешной коротышка-толстяк в белом, обожающий шутки про гробовщика. Весь его вид давал понять, что профессор Воронин — мощнейший некромант десятого ранга.
При желании он бы прямо сейчас снял с меня скальп и сделал бы второго Юлиана.
— Даже не упоминай имя моей племянницы, — процедил он стальным голосом. — Тебя больше ничего с ней не связывает, Бринер.
В этот момент в том же коридоре появилась Виринея.
Девушка бросила на меня быстрый взгляд и тут же отвернулась, поспешив к дяде, но когда она проходила мимо, я негромко произнёс:
— Эраст.
Виринея никак не среагировала, но должна была услышать, что я сказал.
Ну а её дядя ещё долго смотрел мне в спину, пока меня уводили дальше по коридору.
* * *
Да, это случилось.
Я оказался в изоляторе Академии и стал подозреваемым в убийстве профессора Басова.
Было ясно, что подстава совершалась спонтанно и в спешке, и что не всё указывает на меня, что может быть другой подозреваемый. Но пока во всём разберутся, моя репутация уже утонет в дерьме.
Меня привели в одиночную камеру без окон, больше похожую на больничную палату. Светлые стены, белый пол, под потолком записывающие камеры. Всё, что тут было — это кровать, стол, привинченный к стене, туалет в боковом помещении и раковина. Больше ничего.
В коридоре осталась охрана. Причём, не только моя, но и от Академии.
 
Я уселся на кровать и устало выдохнул.
Отличный первый день учёбы, ничего не скажешь. Сам ведь захотел научиться быть гладиатором — вот и получи. Камеры на потолке беспристрастно наблюдали за мной сверху и не давали использовать мою настоящую силу. Даже Абубакара не вызвать, потому что никто не даст гарантий, что тут не снимают даже в туалете.
Хорошо, что Виринею успел предупредить насчёт Эраста, хотя не факт, что она прислушалась к моим словам. По её лицу я так и не понял, поверила она в мою виновность или нет.
Я решил подождать до вечера. На камеры изображал беспокойство (хотя особо притворяться не пришлось), ходил по комнате, тёр лицо, раздумывал. Все мои беды были связаны не только со Стрелецким, его агентами и таинственным Личем-некромантом, но и с Волотом.
Я был в этом уверен.
И всё началось не сейчас и даже не в прошлом году, когда были открыты червоточины, а намного раньше. В тот день и час, когда я получал свой последний ранг. Ведь не просто так в той червоточине, в которую я случайно попал, был остановлен тот самый день: 18 мая 1850 года.
Только Волота я убил намного раньше, за шесть лет до этого. И за всё время ни разу не слышал о том, чтобы преданные вождю горные некроманты воскресили его после гибели. Возможно, они сделали это недавно.
Тогда почему Хибинская Ведьма сказала, что он «наконец дождался тебя, Коэд-Дин». Будто ждал моего появления уже давно.
В памяти невольно всплыли воспоминания о том, как я впервые увидел Волота.
Это была наша первая и последняя встреча.
Тот самый бой, когда я отрубил ему голову.
Волоту было на тот момент лет шестьдесят. Это был умудрённый опытом, но моложавый маг. Высоченный и крепкий, великий маг Пути Ама. Обладатель двенадцатого ранга, самого высшего по его Пути.
Его алый доспех был создан из крови и укреплён магией Ама. Острые выгнутые шипы украшали его наплечники, а на голове он носил венец из трёх коротких стальных зубьев. В сражениях своих армий Волот никогда не лез к врагам, а предпочитал наблюдать и управлять, порой изредка вмешиваясь в помощью магии издалека. Одним движением пальцев он мог лишить человека крови, иссушить до последней капли, а его кровь использовать для атак и создания уродливых демонов.
Но с сидархами это не работало.
Потому что нельзя лишить крови призрака.
Тогда я вынудил его сражаться со мной, навязал бой, и Волот проиграл его. А потом пала и его армия вместе с Хибинской Ведьмой. Она была верна ему до конца, до самой смерти в плену.
Но что вынудило её сейчас явиться ко мне, чтобы просить защитить её наследницу Виринею от «поганых рук Волота». Ведьма что-то узнала о Волоте и очень испугалась. Настолько, что пришла просить помощи у заклятого врага Коэд-Дина.
Чтобы во всём разобраться, мне нужна была ещё одна червоточина, чтобы проверить, что у неё внутри. Я чувствовал прямую связь между червоточинами и Волотом. А ещё — между мной и Волотом.
Не знаю точно, сколько я просидел в изоляторе, но когда раздался щелчок в замке двери, то я вскочил с кровати, как вскочил бы любой, кого несправедливо обвиняют в убийстве.
В комнату вошёл… Лавр-325.
— Ты пропустил тренировку, студент, — сказал он.
Я вскинул брови.
— Тренировку? Это что, шутка?
Тот пожал каменными плечами.
— Вообще-то, да. Но порой я сомневаюсь, что правильно интерпретирую иронию…
— Вы об этом пришли поговорить? — перебил я его. — Простите, но мне сейчас не до шуток.
Он наклонился и протянул мне мой эхос.
— Это устройство спасло вас от тюрьмы, господин Бринер. С вас сняты подозрения. По данным вашего эхоса я смог безоговорочно доказать, что вы не смогли бы убить профессора Басова таким способом, каким он был убит. Смерть наступила в результате одного удара из Стиля Стра-То с применением магии Пути Динамис. Это был сильный гладиатор, и это точно не вы. В вас нет и толики той силы, какая была у убийцы.