Последний ранг (СИ)

С хладнокровием мясника она взяла из сумки топор и примерилась к моей несчастной конечности.
Казалось, некромантка проверяет мою волю, наблюдая, испугаюсь ли я, ну а сам я думал о том, что даже без руки пришибу эту любительницу чёрного юмора, если она сделает что-то не так. Ей из этой ямы всё равно от меня никуда не деться.
Она это тоже понимала, поэтому ещё раз сказала:
— Алекс, я не идиотка, чтобы лишать руки единственного человека, который может меня спасти. И не только меня, но и весь город. И весь мир. Ты рискнул жизнью и прыгнул за мной в яму, и я очень…
Без предупреждения она рубанула мне по руке.
Точно по запястью.
Прозвучал глухой удар и… рука была отрублена. Точнее, её мёртвая проекция. Что происходило сейчас с моей настоящей рукой, я не видел — всё поглотила зелёная дымка, но онемение не прошло.
Девушка быстро смахнула туман в сторону. Тогда мне и открылась странная картина: моя настоящая рука так и осталась лежать на камне — невредимая и живая. А зелёная отрубленная проекция поднялась чуть выше над ней и зависла в воздухе.
Это была ладонь со скрюченными пальцами, замершими будто в предсмертной агонии. Крови не было. Просто отмершая часть тела, будто состоящая из зелёного морока.
Зрелище терпимое, но неприятное.
Всё же некроманты — мутные ребята, и методы у них сомнительные, а про чувство юмора я вообще молчу.
— Ну как? Не больно, сударь? — невинно поинтересовалась девушка, сделав акцент на слове «сударь».
Она тоже неплохо умела иронизировать.
А ещё ей понравилось отрубать мне руку. Дай ей волю, она бы меня на куски покромсала за свою пра-прабабку. Да и топоры это хрупкое создание действительно любило. Виринея будто забыла, что мы вообще-то тут жизни спасаем, а не развлекаемся по-некромантски.
Больно, кстати, не было, но у меня заныла вся левая сторона тела, и осталось неприятное ощущение холода.
— Бывало и получше. — Я сжал и разжал левый кулак, проверяя, как работают пальцы.
Девушка бросила топор некроманта обратно в сумку и взяла мою отрубленную проекцию руки. Причём, за средний палец.
Очень символично.
— Кушать! — объявила Виринея и бросила мёртвую руку своей собаке, уже раскрывшей пасть.
Пёс в два жевка проглотил подачку, облизнулся и растворился в чёрной дымке.
Вот так просто некромантка сделала всё, как предсказывала Эсфирь. Отхреначила мне руку, рубанув быстро и профессионально, будто разделывала свинью, а потом скормила своему зверю.
И ведь сколько ей лет? Не больше двадцати.
Настоящее исчадие, не лучше своей пра-прабаки. Я бы уже спросил, как Виринея умудрилась стать гражданкой нашей страны, с такой-то родственницей в анамнезе, но у меня не нашлось на это времени.
— Ну а теперь, — девушка сняла с себя амулет с побелевшим камнем, — забери мой эфир. Он должен тебя принять, как будто ты тоже некромант. Жаль, это не повлияет на то, чтобы пользоваться нашим оружием.
Девушка торопливо надела мне на шею могильный камень и шагнула назад.
— Это тебе точно понравится.
Тут она оказалась права.
Стоило амулету коснуться моей кожи, как из камня появился поток белого эфира. Его было так много, что меня окутало молочным туманом с ног до головы.
Он впитался в кожу за считанные секунды и наполнил меня энергией. По телу разлился приятный жар вместе с волной мороза. Ощущение, что в меня залили крупную порцию расслабляющего вина и при этом вбили в тело сотню сосулек.
Резерв пополнился, наверное, процентов на десять сразу, и этого должно было хватить на довольно серьёзную атаку первого ранга, на увеличение скорости и пару базовых навыков сидарха.
Но самое главное — я мог использовать свойство призрака проходить через объекты.
Правда, на начальном ранге мне бы не дались ни камни, ни дерево, ни стекло, ни земля, но живую перегородку в туннеле я смог бы преодолеть. В этом не было почти никаких сомнений.
Виринея осторожно положила ладонь мне на плечо.
— Ну как? Теперь ты сможешь выйти наружу?
Я задрал голову и глянул на верхнюю преграду из зеркальных нитей, которая отделяла нас от города.
 
Туда мне выход был закрыт.
Во-первых, не хотелось демонстрировать силу призрака всем подряд, а во-вторых, я бы всё равно не прошёл через зеркальную преграду.
Магия сидарха была самой великой силой, какую я знал, но была у неё и одна уязвимость.
Чистые зеркала.
Призраки не могли через них проходить. По крайней мере, сидархи, достигшие даже предпоследнего ранга. Что было при получении последнего наивысшего ранга, я не знал, потому что никто и никогда его не получал, а мне вообще до него сейчас было далеко. В эту минуту мне удалось распечатать для себя некоторые возможности лишь первого ранга из тринадцати. И то не все.
Ну и в-третьих, при пробуждении червоточины я уловил крохи чистого эфира, а значит, в этой яме могло быть ещё больше, и надо было проверить.
— Нет, я отправлюсь дальше в туннель, — ответил я. — Наверх не пойду. Даже если выйду наружу, то тебя вытащить не получится.
— Зато ты спасёшься сам, — сразу возразила Виринея: она не боялась смерти. — Уходи наверх немедленно. Это приказ. Исследовать проснувшуюся червоточину опасно. Лучше найти спящую.
Но я сделал ровно наоборот — направился внутрь туннеля.
— Приказывать будете любителям сказок Феофана, госпожа Воронина.
— Не сказок, а сказаний! — бросила мне в спину Виринея. — А ты сошёл с ума! Червоточина скоро откроется! У тебя нет оружия, и мы не знаем, что там!
— Ну вот и узнаю.
Я подошёл к перегородке и внимательно осмотрел, но тыкать в неё камнями и проверять не стал. Был уверен, что это сделает только хуже.
Перегородка была живой и выглядела, как мембрана, а значит, могла среагировать на любое воздействие. Лучше её не тревожить, чтобы не спровоцировать немедленное открытие червоточины — так подсказала интуиция, а она редко меня подводила.
Виринея подошла и встала рядом, держа кистень наготове, будто снова собиралась двинуть им по моей голове.
— Ты всегда такой умный, Бринер? Мы в Ордене ждали тебя не для того, чтобы ты сразу пошёл на смерть. Кому нужен мертвец?
— С каких пор некромантам не нужен мертвец? — Я улыбнулся, чтобы хоть как-то её успокоить, потому что ситуация всё же была паршивая.
— Чёрный юмор тебе не даётся, — бросила девушка. — Ты идиот. Избранный идиот. Феофан о таком не предупреждал.
Она опять меня ненавидела. Ситуация уже давно вышла из-под её контроля, а это ей не нравилось.
— Успокойся, — уже серьёзно сказал я, приглушая голос.
Мой взгляд переместился на её изящное шипастое оружие.
— И держи наготове свою игрушку. И призови собаку, пусть охраняет. Не всё же ей мертвечину жрать.
Я подошёл ближе к перегородке и приложил костяшки кулаков друг к другу, держа локти параллельно земле.
Сила сидарха откликнулась сразу.
— О Воля Мёртвых… — выдохнула позади меня Виринея. — Ты почти невидим…
Моё тело стало полупрозрачным, превратившись в призрака. Причём призрачной стала и одежда, а ещё — оружие и всё, что на мне было.
Девушка вдруг шагнула ближе и опять достала нож.
— Можно?
— Только быстро, — разрешил я, уже понимая, что ей надо.
Она приблизила клинок ножа к моей груди и медленно начала пронзать мне тело. Настолько медленно и аккуратно, что я не выдержал, обхватил ладонь Виринеи вместе с рукоятью ножа и быстро вонзил его себе в грудь до упора.
— Убедилась?
Некромантка подняла на меня глаза.
Мы стояли в полумраке туннеля: обычная девушка из плоти и крови, а рядом — живой призрак. Наши тела почти соприкасались, а из меня ещё и нож торчал.
Зрелище, конечно, интересное.
Хотя, если бы клинок этого ножа был сделан из дерева, то я бы уже кровью истёк. Без нужного объема силы моё тело сейчас бы не справилось с такими материями.
— Невероятно, — прошептала Виринея.
Она вынула нож из моей груди и отошла назад.