Пустой азарт (СИ)

В это время Вильям проломил череп воину Танасе. Рыцарь Дракона пытался отдышаться, но его уже накрывала огромная лапа рыцаря-обезьяны.
Раздался мощный взрыв, в ходе которого погиб воин Макеш. Его обугленное тело упало не далеко от того места, где лежал Стиг.
Рыцарь-обезьяна выжил, однако не мог больше удерживать свою оболочку. Он вынул меч из ножен, висевших на поясе, и собрался добить бесчувственное от магического истощения тело огненного рыцаря.
Но его спину внезапно рассекло сечение сжатого воздуха.
— Ха! А эта штука так просто работает! — усмехнулся Вильям, рассматривая в своей руке поднятый меч воина Танасе.
Стиг с привычным усилием воли встал. У него еще оставались запасы маны, но мозг был перегружен. Сейчас он все воспринимал будто во сне.
Это был очень приятный сон…
Приближались новые воины с обеих сторон. К счастью, битва еще не заканчивалась.
  
Глава 2.9 Самосохранение не приоритетно
 
— Эй, дружище! Остановись! Он уже мертв!
Голос. Слова. Смысл.
Стиг пришел в себя, сидя на каком-то трупе и разбивая его череп кулаками. Наемник остановился и посмотрел на свои руки — костяшки на левой были напрочь раздроблены. А кисть правой руки превратилась в кровавое месиво. Он был оголен по торс и весь покрыт колотыми и резаными ранами. Серьезных повреждений и фатальной потери крови не было. Навыки магии первой помощи — это то, что он доводил до инстинктивного уровня. Впрочем, как и большинство его навыков…
— Э-эй! — Перед лицом Стига маячила чья-то надоедливая рука. — Ты чего застыл.
Наемник перевел взгляд в сторону навязчивого голоса. Перед ним на корточках стоял тоже голый по торс, весь покрытый шрамами здоровяк. На том месте, где должен был находиться правый глаз, зияла дыра.
— Знаешь, братан, я, конечно, повидал на своем веку психов, но ты-ы… — Он развел руками. — Ты просто за гранью добра и зла.
Одноглазый Вильям.
К Стигу только начало приходить осознание того, что он здесь делает. Он огляделся вокруг — его окружали воины в стеганых и кольчужных доспехах, вооруженные щитами и мечами. Они выстроились вокруг него и держали ухо востро.
Наемники из Бешеных Быков, подчиненные Вильяма.
— Сколько времени прошло? — спросил Стиг.
— С тех пор как ты крышей поехал? Минут двадцать-тридцать? Не знаю, я в этом безумии потерял счет времени, — ответил Вильям. — Что это было вообще?
Стиг проигнорировал вопрос. Трудно было сказать, что именно произошло. Его ментальные ресурсы были истощенны еще на моменте исцеления от атаки призрака. Интенсивное использование магии в битве с пятью рыцарями-культистами только усугубило ситуацию.
Наверное, он потерял сознание. Для него это был словно сладкий сон. Его истощенный разум забылся в эйфории, дав волю инстинктам. Он чувствовал себя там так хорошо…
А теперь все снова вернулось на свои места. Вернулась пустота…
— Где мой меч? — вставая, поинтересовался Стиг.
— Ребята! Кто-нибудь подобрал его меч? — подхватил вопрос Вильям.
— Я подобрал! — отозвался стоявший рядом с Вильямом воин в красной стеганке и остроконечном шлеме, и указывал на меч, висевший у него на поясе.
— Так чего ты тянешь, Альфи? Давай сюда!
— Ты серьезно хочешь дать ему меч после всего, что он здесь вытворял?
Вильям замялся и осмотрел Стига, всего покрытого порезами, кровью и ошметками плоти.
— Да, он вроде пришел в себя. Видишь, больше не пытается нас убить…
Стиг немедля шагнул в сторону Альфи и вынул меч из шнура на его поясе. Окружавшие его наемники, включая Вильяма, отшатнулись от такого финта и ощетинились оружием.
Стиг не удивился такой реакции. Будучи без сознания, трудно различать врагов и союзников. Вполне возможно, он зарубил кого-то из своих.
В условиях «воспитания» Братства адепты подвергались испытаниям круглосуточно. Помимо нещадных тренировок, доводящих их навыки до уровня инстинктов, Братья беспрестанно охотились друг на друга. Но всем нужен был сон, хотя бы на краткое время. Те, кто засыпал, рисковали стать легкой добычей. Как итог, они научились сражаться в бессознательном состоянии.
 
Стиг, не обращая внимания на опасения наемников, начал оценивать обстановку. Будучи в забытии, он использовал минимум магии, так как на большее был просто неспособен, тем самым восстановив почти треть запасов маны. Но его тело было в несколько тяжелом состоянии — множественные ранения, внутренние повреждения, небольшое сотрясение мозга, перелом шести ребер, раздробленная кисть правой руки. Он сохранил способность двигаться, дышать, сражаться, однако испытывал сильную боль. В целом для него это неплохой исход. Если к концу битвы он не истощит свою душу, то восстановление займет несколько недель.
Силы еще оставались. Даже в текущем состоянии наемник был более чем боеспособен. Он не собирался останавливаться.
Он не мог.
Битва между северянами и культистами еще не подошла к концу. Но на данном этапе стал заметен перевес в сторону сил Севера.
В небесах Марек добивал последних наездников на грифонах. Арьергард культистов громили огры, отчего пехота частично лишилась поддержки. Дружественные маги с крепости чаще разносили вражеских воинов дальнобойными масштабными атаками. Столкновение передовых сил было более-менее равным. Культисты чувствовали перевес в сторону противников и оттого сражались вдвойне яростно.
Берсерки, поначалу устроив кровавую бойню, постепенно столкнулись с решительным сопротивлением рыцарей. Вскоре стало ясно, что врываться в гущу противников уже не такая хорошая идея.
Легионеры показывали себя с переменным успехом, больше стараясь сохранить своих людей, чем атаковать культистов.
Целители из арьергардов, облаченные в белые накидки, бегали по полю боя, вытаскивали раненых. В кругах рыцарства с обеих враждующих сторон нападения на них строго порицались. Ополченцы и наемники, в большинстве своем, тоже старались соблюдать этот неписаный закон. Любой из них мог оказаться на месте тех, кого спасали. Что примечательно, мотивы лекарей не всегда были столь самоотверженными, какими казались. Они хватали и своих, и, если попадется случай, чужих, ведь за плененного рыцаря можно было получить солидный выкуп.
То тут, то там через рассеянные строи воинов мелькали конные всадники, не сумевшие пробиться в тылы.
Помимо этого Стиг чувствовал, что природный фон маны разбушевался. Это неудивительно, учитывая Марека и других магов. Множественные смерти также внесли в это свой вклад — души, растворяющиеся в небытие. В таких условиях затруднительно использовать магию. Но благо Стиг ограничивался магией в пределах его души, так что это на него сильно не повлияло.
Стиг начал поиск достойных противников, коих в стане врага было еще много, и внезапно обнаружил недалеко нечто занимательное. Душа одного из вражеских воинов поблизости излучала значительно больше энергии, чем остальные, но ее потоки были неупорядоченные, что говорило о низком уровне контроля маны. Человеческая душа не могла излучать столько энергии, не обладая должным развитием из-за природного фона. Бушующие потоки дикой энергии, которые сейчас еще более хаотичные, замедляли процессы естественной генерации чистой маны и истончали структуру души. Душа воина была парадоксальна тем, что игнорировала творившийся вокруг энергетический хаос и даже как будто бы только становилась сильнее. Это неестественно.
Скорее всего, в его душу вшита пассивная магическая формула. Или человек был рожден с такой душой. Или могущественный маг неумело маскировал силу под обычных воинов.
 
Стигу стало любопытно.
Наемник, ловко протиснувшись между воинами Вильяма, стремительно бросился к исключительной душе.
— Серьезно? Он что, просто возьмет и снова пойдет убивать? После всего, что произошло? С такими ранами? Да он ебнутый! — послышалось позади Стига.
— Спокойно, Альфи! Мы должны его завербовать!
— Да ты сам ебнулся, Вил! Ты посмотри на Руди — этот ублюдок чуть его не прирезал!