Реактивация! (СИ)
Белокурая бестия, уложив Алёнку, притопала "поболтать на ночь" - причём в первый же вечер.
- Викопедия, а вдруг доча проснётся? - якобы обеспокоился Старков, опасаясь, что дикое прошлое вернётся.
- Не беспокойся, она у нас хорошая девочка, если уж заснула, то спать будет до утра.
Красотка села на другой половине кровати в позе "алёнушки", переходящей, временами, в "русалочку" и попросила выключить торшер.
- Поговорить можно и в темноте, так хоть глаза резать не будет. Ох, и жарко сегодня, ничего, если я халат скину?
Мама дорогая, как же удержаться, чтобы барьер не переступить. Вика, стопудово, воспринимает его, как мальчика и даже не думает о своей притягательности. Ну-ка, бумбуруджи, отключите гормоны, иначе вы мне ни разу не предки! Глюки промолчали и ничего не сделали, как будто их и нет внутри, заразы.
- Олежа, я вот о чём хотела поговорить.
Красная лампочка "рэд алёрта" начала ехидно подмигивать в мозгу - девушка придвинулась слишком близко.
- Понимаю, что это не хорошо… - досказать умную мысль о "побудь мне настоящим мужем, хотя бы полмесяца" не удалось. Старк сам обнял её и начал целовать. Нежно и страстно одновременно!? Утром пришлось проснуться очень рано, чтобы мелкая Хольстрёмша ничего не узнала. Иначе начнёт мечтать об идеальной паре родителей.
Кто долго не голодал, навряд ли поймёт девушку, жившую без секса. То есть, случайно-мимолётные встречи случались и заканчивались стандартной двухминутной вакцинацией. Причём, лишь раз-другой в год, подальше от общаги. Так что полноприводная ночь явно вознесла Старкова ещё выше в глазах блондинки. Ей и нужна-то была нежность и ласка, в первую очередь, к чему и сам Старк тянулся. Он, вообще, получал удовольствие, когда становилось хорошо ненаглядной, пусть даже и временной. И своё, изредка, тоже получал. Так какой женщине этот подход может не понравиться?
Проснувшаяся Алёнушка не могла наглядеться на счастливые физиомордии родителей, поэтому сразу докопалась, как истый следователь:
- А чего вы такие довольные? Мороженое с утра поели? Я тоже хочу.
- Кашу ешь, дочка. Мы просто давно с Олегом не виделись и всласть наговорились о разном.
Хорошая обьяснялка, ничем не хуже других. Мол, захочется ещё наедине поболтать, так кто может запретить? Косари-добровольцы, вместе с Иркой тоже подтянулись к завтраку. Шмын, предусмотрительно, выделил по бутылке отвара Олегу и Эдику, чтобы в проблемы не вляпались по молодости. Ира, конечно, блюдёт себя, но горный воздух свободы следует учитывать на всякий случай.
В один из дней, с негласной проверкой, нагрянули проверяющие из Иссыка. Районные агашки, готовые к занудным ежегодным объяснениям председателя, на этот раз дико удивились.
- Куда трава со склонов делась? Неужели академики её скосили?
- Ваши городские от работы скосили, а мои городские на рекорд уже идут!
На самом деле рекорд давно побили, а вот до плана ещё далеко. По крайней мере, скотина при сене зимой будет, одалживаться не надо. Облысевшая часть склонов ласкала взгляд и радовала сельскую душу - давайте, родные, дерзайте. Желательно до самых Яссов! Потом, на вечернем обмывании, главу посёлка подробно допросили, кто чудеса воплощает.
- Так это Старков, внук Аркадий Богданыча у нас геройствует. Хорошо бы наградить по итогам сенокоса, а то неудобно как-то.
- Надо будет, наградим, а тонн тридцать даст, так и к медали представим! Сколько он собирается работать?
Пряник, как и морковка, прекрасно стимулирует молодых, ещё не отравленных материальными благами - так чего этим не воспользоваться? Наобещать можно с три короба, а потом отвертеться. Чай, нет высокопоставленных родственников, чтобы заступиться за парня?
Июль дан богами для отдыха от работы или учёбы. Всё хорошо, наслаждайся погодой, солнышком, природой… А тут, дня через три, выпал снег - совершенно неожиданно и прямо на голову. В Тау-Тургень приехали… Эпштейны! Сама бабушка Виктория в сопровождении мужа и его брата. Профессор из Ленинграда решил воспользоваться отпускными и прилетел в Алма-Ату, чтобы познакомиться с чудо-переводчиком. Лучше бы на Чёрное море съездил - нечего знатных сенорубов беспокоить в самую страду!
- Здравствуйте, родные, - прямо со склона крикнул Шмын, - и чего вам дома не сидится?
- Да, вот решили проверить, чем ты тут занимаешься, - ответила Виктория, - вдруг от рук отбился и плохо себя ведёшь?
Спустившись, Старков выяснил причину столь неожиданного появления - его хотели проверить на соответствие легенде.
- Лёва сказал, что ты мёртвыми языками владеешь, хотелось бы убедиться. Если это так, то могу предложить сотрудничество. Поверь, это будет интереснее, чем косить сено!
- Солнце ещё высоко, поэтому сделаем мудро. Вы поезжайте ко мне домой, отдохните, в саду погуляйте. А я ближе к вечеру вернусь, тогда и поговорим.
Проситель, пытающийся убедить доводом "интереснее", сразу себя выдаёт. И если поставить его на место - можно кое-чего добиться для себя. Вернув профессора на бренную землю, Старков вынудил бедолагу мучаться от нетерпения, заодно разжевав кто в доме хозяин. И себе отгрыз время на обдумывание - переводы с этрусского следует "продать" как можно дороже. За них и нобелевку можно отхватить под соусом "поэзия древних этрусков". Это намного круче, чем вирши какого-нибудь диссидента Бродского или проза того же Солженицына!
Вечернее толковище началось с попытки перевода. Только неясно, как же ленинградский Эпштейн проверит правильность текста? О чём Олег сразу и спросил.
- Будем исходить из логичности и соответствия историческому периоду.
- Ну ладно, но напомню, что латинский - это тот же этрусский, но базово являющийся слэнгом сабинян и латинян.
Грубо говоря, три племени объединились в одно: два народца свинопасов и козогонов, и социум высокоразвитых потомков троянцев. Понятно, что культурную культуру поделили на всех, называя себя римлянами по месту прописки. Но существовавшее большинство, хоть и позаимствовало написание букв, однако пользовало свою устную словесность. Чисто этрусские обороты, были непонятны простякам с окрестных холмов и очень неудобны для ассимилирования в бытовую речь. Так и остался дуализм класса написания кириллицей персидских слов. А за сотню лет и знатоков не осталось, кроме жрецов. Со временем и те перестроились, не имея практики и развития языка.
Первый же текст, после некоторого раздумья, полился сам собой - чему даже Шмын удивился. Неужели, настолько сильно умение "понимать всех", подаренное предками? Как же этим воспользоваться?
- Поразительно, но похоже на правду, - растерялся Борис Борисович.
- Тогда расскажите, пожалуйста, что случилось в Русском Музее, - попросил Старков, - а то в газете совсем кратко и ничего не понятно.
- Извини, но не имею права, - попытался откорячиться языковед, - давай лучше ещё один текст переведём.
- Не лучше, Борис Борисыч, баш на баш или забываем об этрусках навсегда!
Угроза прозвучала вполне серьёзно - явно было, что парню все эти древние до фонаря.
- Олег, но я действительно не могу, а ты можешь.
- Ошибаетесь, уважаемый, впрочем неволить не смею. Давайте лучше чай пить, а древности оставим древним. Тем более, что мне рано вставать завтра.
Важно сохранить твёрдость, иначе ничего не добьёшься. А профессоров, желающих получить помощь в переводе с пралатинского, полно по всему миру! Впрочем, Эпштейн решил, что каприз назавтра пройдёт и тоже решил держать марку. Всех сотрудников музея обязали, правда устно, не распространяться по поводу инцидента.
Ранним утром Борис Эпштейн пошёл в атаку. За завтраком он обрисовал столь золотые горы, что они явно светились алмазами. Научная карьера, возможный переезд в Ленинград (в интернат для одарённых), покровительство языковедов, приобщение к культуре и интеллектуальному обществу.
- Спасибо, конечно, но всё это неинтересно. Ни карьера, ни общество, ни покровительство. Суета и рутина.