Украденная субмарина. К-129
И, наконец, последний аргумент. Многолетние споры о том, откликалась ли К-129 на вызовы Москвы, когда и сколько раз, пресек адмирал Н. Амелько. Не было связи с Владимиром Кобзарем ни разу за весь тот поход. Следовательно, весь контент-анализ кэптена Джеймса Брэдли есть ложь.
Американцы купились на советскую «дезу». На рубеже 90-х в Главном штабе ВМФ, как двадцать лет назад в ЦРУ, немало времени провели в мозговых атаках. Требовалась собственная легенда, приличная для общественного употребления. Поэтому ни слова о самовольном оставлении боевого района, ни намека на возможность попытки к бегству на Запад. Это главное, остальное мелочи. Останки найдены в семи милях от линии перемены дат — стало быть, они шли ее пересечь, как было приказано. Чтобы выпятить дисциплинированность командира, подчеркнули — до этого лодка регулярно выходила на связь. Дальше (наверняка без политработников не обошлось) подпустили слезу с мистикой на идейной подкладке. Связь должна состояться в полночь — уже жуть. В ночь на 8 марта — уже все бабы рыдают. 180 меридиан — во вчерашний день входили ребята, у проклятых империалистов все вчерашнее, а за нами светлое завтра! Но по запарке упустили мелочи, в которых, как известно, таится дьявол. Отсюда выросли несуразности вроде 40 параллели, вдоль которой наши подводники, оказывается, ходят к Северной Америке. Или время связи в полночь по Москве, заставившее Владимира Кобзаря поднимать выдвижные устройства засветло, в 9.00 по местному времени. И вообще, что за верстовой столб в океане 180-й меридиан, чем отличается от 181-го? Никуда не половина пути. Перемены дат под водой не бывает, все подлодки мира исчисляют время по часам своих столиц.
И все-таки странно. Неужели матерые бизоны «Navy Intellegence» так легко попались на удочку советской еще пропаганды? Иногда меня посещает крамольная мысль. Если существует этот пресловутый адмиральский договор о неразглашении чего-то, должен быть исполнительный орган, какой-то двухсторонний Комитет легенды. Чтобы заморозить некий «статус кво» плохо или хорошо сказанного ранее, добиться унисона публикаций, определить круг прикормленных изданий и проверенных авторов, вовремя одергивать не в меру говорливых ветеранов и не допускать проколов вроде сенсационного расследования Эдда Оффли из «Сиэтсл Пост-Интеллиджэнсэр».
«ЧЕЛЮСТИ», КОТОРЫХ НЕ БЫЛО
На первую ознакомительную встречу с руководителем научно-технического направления Центрального разведывательного агентства (непонятно, почему у нас до сих пор ЦРУ называют управлением, когда сами уже завели федеральные агентства — по инерции?), кэптен Джеймс Брэдли и инженер Джон Пинья Крэйвен пришли в приподнятом состоянии именинников. Естественно, они и в мыслях не держали, что сухопутные разведчики способны потеснить военно-морскую разведку — что они смыслят в подводной специфике, что могут? Брэдли и Крэйвен после успеха операции «Бархатный кулак» все еще ощущали себя национальными героями, добыв с помощью уникальных подводных технологий 2 тысяч отчетливых фотографий русской ракетной лодки.
В середине 1964 г., когда программа самолетов-снарядов «Ре-гулус» была свернута, какое-то время судьба SSGN-587 «Хэли-бат» находилась в подвешенном состоянии. Субмарина была еще молодой и крепкой, ей шел всего пятый год. Но никто не знал, к чему бы ее приспособить. Она была очень странной, с самой плохой гидродинамикой из всех американских атомоходов — чтобы максимально прикрыть стартующую ракету от заливания волнами, надстройка «Хэлибат» сделана необыкновенно высокой: в межкорпусном пространстве, где обычно подводники перемещаются на четвереньках, можно было свободно разгуливать в рост. При погружении там же гуляли огромные массы воды. Чтобы они не мешали всплытию, в надстройке проделали по 62 шпигата с каждого борта. Размером с торс взрослого человека, шпигаты были ориентированы вертикально. Получились огромные «жаберные» щели, похожие на акульи. На ходу они создавали эффект губной гармошки, слышимый за многие десятки миль. Верхняя палуба в районе стартовой площадки «Регулус» была такой ширины, что на ней без затруднений мог развернуться «кадиллак».
Особенную причуду силуэта составлял сферический «горб» в носовой части верхней палубы. Здесь была шахта погрузки-выгрузки крылатых ракет. Поскольку «Хэлибат» сразу строилась в расчете на перевооружение ракетой «Регулус-2» (ее крылья не складывались), грузовой люк имел диаметр в свету 6,7 метра — абсолютный рекорд среди субмарин всех времен и народов! Идея сделать отставной ракетоносец первым в мире подледным арктическим грузовиком была отвергнута. Лодка действительно имела потенциал для завоза грузов в арктические гарнизоны. Только груз оказался бы золотым.
Несуразные обводы сделали лодку очень неважным ходоком. Максимум, на что была способна «Хэлибат» под водой — 10 узлов. Впрочем, будь перечень недостатков этого странного корабля на атомном ходу хоть чуть меньше, ее никогда не отдали бы Крэйвену.
О Джоне Крэйвене известно очень мало. Он, например, удостоен одной из высших наград Америки, но формула награждения составляет государственную тайну. Крэйвен был инженер-океанолог по образованию и аналитик по складу ума, он, гражданский специалист, стал главным ученым консультантом программы «Поларис». В обязанности этого молодого человека входило наблюдать за всеми, работающими над созданием ракетных подводных лодок, выискивать проблемы и предлагать их решения. «Главным занудой» проекта он назвал себя сам. У него был самый серьезный кредит доверия от ВМС: именно Крэйвен рассчитал наиболее вероятное место потери американских водородных бомб в море у испанской деревни ГТаломарес. Он же сыграл ключевую роль в поиске погибшей атомной субмарины «Трешер». Ему выделили 70 млн долл, на оборудование лодки электронной, гидроакустической, фото- и видеоаппаратурой. ВМС пустили слух, что в феврале 1965 г. «Хэлибат» пошла в Перл-Харбор для переоборудования в «гидрографическое исследовательское судно». Параллельно Крэйвен приступил к работе над проектом глубоководного исследовательского аппарата. Он должен был опускаться до глубины 6 тыс. м и механической рукой собирать объекты.
Итак, в носовой части корпуса имелся люк диаметром почти 7 метров. Он открывал доступ в ангар, где прежде хранились самолеты-снаряды. Ангар был огромен: длина 28 м, высота — почти 8 м — как у целой средней лодки времен Второй мировой войны. Гигантский — по меркам субмарин — отсек объемом 1100 кубометров разделили на три палубы. В нижней размещались «рыбки» — управляемые самоходные разведывательные аппараты. Каждая «рыбка» весила около 2 тонн и была буквально напичкана всевозможной аппаратурой, включая магнитометры, локаторы бокового обзора, телекамеры и фотосъемочную аппаратуру. На борту всегда находились два аппарата, каждый мог быть выпущен на кабель-троссе на расстояние нескольких миль от субмарины.
Средний уровень занимал пост управления глубоководными аппаратами. За высокую степень секретности отсек прозвали «пещерой». Операторов остальная команда «Хэлибат» называла «летучими мышами». Третий уровень представлял собой центр сбора и обработки информации, оборудованный компьютером «Юнивак 1124» и другой техникой. Здесь же помещалась фотолаборатория, где раз в неделю разряжались кассеты «рыбок» и печатались фотографии. Обработка цветных фотоматериалов велась токсичными растворами, поэтому для проявочных процедур раз в неделю ночью «Хэлибат» всплывала. Все работы были строго засекречены. Корабль получил статус «специального проекта». Два выхода к побережью Камчатки на боевое поле Кура оказались неудачными. В конце концов, разведка пришла к выводу, что русские что-то пронюхали и стали подрывом уничтожать телеметрию ракетных боеголовок еще в воздухе за несколько мгновений до падения. ССН «Халибат» полностью реабилитировала себя и вложенные средства, найдя русскую утопленницу на глубине трех миль.
И вот теперь Брэдли и Крэйвен готовились утереть носы цэрэушникам. Они предложили развитие своего беспилотного метода: доработав «рыбку», сделать ее более компактной и оснастить захватами, чтобы забрать из стальной могилы русских самое ценное. Этими ценностями они сочли командирский сейф, содержимое шифровальной рубки, радиопередатчик и, по возможности, боеголовку ракеты SS-N-5. Все-таки она слишком тяжела — полторы тонны. Отвечая на вопрос, как они собираются осуществить свой замысел физически, моряки уверяли, что они уже научились вскрывать корпуса субмарин, ничего не повреждая внутри. В бассейне при помощи армейских саперов проведена серия опытных взрывов пластида. Горючие предметы, укрытые стальным листом, остались почти невредимы… Еще одна «развесистая клюква», в которую предложено поверить!