(Не)фиктивный брак (СИ)

Влада приехала домой после встречи с читателями и первое, что она сделала, это открыла бутылку мартини. Выпив залпом стакан терпкого вермута, она просто осела на диван. Вся злость перегорела в ней еще до возвращения домой, поэтому теперь девушка могла только безмолвно содрогаться от предательства родного отца.
— Эй, ты чего? — с порога спросил Макс, увидев жену в таком состоянии.
— Ничего, — Влада захлопнула ноутбук и смахнула дорожку слез с бледной щеки.
— Я впервые за год нашего брака вижу, как ты плачешь. Уверен, до этого подобное с тобой, если и происходило, то крайне редко. Я всегда считал, что ты не заплачешь, даже если тебе в глаза выдавить сок целой луковицы.
— Вот ты дурак, Фридман, — грустно улыбнулась она.
— Да хоть как, лишь бы тебе полегчало, — сочувственно произнес он. — Так что произошло?
— Не обращай внимания, дай лучше выпить, — отмахнулась она и указала на пустую бутылку на журнальном столике.
— Пожалуй, с тебя на сегодня хватит, — ответил молодой человек и забрал стеклотару. — Лучше я принесу тебе воды.
— Лучше принеси мне яда…
Максим ничего не ответил, просто взял ее на руки и понес в комнату. Он бережно усадил Владу в кровати и укутал одеялом с головы до ног. Девушка прикрыла глаза и медленно сползла на подушки.
Когда Максим вернулся с водой, Влада уже с головой завернулась в свой кокон из одеяла и тихонько всхлипывала под ним. Она временами дрожала, сжавшись в маленький комочек несчастья, чем еще больше вызывала жалость. Молодой человек впервые увидел эту колючку такой уязвимой, даже разбитой, и эта картина ему очень не понравилась. С самого первого дня их знакомства и до сегодняшнего момента он только и надеялся, чтобы однажды ее стоическая оборона провалилась, хотел увидеть, как Влада не находится, что сказать, и признает наконец свое поражение. Иногда, как ему казалось, он даже был очень близок к исполнению этого, но так ни разу и не сумел пробиться через железную стену ее защиты.
И вот сегодня он увидел ее слабость в полный рост, и то, что он увидел, ему нисколько не понравилось. В душе Максим благодарил небо, что не он стал причиной рухнувшей стены между внешним миром и Владой, но легче от этого все равно не становилось. Она сейчас была одна против горя и совсем не в лучшей своей форме.
— Эй, колючка, иди сюда, — тихо позвал Максим, сгребая в охапку объемный кокон.
Девушка не сопротивлялась, просто положила голову на плечо Макса и продолжила всхлипывать. Тогда он гладил ее по голове и говорил всякую ерунду, сам толком не зная, как отвлечь Владу от тягостных мыслей. Ничего удивительного, что Максим был несколько растерян, с ним ведь тоже такое впервые. Все его женщины были для развлечения, удовольствия и прочих радостей, он для них оставался той же целью. Они не делились друг с другом проблемами — только удовольствием, стараясь забыть все внешние горести в объятиях друг друга. А что сейчас? Сейчас он сидит как увековеченный и пытается промямлить пару утешающих фраз, только б его колючке стало легче. Он даже готов забрать часть ее невзгод, да хоть бы и все, только б не видеть этих слез больше никогда.
Женщины часто плакали перед ним раньше. Он их бросал, они плакали. Ему было плевать, они плакали еще сильнее. Ни одна самая горькая слезинка из того моря, которое совместно наплакали все его бывшие, не тронула его скупое на истинные чувства сердце. Но сегодня что-то изменилось, а скорее изменилось какое-то время назад, но понял Максим все с запозданием.
Постепенно комочек несчастья в его объятиях, согревшись, перестал дрожать, хотя все еще жалобно всхлипывал. Слезы Влады безмолвно бежали по щекам, пропитывая рубашку Максима насквозь. Рука молодого человека по-прежнему гладила ее волосы. Влада остановила монотонные движения и поднесла его ладонь к губам. Ее теплое дыхание скользнуло по коже. Глаза Влады, еще влажные от слез, обратились к Максиму, а потом она робко поцеловала руку мужа.
Во взгляде молодого человека читалась растерянность. Он почему-то чувствовал себя сущим девственником, ощущая внутри какой-то приятный страх перед тем, что сейчас произойдет. Влада снова прильнула щекой к его руке, не рискуя просить о большем. И хотя она знала, что Максим уже не тот, что год назад, когда они только познакомились, но хорошо выучила его вкусовые пристрастия в женщинах еще тогда. В конце концов, что может предложить ему та, которая даже внешне не притягательна для этого искушенного мужчины. Влада ведь даже понятия не имела, что Максим сейчас испытывает те же чувства, те же страхи, что и она.
 
Девушка прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и направить мысли по менее опасному виражу. В этот момент Максим несмело коснулся ее век поцелуем, едва скользя пальцами по обнаженной спине Влады. Максим вдруг из вечного искусителя, любовника, Казановы превратился в познающего что-то или даже все сразу новичка. Он не растерял своей сексуальной прыти, просто хорошо понимал, что с Владой все должно быть по-другому, он сам хотел, чтобы все было по-другому. Никакой пошлости и спешки. Никаких плебейских замашек и сальных проникновений под юбку. Она не очередная фанатка, она — его жена, а у жены свои привилегии.
Ладонь Макса коснулась нежной щеки девушки и, поглаживая, спустилась к шее. Длинные темные пряди волос он собрал на одно плечо, а второе покрывал поцелуями, обжигал горячим дыханием. Влада закрыла глаза и томно выдохнула последние всхлипы истерики. Ее губы остались открытыми, точно обнимали другие в поцелуе. Максим провел большим пальцем по пухлым алым губам и на мгновение залюбовался этой картиной. Такая покорная колючка… откуда столько женственности в этом вредном, даже диком создании?..
Максим не выдержал и украл этот поцелуй. Он был таким сладким, что его вкус еще долго потом оставался на губах парня. Влада расстегнула пуговицы его рубашки и, точно к теплой печи, приложила озябшие руки. Рельеф груди Максима свел с ума многих девушек, но сегодня сумасшедшим от прикосновений был именно Макс.
Шелковые бретельки соскользнули с плеч Влады и не оставили препятствий для сорочки. Струящаяся материя спала к бедрам, обнажая стройное тело перед глазами искушенного хищника. Сколько раз он видел эти безупречные картины женской груди, сколько раз целовал нежную кожу и играл языком с твердыми вершинами, так и молящих о мужской ласке. Все это было будто в какой-то далекой прошлой жизни, а здесь и сейчас он впервые узнавал, что такое секс с той, которая на моральных и законных основаниях должна была заменить ему всех женщин в мире. Эта абсурдная ситуация щекотала где-то внутри, в животе. Он попробовал многих и всех, но впервые дарил удовольствие собственной жене. Максим улыбался, целуя, лаская тело Влады. Что это? Вкус победы? Нет, это скорее похоже на простое человеческое счастье. И это счастье он сейчас вкушал медленно, желая запомнить его естественную и легкую консистенцию, его теплый, весенний аромат.
Влада опустилась на простыни и поманила за собой мужа. Реакция Максима была заворожена мечтательной дымкой. Раньше он давно бы бросился на женщину, просить его дважды не требовалось в принципе. Он был таким ярым фанатом секса, что всегда занимал первые места в любых его номинациях. А вот теперь он теряется от испытываемых эмоций при одном только взгляде на женщину.
Их тела соприкоснулись и продолжили этот медленный страстный танец уже вместе. Максим не намеревался выпускать из своих рук хрупкое, но такое горячее тело Влады. Сколько бы он ни касался бархата ее кожи, ему все равно было мало. Наконец, Максим вошел. Он чуть не излился только от одного чувства находиться внутри этой женщины, как же долго, оказывается, он сгорал от желания, как же долго он подавлял в себе это желание. А теперь так хорошо, там так тесно, так уютно, так тепло, что можно испытывать оргазм от одного только присутствия. Конечно, он не остановится, он продолжит изучать ее, он безропотно позволит ей очаровать его еще больше… Только пусть это продлится как можно дольше, пусть эта женщина, нет, жена, пусть его жена будет с ним дольше.