Взводный (СИ)

— Думаю не больше одной двух недель.
— А зачем тогда этот лагерь строите?
— Что бы пока мы тут, жить в нормальных условиях, да и потом он вполне может пригодиться. Думаю, тут скоро появятся партизаны, вот им он точно пригодится.
Короче в итоге старший политрук сдался, видимо тоже прикинул, что лучше выходить к своим в составе подразделения, чем в одиночку, да и тут я предложил ему должность своего заместителя по политработе, правда сразу предупредив, что не потерплю вмешательства в свои дела и тем более мои приказы, у меня двоевластия не будет. Голиков скорчил недовольную морду лица, но согласился. Медики возглавили санчасть, которой у меня не было, так, несколько бойцов имевших понятие в медицине чуть большее, чем у других бойцов, а погранцы трансформировались во взвод разведки. Правда шестерых бойцов для этого было мало, а потому построив батальон, а по составу он уже почти до него дотягивал, прямо спросил, кто хочет пойти в разведку. Вышло два десятка бойцов, которых младший лейтенант Коржов и забрал к себе, сделав пока два отделения разведки из них и своих пограничников. Так глядишь через неделю другую, у меня будет полноценный батальон, а вооружить его не проблема. На карте фельджандармов было отмечено два места сбора трофейного вооружения и одно техники, так что у меня будет не просто батальон, а моторизованный, а то на своих двоих мобильность ни какая, для тихого просачивания к своим сгодится, а для устройства большого шухера у немцев нет. Для начала решив вооружится, запланировал на следующий день выход на склад трофейного вооружения, а что бы унести с собой побольше, взял почти весь батальон, оставив в лагере лишь хозвзвод с медиками и взвод охраны и рано утром 13 июля двинулся к ближайшему месту сбора трофейного вооружения.
  
Глава 3
 
Глава 3
Старший политрук Голиков.
После разгрома его батальона, старший политрук с пятью бойцами сумел скрыться в лесу, благо, что и лес был сразу за линией обороны батальона и он не получил ранений, вот только бойцы исчезли той же ночью и пришлось Голикову дальше двигаться в одиночку. У остатков разбитой автоколонны ему посчастливилось найти буханку хлеба и пару банок тушёнки, чего ему хватило на три дня, а дальше пришлось голодать. На лагерь этого чересчур наглого лейтенанта он вышел по запаху. Когда в животе скрутило от голода, ветерок донёс до него божественный запах каши с мясом, вот ориентируясь на него, он и вышел к лагерю, правда на подходе к нему был остановлен охранением. Его мгновенно разоружили, хотя из всего оружия у него оказался один пистолет, затем поместили под караул на карантин, заявив, что скоро придёт командир, он и разберётся. Кроме него в карантине было еще несколько красноармейцев, затем привели двух медиков, а после аж целых семерых пограничников. Разговаривать между собой им не запрещали, вечером покормили, причём хорошо, продуктов не жалели, после чего вывели по пять человек оправится в специально отрытый ровик. Командир, которым оказался совсем молодой лейтенант, появился на следующий день, Голиков попробовал было наехать на него, так как прекрасно знал, как не любят командиры конфликтовать с политотделом, но лейтенант не испугался, и пришлось ему соглашаться с его предложением. То, что он не ошибся, Голиков понял очень быстро, уже одно то, что все бойцы были в новенькой форме и практически все вооружены, говорило за лейтенанта. Был правда один момент, который Голикову сначала не понравился, это наличие у бойцов неуставного оружия и снаряжения. Практически каждый боец имел на поясе трофейные штык-нож в ножнах, трофейные же фляжку и котелок, а кроме того немецкие наплечные ремни. Это было совсем не по уставу, но позже он оценил все эти удобства на собственном опыте. Буквально уже на следующий день командир увёл почти в полном составе свой батальон на операцию по добыче оружия.
Уже в семь утра следующего дня я повёл почти весь батальон к ближайшему месту сбора нашего вооружения, а пройти надо было порядка 18 километров. С одной стороны это достаточно далеко от нас, по крайней мере, когда ты передвигаешься на своих двоих, а с другой стороны, достаточно близко к нашему временному лагерю. Если в его окрестностях регулярно начнутся творится всяческие безобразия, то немцы начнут искать их источник, и зуб даю, но вычислят они нас достаточно быстро. Как говорил один киногерой — бить буду сильно, но аккуратно, а потому во всём нужна мера. Была у меня одна мысль, как увести возможную погоню в сторону, но сначала надо проинспектировать пункт сбора трофейного вооружения. К месту назначения мы вышли во второй половине дня, да и я не спешил, куда? По дороге сделали двухчасовой привал, спокойно пообедали, отдохнули, так что и не особо сильно устали в итоге. Выдвинувшись с разведчиками вперёд, в бинокль больше часа наблюдал за немцами. В качестве временного склада они использовали колхозный МТС, правда самой техники там не было, но несколько больших сараев посреди поля за оградой присутствовало. Судя по всему там было порядка трёх десятков немцев и с десяток наших пленных, которые и выполняли все работы по погрузке — разгрузке и судя по всему и ремонту оружия. От МТС шли столбы, и похоже там кроме электрических проводов ещё шёл и телефонный кабель, который мы и перерезали, когда наступила ночь.
 
Часовых было двое, один у ворот и один у казармы, в которую превратили здание управления. Хорошо ещё, что от управления не было видно ворот, вот потому сначала пограничники сняли первого часового у ворот и потом второго у здания управления, после чего разведвзвод тихо просочился вовнутрь. Работали ребята ножами и спустя пять минут живых немцев на территории МТС не осталось. Наших пленных мы нашли в одном из сараев, где оказалась крепкая кладовка, куда их и запирали на ночь, давая с собой ведро для отходов. Пленные оказались из дивизионной мастерской по ремонту вооружения, их захватили всех вместе, правда документов их тут не оказалось, а мы всё в конторе тщательно обыскали, но для них это и не так страшно. Они с радостью к нам присоединились, сами попросились к нам, а затем стали всё показывать, где, что лежит, и в каком это состоянии. На МТС оказалось два пятитонных грузовика, и в них сразу стали грузить оружие и боеприпасы, погрузили за полчаса, так как людей хватало. Пометив на карте место в пяти километрах отсюда, я отправил туда оба грузовика с десятком бойцов и спустя полтора часа грузовики вернулись пустые. За ночь они ещё сделали четыре рейса, вывезя пару тысяч винтовок, под сотню пулемётов и почти все патроны. Утром, забрав всё, что могли унести на себе, и снова загрузив грузовики под завязку, мы ушли, поджигать остатки не стали, не хотел раньше времени привлекать к себе внимание. В лесу, на месте съезда грузовиков с лесной дороги, очень тщательно замели все следы, даже посадили пару кустов в проходе, куда и съезжали машины, разумеется выкопав эти кусты далеко в стороне, после чего полили их и засыпали свежую землю листвой. Теперь ни кто не мог сказать, что тут проезжали машины.
Дав бойцам пару часов на отдых и обед, разгрузил грузовики, после чего велел загрузить в них три десятка Максимов и побольше патронов. Примерно в полутора десятках километров от этого места проходила железная дорога, и туда вела через лес узкая полузаросшая дорога, вот по ней мы и отправились, правда не все, с собой я взял только одну роту, так как больше людей мне не требовалось. На место прибыли к вечеру, оставив грузовики и навьючившись как ишаки, мы двинулись вдоль железки и отошли на несколько километров в сторону. Наконец сгрузив всё, облегчённо выдохнули, после чего я приказал на расстоянии в сотню метров разместить все три десятка Максимов. Поставив рядом ящики с пулемётными лентами, а их слава богу хватало, мы стали ждать. Ещё в лагере я гонял всех бойцов не только с СВТ, но и с пулемётами и Максимами и дектерями, что бы каждый боец их знал и мог при необходимости стрелять из них. Пускай из них всё равно не получится опытных пулемётчиков, но по крайней мере они смогут из них стрелять и смогут перезарядить. Пришлось пропустить пару эшелонов к фронту и один в тыл, пока не показалось то, что мне было нужно. Это был эшелон с пехотой, первыми шли два пассажирских вагона для офицеров, а затем теплушки, в открытых дверях которых виднелись немецкие солдаты. Огонь мы открыли, как только показался первый вагон, пулемёты били непрерывно, в быстро проносящиеся вагоны, мгновенно превращая их в решето. Среди патронов были и зажигательные, а потому вагоны стали быстро разгораться, сухое дерево их стенок загоралось на раз, тем более, что этому способствовал ветер и скоро в даль уносился пылающий эшелон с расстрелянными вагонами. Машинисты, пользуясь тем, что по их паровозу не стреляли и сам паровоз не повреждён, постарались побыстрей выйти из зоны обстрела. Лишь отъехав с пару километров, они притормозили и только для того, что бы отцепить от паровоза пылающие вагоны, после чего рванули дальше. Те, кто уцелел при обстреле, сгорели в вагонах, лишь небольшая часть немцев смогла спастись, причём из раненых не выжил ни кто, они просто не смогли покинуть горящие вагоны и сгорели в огне.